Это единственный положительный момент...- Какая болезнь? - еле выговорил Пустельга. Значит, никакой травмы на боевом посту! Его обманули и в этом...- Так называемая болезнь Воронина. Открыта моим близким приятелем перед самой мировой войной на Среднем Урале. Василий Воронин был тогда молодым земским врачом. Однажды его вызвали в одну глухую деревню где-то под... Впрочем, это неважно. Воронин был умница, сразу понял, что перед ним нечто совершенно неизвестное науке...Виталий Дмитриевич замолчал, а затем махнул рукой:- Ну, это все в далеком прошлом. Василий пропал без вести в 18-м, на юге. К этому времени мы уже выделили вирус - возбудитель болезни. Искали метод лечения... Мне поручили создать состав, в котором возбудитель болезни Воронина мог существовать в течение длительного времени. Дело в том, что в обычных условиях он быстро погибал, и слава Богу... Увы, мне это удалось. Состав назвали ВРТ."Почему?" - хотел спросить Пустельга, но удержался. "В", похоже, означало "Воронин". Возможно, остальные буквы тоже были инициалами.- Да... И в том же 18-м я был вызван на Лубянку. Со мной беседовал некто Кедров, он, кажется, тогда был заместителем Дзержинского. Меня уверяли, что большевики чрезвычайно заинтересованы в лечении болезни, обещали новую лабораторию, сотрудников... Тогда я был еще в здравом уме, Виталий Дмитриевич усмехнулся и покачал головой. - Да, я был в здравом уме и решил на следующий день уничтожить все запасы ВРТ, а заодно и документацию. Увы, Кедров оказался сообразительнее, его люди захватили лабораторию тем же вечером. Меня арестовали, и до 21-го я был в специальном лагере под Псковом...Тридцать Первый вновь умолк и замер, прикрыв глаза. Молчание тянулось долго, наконец он вздохнул, попытавшись улыбнуться:- Извините... Мои личные неурядицы не имеют к данной истории прямого отношения. В общем, насколько мне удалось узнать, Кедров продолжил работы по ВРТ. Не сам конечно, хотя он, вроде как, врач, давал клятву Гиппократа... Естественно, речь шла не о лечении. Надеюсь, вы уже поняли, Сергей Павлович?- Этот состав... вводил здоровым людям? - Пустельга даже привстал, чувствуя как его вновь охватывает холод. - Но зачем?! Хотя... Я, кажется, понял! Человек теряет память, его можно использовать, как какой-то... механизм...- Если бы только это, - маленький человечек скривился. - Увы, любезнейший Сергей Павлович, это не самое страшное.- А что... самое страшное?- Нет-нет, лучше промолчу. Вам, да еще в вашем состоянии, это совершенно ни к чему. Болезнь может протекать в разных формах, у вас самая легкая ну и слава Богу... Правда, в некоторых случаях человек не теряет памяти, но это как раз в самых безнадежных ситуациях...- А как это лечится? - вмешался в разговор зэк. Виталий Дмитриевич покачал головой.- Не лечится... Увы... В самых легких случаях, таких, как у Сергея Павловича, можно несколько притормозить: те же переливания крови... Но вылечить не удалось еще никого. Во всяком случае, еще год назад... Да, как раз перед тем, как я очутился здесь...- Значит, вы продолжали заниматься болезнью Воронина? - Сорок Третий недобро усмехнулся.- Мой грех, мой страшный грех... Лена, жена... она все время говорила мне... Если бы это была просто болезнь, как, например, бубонная чума! Это страшнее... Как-то я нашел в бумагах Воронина запись, которую тот сделал на Урале, там, где встретил первых больных. Так сказать, народная версия происхождения этой напасти... Так там, представляете, сказано, что больной умирает почти сразу, а то, что остается, - лишь его видимость. Душа уходит, остается тело и дух...- Простите, что остается? - не понял Пустельга.- Там так сказано. Душа уходит, остается тело и дух. А потом и дух исчезает, а в тело вселяется бес...Звучало жутковато, хотя и непонятно.
