"Да, я выиграл битву,-сказал
он себе. - Так надо же воспользоваться этим; надо раздавитьгордостьэтого
спесивого дворянина, пока еще он отступает. Так именно действовалНаполеон.
Надо мне будет потребовать отпуск на три дня: тогда я смогу навеститьмоего
друга Фуке. А если г-н де Реналь мне откажет, яемупригрожу,чтосовсем
уйду... Да он, конечно, уступит".
Госпожа де Реналь ни на минуту не сомкнула глаз. Ей казалось,чтоона
совсем не жила досихпор.Онасноваисновамысленнопереживалато
сладостное ощущение и блаженство, охватившее ее, когда она почувствовалана
своей руке пламенные поцелуи Жюльена.
И вдруг перед ней мелькнуло страшное слово - прелюбодеяние.Всесамое
отвратительное, чтотольконизкое,гнусноераспутствоможетвложитьв
представление о чувственной любви, вдруг встало передней.Иэтивидения
старались загрязнить нежный, прекрасный образ -еемечтыоЖюльенеио
счастье его любить. Будущее рисовалось ей в самых зловещих красках. Онауже
видела, как все презирают ее.
Это были ужасные мгновения: душе ее открылись неведомыеобласти.Едва
только ей дано было вкусить никогда не изведанного блаженства, и вот уже она
ввергнута в бездну чудовищных мук. Она никогданепредставляласебе,что
можно так страдать; у нее помутился рассудок. Насекундуунеемелькнула
мысль сознаться мужу, что она боится полюбить Жюльена. Ей пришлось бытогда
рассказать о нем все. К счастью, ейприпомнилосьнаставление,котороеей
когда-то давно, накануне свадьбы, прочла ее тетка, - наставление о том,как
опасно откровенничать с мужем, который в конце концов,как-никак,господин
своей жены. В полном отчаянии она ломала руки.
В голове ее бессвязно возникали мучительные, противоречивыемысли.То
она дрожала, что Жюльен еенелюбит,товдругееохватывалужас:она
чувствоваласебяпреступницейисодрогалась,какбудтоейзавтраже
предстояла публичная казнь на городской площади Верьера - стоять у позорного
столба с дощечкойнагруди,чтобывесьнародвиделизнал,чтоона
прелюбодейка.
У г-жи де Реналь не было ни малейшего жизненного опыта, и ей даже среди
бела дня, в здравом уме и твердой памяти, немоглоприйтивголову,что
согрешить перед богом -несовсемтоже,чтостатьжертвойвсеобщего
презрения и подвергнуться публичному позору.
Когда страшная мысль о прелюбодеянии и о всем томбесчестии,которое,
по ее мнению, оно неизбежно влечет за собой, на минутупокидалаееиона
начинала думать о том, как сладостно было бы жить с Жюльеном в невинности, и
погружаласьввоспоминания,еетотчасжесноваохватывалоужасное
подозрение,чтоЖюльенлюбитдругуюженщину.Онавспоминала,какон
побледнел,испугавшись,чтоунегоотнимутэтотпортретиличтоон
скомпрометирует ее, если этот портрет кто-нибудь увидит.
Впервые онавидела
страх наэтомспокойном,благородномлице.Небылослучая,чтобыон
когда-нибудь так волновался из-за нее или из-за детей. Иэтотновыйповод
для мучений, когда она и так уже не знала, куда деваться от горя, переполнил
меру страданий,отпущеннуючеловеческойдуше.Г-жадеРенальневольно
застонала, и ее стоны разбудили служанку.Вдругонаувиделапередсобой
пламя свечи и Элизу, стоявшую возле ее постели.
- Так это вас он любит - вскричала она, не помня себя.
Служанка,сизумлениемвидя,чтосеегоспожойтворитсячто-то
неладное, к счастью, не обратила никакого внимания наэтистранныеслова.
Г-жа де Реналь поняла, что допустила какую-то неосторожность.
- У меня жар, - сказала она ей, - и я, кажется, бредила. Побудьте здесь
со мной.
Вынужденная сдерживаться, она мало-помалу пришла всебя,иейстало
несколько легче; рассудок, покинувший ее, пока она находилась в полузабытье,
теперь снова вернулсякней.Чтобыизбавитьсяотпристальноговзгляда
служанки, она приказала ей почитать вслух газету, и, постепенноуспокоенная
монотоннымголосомдевушки,читавшейкакую-тодлиннуюстатьюиз
"Quotidienne", г-жа де Реналь пришла к добродетельному решению обращатьсяс
Жюльеном, когда она с ним увидится, как нельзя холоднее.
XII
ПУТЕШЕСТВИЕ
В Париже можно встретить хорошо одетых людей,впровинциипопадаются
люди с характером.
Синее.
На следующий день, с пяти часов утра, - г-жа де Реналь еще невыходила
из спальни, - Жюльен уже отпросился у ее мужа натридня.Неожиданнодля
него самого Жюльену вдруг захотелось повидаться с нею;емувспомниласьее
прелестная ручка. Он вышел в сад; г-жа де Реналь долго заставила себя ждать.
Конечно,еслибыЖюльенлюбил,онбынепреминулзаметитьееза
полуприкрытыми ставнями в окне второго этажа. Она стояла, прижавшись лбомк
стеклу, она смотрела на него. Наконец,вопрекивсемсвоимрешениям,она
все-таки рискнула выйти в сад. Вместо обычной бледности налицееесейчас
проступал яркий румянец Эта бесхитростнаяженщинаявнобылавзволнована:
какая-тонатянутостьидаже,пожалуй,недовольствонарушалиобычное
выражение невозмутимойясности,какбыпрезревшейвсепошлые,мирские
заботы, - той ясности, которая придавала особенноеочарованиееенебесным
чертам.
Жюльен поспешно приблизился к ней;онсвосхищениемсмотрелнаее
прекрасные обнаженные руки, полуприкрытыенакинутойнаспехшалью.Свежий
утренний воздух, казалось, заставил еще ярчепылатьеещеки,накоторых
после пережитых за ночь волнений играл лихорадочныйрумянец.Еескромная,
трогательная красота ивместестемодухотвореннаямыслью,-чегоне
встретишь у простолюдинки, - словно пробудила вЖюльенекакое-тосвойство
души, которого он в себе не подозревал.