Увы, мой друг, теперь нас только двое,
Но тоже в нас стремленье роковое.
Девиз наш - все за одного,
Лишь в этом наш успех.
Я задержу их, ничего.
Вперед - один за всех!
Трое Измененных стоят - именно стоят! - менее чем в трех шагах от них, синхронно покачивая лысыми, обтянутыми чешуйчатой кожей головами. Бусинки-глаза их тускло отсвечивают красным.Дикие, понимают оба разведчика и хмуро переглядываются.Призрак вздыхает, передает свой груз напарнику и шагает навстречу своей смерти, щелчком закинув в рот последнее Зерно. Оружия у него нет: волхвы не нуждаются в подобном подспорье...Воздух между ними идет волнами и искрит зелено-синей рябью, но этого Скорпион уже не видит. Не разбирая дороги, он рвется к Стене, под эфемерную защиту линии, которую Измененные пересечь не могут. Почему - неясно, да люди никогда и не стремились этого узнать.Лишь потом Скорпион оборачивается. Там, где Призрак только что дрался с тремя дикими Измененными, нет ничего и никого...На всякий случай обнажив изогнутый клинок, разведчик начинает подниматься вверх, по крутому склону Холма. Врагов здесь не должно быть, только полагаться на удачу он не может, не имеет права. Слишком важно добиться успеха. Особенно теперь, когда за него заплачено такой ценой.Неизвестный голос из развалин эхом отзывается на эти мысли:
И вот один, уже друзья далеко,
И трижды проклята моя дорога.
Девиз был - все за одного,
И в этом был успех.
Успех пришел, и никого.
Лишь я, один за всех...
Устало прислонившись к выщербленной кирпичной стене, Скорпион осторожно разворачивает сверток и смотрит на его содержимое. Суровое, покрытое грязью и ссадинами лицо трогает неестественно выглядящая на нем печальная улыбка.Отдохнув минуту-другую, разведчик идет дальше и вскоре скрывается за стеной.Мгновение спустя раздается глухой удар, хриплый, булькающий выдох и еле-еле слышное царапанье.Затем мертвая тишина вновь окутывает развалины и Болото.
Осколок первый. Чертополох
Я не знаю, что они там обсуждали на Совете. Чихал я на все это с большой колокольни - примерно как с той, что рухнула год назад вместе с половиной еще оставшихся строений Холма. В последние годы Дрожь - ну, которая эта, как ее, земле-трясение, - вообще стала довольно частой. Нарушенное Равновесие, объясняют эти вулх... волх... волхвы, так их перетак, на трезвую голову-то и не выговоришь! Братство Дуба; по-нашему, по-простому - дуболомы. Или "кудасники", потому как еще зовут себя кудесниками и вечно всех куда-то толкают.Вот и сейчас их главный, Ворон, что-то вовсю "обсуждает" с князем. Грохоту там - на поле боя, и то как-то спокойнее. Ворон славится своим упорством, да только против Утеса у него кишка тонка. Потому только Город еще цел, что князь не уступает ни стихиям, ни Демонам.Я отошел от двери и от нечего делать выглянул в окно, хотя пейзаж вокруг Цитадели - живописные руины, порой оживляющиеся мусорной свалкой и покосившимся крестом заброшенного капища - мне уже порядком надоел. Я не в первый раз стоял под покоями Утеса, ожидая, пока Его Светлость соизволит передать очередной приказ (каковой, правда, обычно был более чем логичен; именно эти приказы, пришедшие в нужный момент, вытаскивали Город из дерьма, в которое его старался погрузить окружающий мир)...Что ж, служба есть служба. Сам ведь хотел стать Первым Стражем, не так ли?(По крайней мере, я именно это твержу себе последние два года, с той поры, когда детская мечта осуществилась).Снаружи послышались выкрики и перебранка.