Наступило молчание, которое нарушил Сорок Третий.- Кажется, сообразил! По народным представлениям, у человека не одна, а две души. Одна - та, что дается Богом. Вторая - своеобразный человеческий двойник, он не покидает землю и после смерти. В Древнем Египте эти души называли Ка и Ба, на Украине - душа и доля... Любопытная версия! Душа уходит, остается дух - хранитель тепла, который пользуется крохами того, что уцелело от прежнего хозяина. К моему случаю подходит в самый раз. Я не помню ничего, связанного со мною лично, зато, как видите, вспомнил про Ка и Ба. Сергей Павлович, я не слишком вас шокирую?- Нет, ни в коем случае, - майор уже успел успокоиться. - Легенда, действительно, очень точна. Но ведь вы не больны?- У Юрия Петровича что-то совсем другое, - подтвердил Тридцать Первый. Может, просто последствия травмы - обычная амнезия... В таком случае, это со временем пройдет... Кстати, Юрий Петрович, меня про вас расспрашивала девушка - ваш лечащий врач. Она вообще интересовалась болезнью Воронина и моим препаратом.- Любовь Леонтьевна? - не удержался Сергей.- Да, кажется. Она не с нашего этажа, так что могу спутать. Симпатичная девушка, все надеется нам, грешным, помочь. Она думает, что руководство скрывает какие-то подробности о действии ВРТ. Я, конечно, рассказал все, что мне известно. И о ВРТ и о голубом излучении... На пятом этаже сейчас лежат двое - в очень тяжелой форме...Это было что-то новое. "Голубое излучение" - об этом Сергей и не слыхал, точнее не помнил. Интересно, что это еще за мерзость?- Но самое любопытное, - голос ученого упал до шепота. Представляете, товарищи, почти сразу ко мне зашли двое... В штатском, естественно, но узнать нетрудно... Они спрашивали, о чем я говорил с этой девушкой... Боюсь... боюсь я был излишне откровенен...Пустельга и Сорок Третий переглянулись. Сергей хотел было переспросить, но зэк быстро поднес палец к губам.- Благодарим за консультацию, профессор! - Юрий Петрович встал и кивнул Пустельге. - Или я вас понизил в чине, гражданин Тридцать Первый? Вы, кажется, академик?- Я никто... - глухо проговорил карлик. Его глаза словно погасли, голова упала на грудь, из горла послышался хрип. - Никто... Я - номер Тридцать Первый... Это не вы потеряли души, товарищи. Это я продал свою... Она говорила мне...Узкие плечи дернулись, и Виталий Дмитриевич застыл.- Пора, - вздохнул Сорок Третий. - Уходим, гражданин майор. Пусть думает, что мы ему приснились...На балконе сразу стало холодно, но Пустельга не спешил возвращаться в палату. Не хотелось оставаться одному, к тому же кое о чем следовало договорить. Зэк, похоже, понял.- Что, не порадовал академик? Или вы этой байке поверили?- Нет. Не в этом дело, просто...- Понимаю. Держите.Сорок Третий достал папиросы. Оба закурили.- Вы ему не очень-то верьте, - продолжал Сорок Третий. - Все-таки псих, как и мы с вами. Может, все выглядит не так безнадежно. Правда, если с душой и в самом деле такой форс-мажор вышел...По тону Сорок Третьего нельзя было понять, шутит он или говорит всерьез. Пустельга заставил себя улыбнуться:- На правах атеиста предпочитаю верить в микробы. Кстати, Юрий Петрович, что ж вы не представились?- Взаимно, Сергей Павлович. Вам что, мою фамилию не назвали? Я Орловский Юрий Петрович, особо опасный преступник... Ну, об этом вы знаете...- Пустельга.- Оч-чень приятно, - зэк усмехнулся. - Кстати, гражданин Сорок Первый, раз в жизни будьте человеком - не спешите с докладом, чтобы я успел предупредить Любовь Леонтьевну. Вот сволочи, ни одного хорошего человека в покое не оставят!- Обещаю, - кивнул Сергей. - И у меня к вам совет. Профессиональный. - Что делать, когда начнут ногами бить? - резко повернулся Орловский. - Нет. Тут, боюсь, даже я не советчик. Я вот о чем: наверно, завтра, самое позднее послезавтра, ключи у вас отберут.