Этотпрелат,
племянник г-на де Ла-Моля, был только что удостоен епископского сана,ина
него была возложена высокая честь показать королю святуюреликвию.Ногде
сейчас находился епископ, никто не знал.
Весь причт пребывал в страшном нетерпении. Он ждал своеговладыкупод
мрачными готическими сводами старинного монастырского хода. Дабы представить
древний капитул аббатства Бре-ле-о, состоявшийдо1789годаиздвадцати
четырех каноников, было собрано двадцать четыре священника.Прождавдобрых
три четверти часа, вздыхая и сокрушаясь поповодутого,что,несомненно,
епископ слишком молод,они,наконец,пришликзаключению,чторектору
капитула следовало бы пойти и уведомить его высокопреосвященство, что король
вот-вот прибудет и пора бы уж отправляться в церковь. Благодаряпреклонному
возрасту ректором оказался г-н Шелан, и хотя он очень сердилсянаЖюльена,
он все же сделал ему знак следовать за ним. СтихарьнаЖюльенесиделкак
нельзя лучше. Уж не знаю, при помощи каких экклезиастическихухищренийему
удалось пригладить и прилизать своипрекрасныенепослушныекудри,нопо
оплошности, которая еще усиливала негодование г-на Шелана, из-под долгополой
сутаны Жюльена выглядывали шпоры почетного стража.
Когда они добрались до апартаментов епископа, важные,разодетыелакеи
едва соблаговолилиответитьстаромукюре,чтоеговысокопреосвященство
сейчас видеть нельзя. Они подняли его на смех, когда он попыталсяобъяснить
им, что в качестве ректора благородного капитула Бре-ле-о он облеченправом
являться в любое время к епископу своей церкви.
ГордаянатураЖюльенавозмутиласьпротивлакейскойнаглости.Он
бросился в коридор, куда выходили кельи, и стал толкатьсявкаждуюдверь,
которая ему попадалась по пути. Одна совсем маленькая дверцаподдаласьего
напору, и он очутился в келье средикамерлакеевеговысокопреосвященства,
одетых в черныеливреиисцепьюнагруди.Онвлетелтудастакой
поспешностью, что эти важные господа, решив, что он вызван самимепископом,
не посмели остановить его. Пройдя несколько шагов, он очутилсявгромадном
готическом, почти совершенно темном, зале,сплошьобшитомморенымдубом;
высокие стрельчатые окна все, кромеодного,былизаделаныкирпичом.Эта
грубая кирпичная кладка не была прикрыта ничем и представляла весьмаубогое
зрелище рядом со старинной роскошью деревянных резныхпанелей.Вдольстен
этого зала, хорошо известного бургундским антиквариям ипостроенногооколо
1470 года Карлом Смелым во искупление какого-то греха, тянулись ряды высоких
деревянных кресел, отделанных богатой резьбой. На них, в виде барельефовиз
дерева,окрашенноговразныецвета,былипредставленывсетайны
Апокалипсиса.
Это мрачное великолепие,обезображенноеуродствомголыхкирпичейи
белой штукатурки, потрясло Жюльена. Он остановился как вкопанный. Надругом
конце зала, возле единственногоокна,сквозькотороепроникалсвет,он
увидал большое створчатое зеркало в раме красного дерева.
Молодой человекв
лиловой рясе и кружевном стихаре, но с непокрытой головой стоял в трех шагах
от зеркала Предмет этот казался крайне неуместным в таком месте; яснобыло,
что его только что привезли сюда из города. Жюльен заметил, чтоумолодого
человекабылоченьсердитыйвид;правойрукойонстепеннораздавал
благословения в сторону зеркала.
"Что бы это такое могло значить?-подумалЖюльен.-Должнобыть,
какой-нибудьпредварительныйобряд,возложенныйнаэтогомолодого
священника. Может быть, это помощник епископа... Тоже будет грубить, как эти
лакеи... Ну, черт возьми, куда ни шло, попытаемся".
Он неторопливо прошел через весь громадный зал, глядя прямо перед собой
на это единственное окно и на этого молодого человека, которыйвсекого-то
без конца благословлял, медленно, но без передышки, раз за разом.
Чем ближеонподходил,темболееемустановилосьзаметно,какой
разгневанный вид у этого человека. Необыкновенное великолепие его кружевного
стихаря невольно заставило Жюльена приостановитьсявнесколькихшагахот
роскошного зеркала.
"Но я все-таки должен его спросить",-наконецрешилон.Сумрачная
красота этого зала всколыхнула Жюльена, и он уже заранее весь передергивался
от тех грубостей, которые вот-вот на него посыплются.
Молодой человек увидел его в зеркале, обернулся и,мгновенноотбросив
свой сердитый вид, спросил необыкновенно мягким голосом:
- Ну как, сударь, надеюсь, она, наконец, готова?
Жюльен остолбенел от изумления. Когда молодой человек обернулся, Жюльен
увидал его наперсный крест. Это был сам епископ Агдский. "Какоймолодой,-
подумал Жюльен. - Разве что лет на шесть, на восемь старше меня..?"
И ему стало стыдно за свои шпоры.
- Ваше высокопреосвященство, - отвечал он робко, - меняпослалквам
ректор капитула, господин Шелан.
- А-а, я слышал о нем много хорошего, - ответил епископ такимлюбезным
тоном, что восхищение Жюльена еще усилилось. -Пожалуйста,извинитеменя,
сударь, я принял вас за другого. Мнетутдолжныпринестимитру.Еетак
скверно упаковали в Париже, что вся парча наверху страшно измялась. Прямо не
знаю, на что это будет похоже,-грустнодобавилмолодойепископ.-И
подумайте только, меня еще заставляют дожидаться!
- Ваше высокопреосвященство, я могу пойти за вашеймитрой,есливаша
милость разрешит.
Прекрасные глаза Жюльена оказали свое действие.
-Пожалуйста,подите,сударь,-ответилепископсподкупающей
вежливостью. - Она мне необходима сейчас же. Мне, право,ужаснонеприятно,
что я заставляю ждать весь капитул.
Дойдя до середины зала, Жюльен обернулся и увидел,чтоепископснова
принялся раздавать благословения "Да что же это такое? - снова подумал он. -
Конечно,какой-нибудьпредварительныйцерковныйобряд,предшествующий
сегодняшней церемонии".