Она неотрываясь смотрела Найлу глаза вглаза исловно
вот-вотсобиралась спросить,ктоонтакой.Итутглазаейбудто
подменили.
Она по-прежнему смотрела наНайла,но взгляд утратил осмысленность,
будтоонавнезапно ослепла.Черезсекунду онаоткинулась головой на
подушку и распласталась неподвижно, как прежде, заострив лицо к потолку.
Единственно,дыхание стало быстрее. Но через несколько секунд унялось и
оно,идевушка,судя по всему,снова впала в глубокое забытье.Найл
потянул одеяло прикрыть ей нагую грудь;Бойд, покраснев, стыдливо отвел
взгляд.
Лентауспеласвалиться сголовы;Найлподобрал еесподушкии
приладил снова,насадив поглубже.Наэтотразбылобезрезультатно.
Постояли околопятиминут.Когдасталоужеокончательно ясно,что
никакой реакции не будет, Найл со вздохом повернулся.
- Передай дяде, что придется-таки делать сыворотку.
- Одного я все же не моту понять,- заметил Бонд. - Если она вот так
проснулась, то почему снова заснула?
- Нукак же,-сказала Дона,-ведь бывает иногда,что люди сначала
вскакивают со сна, а потом снова засыпают.
- М-да,- произнес Бонд. - Ты-то, Найл понимаешь, о чем я.
Найл в самом деле понимал.У него на глазах очнулась от паучьего яда
дюжина людей. И уж вскочив раз, они больше не падали.
Он повернулся к Бойду.
- Я спрошу у Дравига,можно ли нам раздобыть сколько-нибудь паучьего
яда.
Когда вышли из комнаты и Найл закрыл дверь. Бойд просил:
- А можно еще сходить посмотреть вниз с крыши? А тогда уж пойду.
- Конечно.-Может,ты ему покажешь? - спросил он у Доны. - Или ты
занята?
- Да нет, ребятишки спят. Он может остаться и к чаю, если пожелает.
- Если,конечно, не буду в тягость, - вежливо проронил Бойд, а сам -
во глазам видно - рад без памяти и готов остаться хоть до самого вечера.
Найлпочувствовалоблегчение,оставшисьодин.Онраскинулсяна
подушкахизакрылглаза.Ноприэтомтотчасвозниклопрежнее
головокружение,будто мозграскачивался накачелях.Найл,усевшись,
уместил между спиной и стенкой подушку.Взгляд при этом упал на коробку
озернойтравынастоле,иусталостьсмениласьлюбопытством.Став
коленями наподушку,Найл вынул изкоробки циновку иразместил ее на
столешнице.Циновка была холодной, скользковатой на ощупь. Вместе с тем
было что-то невыразимо блаженное в этой скользкой сырости - причем такое
четкое,что Найл, подавшись вперед, лег на циновку лбом. Ощущение уюта,
расслабленности,как намягкой подушке.Сырая эта прохлада пробуждала
неуемную, сильную чувственность; расслабленный ум несло куда-то, навевая
образы темных лесных чащоб,где мохнатые хвойные лапы затеняют глубокие
озера.Прошлонекотороевремя,иНайлначалосознавать-что-то
происходит с телом. Сложно сказать, что именно; впечатление такое, будто
проскакиваютколкиеискоркиотнекоегопредвкушения.
Ноказалось,
контакт между кожей и циновкой из озерной травы -лишь начало процесса,
а он сам остановился на зыбкой грани следующей стадии.
Где-точерез полминуты Найл обнаружил кое-что еще.Похоже,от тела
траве непередается тепло;онаостается такой жепрохладной,каки
вначале.Даже когда обернул циновку вокруг руки,температура ничуть не
изменилась,рука будто погрузилась вхолодную воду.Акогда случайно
коснулсяпальцамистолешницы,сталоещеудивительней:деревобыло
теплым.
Смысл дошел через несколько секунд, причем Найл от волнения даже сел,
упустив из-подспины подушку.Циновка проводит тепло изтела прямо на
столешницу,сама при этом оставаясь прохладной.Получается, Стигмастер
был несовсем прав,посчитав ее за чисто ритуальную принадлежность.У
неекакое-тодругое назначение.Ипохоже,даже напрашивается ответ,
какое именно.
Найлсвернул циновку иуложил обратно вкоробку.Затем,неслышно
поднявшись,крадучись вышел в коридор,опасаясь,как бы звук шагов не
привел вкомнату Джариту.Осторожно открыв дверь соседней комнаты,он
запер ее за собой на ключ.
Вынув циновку изкоробки,Найл повесил еенаспинку стула.Затем
стянулстеладевушкиодеялоибросилегонапол.Былочто-то
удивительно детское ибеззащитное вэтом обнаженном теле смаленькими
крепкими грудями и круглым тугим животом. Все так же виднелись на бедрах
бурые ошметки озерной травы.Найлвзялциновку иаккуратно накрыл ею
тело.Дыхание девушки едва ли не сразу стало глубже, а на бледных щеках
проступилислабыепятнарумянца.Онсмотрелпристально-может
проснется? - но та лежала все так же неподвижно.
Найл подтянул ккровати стул исел,положив оберуки нациновку.
Озерная трава приятно холодила.Однако закрыв глаза,онпочувствовал;
что-тонетак.Какой-тоскрытыйсбой,откоторогонеуютно
настораживается душа,исердце стучит сперебоями.И тут стало ясно:
циновка-толежит нетойстороной.Усебя вкомнате онклал еена
столешницу усикамииприсосками вниз.Перевернув ипристроив циновку
no-новой, он опять положил на нее руки.
Через несколько секунд вобеих руках начало покалывать.Покалывание
постепенно распространилось на запястья,охватило предплечья.Возникла
блаженная расслабленность,какая обычно бывает,еслиопустить озябшие
руки в теплую воду.Ушло несколько минут, чтобы понять, что происходит:
он впитывал из девушки жизненную энергию.
Тем не менее через несколько секунд подумалось,что действовать надо
несовсем так.Чтобы блаженство отперелива энергии ощущалось сполна,
тела должны находиться в полном контакте.
Найл освободился от туники искинул ее на пол,после чего медленно,
опираясь весом восновном налокти,улегся на девушку.Ростом он был
выше сантиметров на пятнадцать и опасался, что тяжеловат для нее.