- А меня интересуют кое-какие вещи в промежутках.
- И что тебе это дало? - спросила она, поднимаясь с кресла. Смертельную метку, вот и все.
Она подошла к окну и выглянула.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил он наконец.
- Ничего.
- А мне все же что-то показалось. Ну-ну, продолжай, что ты видела?
- Я не сказала, что видела, - она повернулась к Рэду. - У нас новая постель. Предлагаю опробовать.
- Не увиливай. Я знаю, зрение у тебя поострей моего. Выкладывай.
Она облокотилась о подоконник и основательно отпила из бутылки.
- И отойди от окна. Того и гляди, выпадешь.
- Вечный старший братец, - сказала она, но от окна отошла и села на кровати.
Потом поставила бутылку рядом с собой на пол и задымила сигарой. Ее лицо почти скрылось в облаках дыма, глаза блуждали.
- Вижу... - начала она и вдруг замолчала.
- Видишь! - настойчиво повторил Рэд.
- Ты идешь сквозь туман. Чем ближе ты к смерти, тем он гуще. И ты сам хочешь этого! Я видела десяток черных птиц, преследующих тебя. - Голос ее стал ниже. - Но сейчас их только девять...
- Черная десятка! - прошептал он. - Кто ее вызвал?
- Большой... большой грузный человек. Он... поэт... Да, он еще и поэт. Конечно!
- Толстяк Чедвик?
- Чедвик, - согласилась Лейла.
Она разогнала рукой клубы дыма и потянулась к бутылке.
- Почему, когда и как?
- Чего ты хочешь от одного паршивого предвидения? Это все.
- Чедвик! - повторил он и осушил кубок. - Не так уж это и невероятно.
Многие держат для меня камень за пазухой. Но у очень немногих есть возможность швырнуть его... - Он помолчал. - Получается, Тони кое-что знал. Значит, он тоже вышел на них... И, следовательно, полиция мне не помощник. Но... Кто же тогда? Ведь это разрешено законом, не так ли?
Он поднялся, взял бутылку и подлил вина в свой кубок.
- Что будешь теперь делать? - спросила она.
Рэд сделал глоток:
- Двигаться дальше.
Она кивнула - Отлично. Я еду с тобой. Тебе понадобится моя помощь.
- Не-а. Не сейчас. Благодарю.
Лейла подняла бутылку и швырнула ее в окно. Ее зеленые глаза сверкали.
- Не строй из себя рыцаря! Я по-прежнему один из самых твердых орешков, которые только можно встретить. И ты знаешь, что я могу тебе помочь.
- В любой другой момент я был бы просто счастлив! Ты же знаешь. Но не сейчас, под черной десяткой. Черт побери, один из нас должен выжить. И пусть только затем, чтобы отомстить за другого.
Неожиданно она растянулась на постели.
- О, тебе очень хотелось бы этого, верно? И чтобы это была я, так ведь? Все в одну кучу и на мою голову. Мне нужно поспать. Я не могу тебя заставить, но ответ твой мне не нравится. Делай, как считаешь нужным, Рэд.
Я все равно сделаю то же самое. Спокойной ночи.
- Я провожу тебя. Только будь благоразумна.
Она начала похрапывать.
Рэд допил вино, погасил лампу и поставил кубок на туалетный столик.
Затем вернулся в свою комнату и начал собираться.
- Мы горим?
- Нет, Цветы, мы уезжаем.
- Што шлучилошь?
- Нам нужно поскорей отсюда смотаться.
- Ты уше дал покажания полишии отношительно этофо вешера?
- Проклятье! Если мы не уберемся отсюда вовремя, показания будут давать относительно меня. Парень, которого я подстрелил, вовсе не был психом. Я сейчас под черной десяткой.
- Это фто такое?
Рэд натянул ботинок и начал его зашнуровывать.
- Я называю это вендеттой. Мой враг делает десять выстрелов в меня, и власти в это не вмешиваются. Если он десять раз промахнется, Игра окончена. Своеобразная такая Игра. Прошлым вечером он использовал первый выстрел.
- А ты мошешь отвешять?
- Ясное дело, что могу. Если знаю, куда бить. А пока что лучше смываться. Так, впрочем, всегда и получается...
- А полишия?
- Это разрешено законом. Отвечает за все Бюро Игр. И даже если бы они хотели, мало что смогли бы изменить. Большая часть полицейских родом из периода В-23 и В-26. Слишком цивилизованные. В дальних зонах Дороги от них слишком мало проку.
- Тогда поедем выше по Дороге, туда, где они шильнее, и найдем нарушение в прафилах игры.
- Не выйдет. Враг как раз живет в той области, и полиция наверняка у него в кармане. По-моему, именно это Тони и пытался мне сообщить. Кроме того, их основная функция - контроль за движением. Нет, мы поедем в другую сторону.
- Ты уше жнаешь, хто жа этим штоит?
- Знаю, один мой старый приятель. Когда-то мы были партнерами. Идем.
- Не жаплатиф?
- Как в старые дни.
- Меня тогда еще не было.
- Ничего, я мало изменился.
Он тихо затворил дверь и направился к лестнице черного хода.
- Рэд?
- Тсс!
- Шшерт! Когда они ужнали, што ты оштановифься ждешь? Федь это было проижвольное решение!
- Я уже и сам об этом думал, - прошептал Рэд.
- ...ражве што, кто-то жнал, школько у тебя ошталошь горюшефо и выщитал вожможные тошьки оштановки.
- И везде посадил своих людей? Вряд ли.
- Нет, только в наиболее фероятных. Этот Шедвик федь мог шебе это пожволить?
- В общем, да...
- Теперь ему придется потратить еще больше, федь ты уше поймал фетер и убил перфого парня, ферно?
- Ты прав. Но сейчас я подумал, что он меня чертовски хорошо знает.
Если он организовал конфискацию оружия в том месте, где она произошла, он легко мог вычислить, что я заверну на ближайшую стоянку, чтобы обдумать положение.
- Наферное, ты думаешь ришкнуть?
- Рискнуть, в смысле, что на следующей остановке кто-то нас уже ждет, и на следующей, и так далее?
- Федь это вожможно, так?
- Да, Листья, ты прав. Я отвлекся, думал о другом. Этот парень, которого я убил... Ведь его должны были подобрать в условленном месте после выполнения задания? А он не явился. Значит, они уже знают, что я его убрал. И я до сих пор здесь. Как ты думаешь, что они сделают?
- Трудно шкажать.