Несчастная, должно быть, пыталась убежать, но кто‑то прыгнул на нее сзади и перерезал ей глотку. Глаза Сэма уже устали от непрерывного вглядывания в темноту, и он подумал, не пустить ли ему в ход велосипедную фару. Однако внезапная вспышка света могла бы послужить отличным указанием для грабителя, прячущегося где‑то в одной из комнат этого дома.
Услышав какой‑то звук, Сэм оторвал глаза от пола.
Это был раскат, похожий на отдаленный гром. Он даже расслышал слабый скрип воздуха, разорванного падением чего‑то очень тяжелого.
Сэм знал, что это не гром. Это начался воздушный налет на город. Сквозь окно он увидел многочисленные световые точки, скользящие по небу наподобие падающих звезд.
Должно быть, это заградительный огонь расположенных вокруг города противовоздушных батарей. Их зенитки начали стрелять по приближающимся самолетам противника.
Вспышка света осветила кухню подобно молнии. Затем удар, от которого задребезжали чашки в сушилке.
Сэм снова посмотрел на труп женщины.
Но где же девочка?
К этому времени он уже сумел убедить себя, что опоздал.
«Значит, все же невозможно вернуться в прошлое и изменить ход событий», – подумал Сэм. И теперь, безусловно, наступит такой момент, когда он будет бежать отсюда, но его заметит репортер из газеты.
Но где же убийца?
Сэм был убежден, что тот находится здесь, в доме.
И поскольку Сэм кипел от гнева, то он был вполне готов расправиться с убийцей сам, пустив в ход собственное представление о правосудии.
Сэм поглядел на часы. Десять тридцать без одной минуты. Наверняка Рут уже давно забавляется клаксоном.
Теперь это ничего не значит.
Он провалил дело.
Трое людей убиты.
Ах, если б он был хоть чуточку побыстрее.
Черт! Сэм сжал кулаки.
В это время, заглушая гром взрывающихся где‑то бомб, послышался другой звук, гораздо более близкий.
Опять шипение. Звук сухого песка, падающего непрерывной струйкой на газетный лист.
Сэм повернул голову в сторону двери в кухню.
Сам по себе этот звук был лишен смысла. Идентифицировать его было невозможно.
Но Сэм знал, кто этот звук издает.
Убийца.
Он крадется к кухне.
Сэм поглядел, куда бы спрятаться.
4
Шипение стало громче.
Из‑за мойки и отжимного катка для белья Сэм увидел появившиеся ноги. В темноте разглядеть их было трудно – так, плохо различимые очертания.
Ноги двинулись к двери, потом остановились.
Шипение продолжалось.
И снова Сэму показалось, что это песок, падающий на бумагу. Он сжал велосипедную фару так сильно, что заныли пальцы.
Ноги не двигались.
Может быть, грабитель знает, что Сэм здесь?
Бандит явно решал какую‑то проблему.
Сэм даже представил себе, как тот смотрит то сюда, то туда, ожидая увидеть скорчившуюся фигуру.
И тут Сэм понял, что убийца, должно быть, рассматривает кровавую полосу на полу.
Она чем‑то удивила его.
Но чем? никак не мог понять Сэм.
Почему убийца перестал грабить дом, явился сюда и стоит так долго, глядя на кровавую полосу на полу?
Очевидно, она была сделана женщиной, когда та ползла по полу кухни. С перерезанным горлом она пыталась доползти...
Куда?
Было бы разумно предположить, что она ползла к двери, ведущей на задний двор.
Если она пыталась убежать, то да!
Но нет. Она ползла от двери.
Сэм решился перевести взгляд подальше – за отжимные вальцы. Черт! Ну хоть бы какое‑нибудь оружие! Тогда не пришлось бы забиваться в щель, точно испуганный щенок. Хотя Сэм почти не дышал, но он опять почувствовал запах мокрой шерсти. Теперь было ясно, что он исходит от грабителя.
Фигура грабителя стояла к нему спиной. Горбатый, почти безголовый силуэт в темной комнате.
Совершенно очевидно: он присматривается к кровавой полосе.