Судя по голосам, болтали оруженосцы; судя же по отдельным словечкам, дискуссия зашла достаточно далеко, чтобы юнцы всей душой возжелали получить в руки настоящее оружие, а не деревянные палки - единственный вид вооружения, допускавшийся во Внутреннем Городе.Я высунул голову, чтобы пронаблюдать за стычкой.Так и есть. Этот сопляк, Волчонок, возомнил себя самим Тысячеликим и вызывал на бой Костолома - оруженосца Великанши. Ну, сейчас будет избиение младенцев... Учишь его, учишь - а недоумок лезет на рожон и не понимает, что не с его силенками сражаться ТАК, грудь в грудь, один на один. В особенности - с Костоломом, который пусть и поменьше своей наставницы, однако всю прочую ребятню (да и многих взрослых) превосходит и ростом, и весом.От души выругавшись, я перелез через жалобно заскрипевший подоконник и спрыгнул вниз. Второй этаж, примерно шесть саженей - ничего особенного. Для меня, по крайней мере.Приземлился я удачно, если учесть, что прямо под окном находилась Великанша, которую я сверху не успел заметить. Должно быть, глаза стали слабеть: не заметить ЕЕ - это потруднее, чем заблудиться в собственной кровати. Белобрысая, полторы сажени и десять с половиной пудов ослиного упрямства, сдобренного изрядной порцией черного юмора - в этом вся Великанша. Младше меня на пару лет, и притом лучшая мечница в Городе - если только ту штуковину размером с оглоблю можно называть мечом...Взглянув на меня сверху вниз (я не из маленьких, но рядом с Великаншей выгляжу подростком), она заметила:- Тебе, похоже, надо искать нового оруженосца.Голос у Великанши низкий, но для ее размеров неожиданно мягкий. Лицо воительницы ничего не выражало, что, впрочем, являлось скорее хорошим признаком: когда ее полные губы растягиваются в улыбке, открывая два ряда крупных белых зубов, это явный признак того, что Великанша почуяла запах крови и желает получить удовольствие - лучше сию же минуту. Обитателям Бездны и Измененным Разлома это очень хорошо известно...- Не думаю, - возразил я. - Волчонок кое-чему научился за последние пару недель. Победить Костолома вряд ли сумеет, уцелеть вполне.- Посмотрим, Чертополох, - кивнула Великанша. - Что ставишь?- Я на мели. Разве что в счет следующего жалования.- А как насчет меча Скорпиона?- Никогда! - отрезал я.Она успокаивающе положила ладонь мне на плечо (у менее слабого человека подкосились бы ноги); одного легкого нажима вполне хватило, чтобы я решил пока что не сводить счеты с жизнью, продолжая спор "на тонах" - Великанша очень не любила, когда на нее орали, и не спускала такого даже Утесу.- Ладно, успокойся. Но ведь твой брат погиб, а хорошему оружию не следует лежать без дела.- Дело для него есть. Ты этого клинка не получишь.Она чуть улыбнулась, а я тоскливо подумал, не пора ли пускаться наутек - догнать меня Великанша не смогла бы.- Что, ты предназначаешь его для Волчонка? - спросила она.- Да. Если заслужит... и если доживет до посвящения.- Сейчас выясним.Я перевел взгляд на мальчишек. Костолом держал палку так, как и следует держать учебный деревянный меч; Волчонок же почему-то перехватил свою за середину, словно собирался применить технику боевого посоха. Неплохо, но противник у него не тот...Быстрый обмен ударами - и я изменил свое мнение, так как Волчонок дважды зацепил Костолома (и будь тот менее крепок, сломал бы ему ногу и пару ребер), оставшись при этом вне досягаемости оружия соперника. Еще один каскад ударов - и грозный оруженосец Великанши, споткнувшись об искусно подставленную палку, с грохотом рухнул наземь. Волчонок тотчас оказался справа от него и со всего размаху треснул по голове своим "мечом"; ореховая палка от такого обращения сломалась, Костолом отключился. Ребятня, наблюдавшая за поединком, радостно завизжала при виде отменной демонстрации боевого искусства.- А это уже серьезная заявка, - проговорила Великанша.Я кивнул, облизнув пересохшие губы.ЭТОМУ я его не учил!..
Осколок второй.