И внезапно понял, что я не просто хочу видеть, я хочу эту
женщину. Меня больше не сдерживало то, что ее муж искалечен и умирает. Какой же я нес бред в траттории, когда говорил о стрельбе по сидящим
птицам! Да, уже тогда у меня “крыша поехала”. Сейчас я думал иначе. Он обладал ею целый год, а теперь и он, и она испытывают одни только
мучения, и поэтому я уже не считал, что то, что у него возьму я, будет преступлением против совести. Правда, ее муж мог не согласиться с моими
рассуждениями. Но мне было наплевать на его мнение. Я решительно поднялся.
Простейший способ дать ответы на все вопросы - проявить решительность. Пусть решение примет она. Она предоставляла мне благоприятнейший
случай поймать ее, а я ушел от этого. Теперь пришла моя очередь дать ей возможность поймать меня, и если она откажется, то и я со спокойной
совестью выкину ее из своего сердца. Но право выбора я предоставлю ей! По пути к телефону я, перелистав справочник, нашел номер телефона виллы
Лаго-Маджоре, она значилась под именем Бруно Фанчини.
Лаура подняла трубку сразу, словно сидела возле телефона.
- Кто это? - спросила она тихо. Я попытался представить себе комнату, где она сейчас сидит. И где сейчас ее безмолвный муж?
- Это Дэвид, - ответил я так же тихо, словно опасался, что нас подслушивают.
- Вот так сюрприз! Как вы узнали мой номер телефона?
- У меня ваша брошь.
- Что?
- Ваша бриллиантовая брошь у меня.
- Не может быть! Брошь лежит в моей сумочке.
Я немного приоткрыл дверь телефонной кабинки: нечем было дышать!
- Вы забыли ее на столике. Я обнаружил ее только после вашего ухода.
- Это ужасно!
- Что мне делать? Я могу отправить ее по почте, могу доставить вам домой. Как скажете.
Наступила длинная пауза. Я слышал ее дыхание.
- Хэлло, вы куда-то пропали! - позвал я.
- Нет, нет, я немного задумалась. Можете вы кое-что для меня сделать?
- Что?
- Приложите на минутку телефонную трубку к сердцу.
- К сожалению, это единственное, чего я не могу для вас сделать! - Я вовсе не хотел, чтобы она услышала, как бешено колотится мое сердце,
хотя прекрасно понимал, что она и так все прекрасно знает.
- Это было бы то, что называется стрельбой по сидящим птичкам?
- Это относится и к говорящим о сидящих птичках. Я изменил свое отношение к этому вопросу. Я хочу быть похожим на вас и собираюсь стрелять
в них, сидящих или летящих.
- Вы решили заняться этим видом спорта?
- Нет. Я хочу сказать: я вас не осуждаю.
- Тогда я считаю, что бриллиантовая брошь слишком ценная вещь, чтобы рисковать, отправляя ее по почте, как вы думаете?
- Ваша брошь - ваш риск, вам и решать! - сказал я, стараясь придать голосу твердость.
- Я не думаю, что посылать ценную вещь по почте - лучший выход из создавшегося положения.
- Тогда я сам привезу ее вам.
- О нет, я не хочу доставлять вам столько хлопот. Где вы живете, Дэвид?
- У меня комната на первом этаже, Виа Карнина, двадцать три. Это сразу за театром “Ла Скала”.
Это сразу за театром “Ла Скала”.
- Я сама приду за брошью завтра около семи вечера.
- Должен предупредить, моя комната далеко не лучшее для богатой синьоры, - сказал я хрипло, - но это ваш выбор!
- Завтра вечером в семь! Спокойной ночи, Дэвид.
- Спокойной ночи, - ответил я.
Глава 2
В пятницу я закончил экскурсию в пятом часу. Супружеская пара - пожилые американцы - была искренне благодарна за экскурсию. Я провел их по
всему собору. Они заплатили три тысячи лир. Это, конечно, слишком много за то время, которое я был с ними.
Они садились в машину, когда из сумрака собора вынырнул Торрчи и, слегка толкнув меня плечом, сияя улыбкой, сказал:
- Я рад, что ваш бизнес оживился, синьор Дэвид. Фортуна повернулась к вам лицом?!
- Да, похоже. - Я вложил в его ладонь пятисотенную купюру. - Спасибо за то, что выручили. Ваши пятьсот лир принесли мне удачу!
Легким движением убирая деньги в карман, он спросил:
- Вы решили, что делать с брошью?
- Я не продаю ее. Брошь мне не принадлежит. Я должен вернуть ее.
Торрчи скривился:
- Синьор Дэвид, вы же знаете, как я люблю вас, и должны простить меня, но я уверен, нет на свете такой женщины, которая стоила бы двести
тридцать тысяч лир. Меня не интересует, кто она такая, но только она не стоит таких денег!
- Почему вы говорите и о броши, и о женщине как о товаре?
- Простите, но мне кажется, вы совершаете ошибку. Я случайно видел то, что произошло между вами и синьорой в соборе, когда вы полагали, что
вас никто не видит. Я понимаю вас: такая красивая женщина просто создана для любви. Но если бы вы продали брошь мне, вы могли бы использовать
деньги с большей для себя пользой. А если вы вернете брошь синьоре, вы просто получите ее благодарность, ну, может быть, еще что-нибудь
приятное, но потеря денег по сравнению с тем, что она может вам предложить, уверяю вас, очень неудачная сделка!
Я засмеялся:
- Убирайтесь, я не продаю брошь.
- Не спешите, синьор Дэвид, - сказал Торрчи озабоченно. - Я предлагаю: двести пятьдесят тысяч лир и Симону. Вот это будет великолепная
сделка! Симона образованная, интеллигентная женщина и очень искусна в любви. Правда, она вспыльчива, но там, где страсть, там и огонь. Бейте ее
иногда, и она будет вам очень признательна. Ну? Понимаете, какую грандиозную сделку я вам предлагаю?
- Прекрасная сделка, но я не продаю брошь. Она не принадлежит мне. Если бы она была моей, я не колебался бы ни минуты. Так что оставим этот
пустой разговор.
Торрчи печально покачал головой:
- Я вижу, что синьора произвела на вас слишком большое впечатление. Это плохо. Слепая любовь к добру не приводит!
- Разговор окончен, Торрчи!
- Думаю, вы еще пожалеете о вашем решении, - сказал он, пожимая жирными плечами. - Человек, который предпочел женщину деньгам, накликает на
себя несчастье. Остается только молиться за вас.
- Катитесь к черту! - выругался я, потеряв терпение. Но в душе испугался. В словах Торрчи было что-то тревожное, очень похожее на то, что
нашептывал мне мой внутренний голос после того, как я поговорил с Лаурой по телефону.