Затем повернулся к небольшой дверце, вделанной в стену кухни. Она вела либо в стенной шкаф, либо в кладовку.
Гром взрывов слышался ближе и громче. Где‑то свирепо залаяла собака. Целая серия взрывов заставила весь дом вздрогнуть. Зазвенела утварь, закачались картины на стене.
И снова тишина.
Теперь Сэм слышал собственное дыхание.
И в этот момент и он, и грабитель пришли к одному и тому же решению.
Женщина с перерезанным горлом пыталась добраться до той дверки в стене. Потому что...
Согнувшаяся фигура торопливо двинулась к низкой дверке.
Потому что именно там спряталась маленькая девочка!
Сэм встал как раз в то самое мгновение, когда вспышка света залила всю кухню. Это был холодный голубоватый свет, дрожащий, трансформирующий все, что видел Сэм, в нечто вроде сцены из старого немого кинофильма.
Стены, только что ярко освещенные, вновь утонули в темноте, а затем снова и столь же быстро осветились, как будто этот сверкающий голубоватый свет выключался и включался где‑то за дверью на черный ход.
И в этот момент убийца рывком открыл дверь стенного шкафа.
Там, сидя на полу, с коленями, прижатыми к груди, скорчилась маленькая девочка.
Вот оно!
Сэм двигался с быстротой, будто он был ядром, выпущенным из пушки.
– Не тронь ее! – заорал он, стремительным прыжком пересекая кухню.
В ту минуту, когда фигура убийцы повернулась к Сэму, колеблющийся свет погас.
Внезапная темнота.
Сэм встал как вкопанный.
В руках у него была только велосипедная фара.
Он направил ее туда, где стояла темная фигура, одновременно нажимая на кнопку включения.
Желтый свет высветил лицо грабителя.
И тут же шипение многократно усилилось.
Сэм ошеломленно уставился в лицо убийцы.
В его ушах прозвучал жуткий крик.
Сэм понял – это кричал он сам.
Потому что там, в прыгающем свете фары, было лицо убийцы. Вид этого лица поверг Сэма в ужас. Он буквально окоченел.
Это было крупное изуродованное лицо, похожее на лицо демона, даже не лицо – карикатура. Нос напоминал клюв, подбородок металлически отливал щетиной. Широкая синяя полоса татуировки шла вдоль верхней губы, как бы изображая усы. Другие, но уже вертикальные синие полосы бежали от нижней губы до подбородка, создавая эффект синей бороды.
Но не это было самым ужасным. Не это напугало Сэма до такой степени, что у него занемела спина.
На голове монстра торчали три живые змеи.
Они медленно раскачивались из стороны в сторону, их языки высовывались из пастей, а тот шелест, который он слышал, теперь превратился в злобное и громкое шипение.
Сэм невольно сделал шаг назад и спиной наткнулся на стол.
У него не было сил оторвать глаз от этого лица.
Змеи торчали из него, как будто выглядывали из дыр в голове статуи.
Одна торчала из самой макушки черепа, подобно резиновому рогу.
Другая выходила прямо изо лба, там, где шла нижняя линия волос. Третья – это было самое ужасное – фактически вылезала из левой глазной впадины, там, где должно было быть глазное яблоко.
Маленькие черные бусинки глаз, сидевшие в зеленоватых змеиных головках, действовали гипнотически. Раздвоенные языки дрожали все быстрее, а шипение делалось все громче.
Что же до языка самого монстра, то он тоже вылезал изо рта и как бы копировал быстрые движения змеиных языков. Его единственный глаз неотрывно всматривался в лицо Сэма – неморгающий, злобный, враждебный.
Фигура шевельнулась.
Одним быстрым как молния движением она оказалась возле Сэма и схватила его за горло. Без всяких усилий монстр толкал его назад, пока Сэм не оказался лежащим поперек стола.
В следующую секунду убийца поднял свободную руку. В слабом свете Сэм увидел в ней отблеск широкого лезвия топора.
Он понимал, что только доли секунды отделяют его от момента, когда его голова скатится с плеч.