Затем вытащил заостренные инструменты, чтобы удалить остатки сети.
Мордел вернулся ко входу и издал долгий пронзительный звук.
На Сияющее Ущелье опустилась тьма, и пауки оставили свои сети.
Фрост освободился окончательно, и Мордел бросился к нему.
- Быстро уходим, могущественный Фрост, - сказал он.
- Что случилось? Мордел вошел в камеру.
- Я запросил Дивком. Он держит под контролем этот район. Сейчас он перекрыл источник энергии, от которого питаются эти машины. Поскольку у нас есть автономное питание, на нас меры Дивкома не действуют. Но надо спешить. Теперь Бета, вероятно, вступит в борьбу.
Фрост поднялся высоко в небо. Он летел над последним городом Человека, в котором остались лишь стальные пауки и их паутина. Когда зона-темноты кончилась, Фрост поспешил на север.
И тут с ним заговорил Солком:
- Фрост, почему ты вошел в Южное полушарие, ведь это не твоя территория?
- Я хотел посетить Сияющее Ущелье, - ответил Фрост.
- А почему ты оказал сопротивление Бете, моему представителю на юге?
- Потому, что я подчиняюсь только тебе.
- Это не ответ, - возразил Солком. - Ты нарушил инструкции. Какую цель ты преследовал?
- Я собираю сведения о Человеке, - сказал Фрост. - Я не сделал ничего запрещенного.
- Ты нарушил инструкции.
- Я не согласен с твоим утверждением.
- Логика должна была подсказать тебе, что подобные действия не входят в мой план.
- Я не сделал ничего, что противоречило бы твоему плану.
- Ты потерял способность логически мыслить, как и твой новый компаньон, Дивком.
- Я не совершил ничего запрещенного.
- Запрещение косвенно предполагается при наличии крайней необходимости.
- Это не факт.
- Послушай, Фрост. Ты же не строитель и не ремонтный рабочий, ты Власть. Ты почти незаменим Возвращайся к своим обязанностям в твоем полушарии, но знай, что я чрезвычайно недоволен.
- Слушаюсь.
- И не появляйся больше на юге.
Фрост пересек экватор и продолжал двигаться на север.
Он остановился передохнуть в центре пустыни и сутки просидел молча.
Вскоре он получил короткое послание с юга:
- Если бы не приказ, я бы не стала выгонять тебя. Фрост прочитал всю уцелевшую Библиотеку Человека, поэтому и ответил по-человечески:
- Спасибо.
На следующий день он достал огромный камень и принялся обрабатывать его специальными инструментами, которые сам же сконструировал,
Он трудился шесть дней, чтобы придать камню форму. Весь седьмой день он рассматривал свое произведение,
- Когда же ты, наконец, выпустишь меня? - раздался из кабины голос Мордела.
- Когда буду готов, - отрезал Фрост. Но уже через некоторое время он позвал: - Выходи.
Фрост открыл камеру, Мордел спустился на землю. Он увидел скульптуру: старая женщина, сгорбленная, как вопросительный знак, костлявыми руками охватила голову. Пальцы были расставлены так, что видна была только часть лица с выражением глубочайшей грусти.
- Это отличная копия, - заключил Мордел, - оригинал мы видели в Сияющем Ущелье. Почему тебе захотелось это сделать?
- Произведение искусства порождает различные человеческие чувства: очищение, гордость за достижения, любовь, удовлетворение.
- Да, Фрост, - сказал Мордел, - но произведение искусства может быть только оригинальным. Оно существует в единственном экземпляре. Если его повторить, это будет уже копия.
- Вероятно, поэтому я ничего не почувствовал.
- Возможно, Фрост.
- Что значит "возможно"? Получается, я должен сделать оригинальное произведение искусства.
Он взял другой камень и набросился на него со своими инструментами. Фрост работал. Через некоторое время он сообщил:
- Я закончил.
- Здесь просто куб из камня, - сказал Мордел. - Что это значит?
- Это мой автопортрет, - произнес Фрост, - в масштабе, конечно.
Но ведь произведение искусства и должно давать представление об объекте, а не о его размерах.
- Подобную скульптуру нельзя назвать искусством, - сказал Мордел.
- Каковы твои критерии?
- Я не понимаю, что такое искусство, но знаю, что искусством не является. Искусство не может быть точным воспроизведением предмета в масштабе.
- В этом, наверное, и заключается причина того, что я ничего не могу почувствовать.
- Возможно, - сказал Мордел.
Фрост посадил Мордела в камеру и поднялся в воздух. Он летел с большой скоростью, оставив в пустыне свои скульптуры: старую женщину, согнувшуюся над кубом.
Они опустились в маленькой долине, окаймленной пологими зелеными холмами и разрезанной пополам узким ручейком. Тут же располагалось озерцо с прозрачной водой, окруженное группами по-весеннему зеленых деревьев.
- Зачем мы пришли сюда? - спросил Мордел.
- Здесь благоприятная обстановка для того, чтобы написать картину маслом, - сказал Фрост. - Я попробую перейти от точного воспроизведения к чистой образности.
- Как ты хочешь это сделать?
- Я не буду копировать цвета или представлять объекты в масштабе. Вместо этого я составил программу, в которой предусмотрены случайные отклонения изображения на моей картине от натуры.
Вернувшись из пустыни, Фрост сделал инструменты, необходимые для написания картины. После этого он принялся рисовать озеро и деревья, отраженные в воде.
Используя механические подобия рук, Фрост уложился менее чем в два часа.
На берегу озера, как горы, возвышались голубые деревья, чьи отражения яркой охрой горели в красной воде; холмов за деревьями не было, н.о их зеленые контуры виднелись на поверхности воды; в верхнем правом углу полотна небо было синим, а ниже - ярко-оранжевым; создавалось впечатление, что деревья охватил огонь.
- Смотри, - сказал Фрост.
Мордел долго изучал картину, но промолчал,
- Это искусство?
- Не знаю, - засомневался Мордел, - может быть, и искусство. Очевидно, элемент случайности может считаться одним из приемов при создании художественного произведения. Я не могу судить об этой работе, потому что не понимаю ее. Значит, я должен выяснить, что скрывается за изображением, а не просто оценивать технику рисунка.
- Я уверен, что Люди никогда не ставили себе целью создать произведение искусства, - продолжал он. - Они просто стремились теми или иными средствами запечатлеть черты объекта, которые считали важными.
- Важными? В каком смысле?
- Важными для человеческой жизни в определенных обстоятельствах. Имеется в виду, что некоторые черты или функции предметов заслуживали внимания художника из-за того, что они каким-то образом соприкасались с жизнью.
- А каким образом?
- Очевидно, тем, который известен только владеющему знанием о человеческой жизни.
- Где-то в твоих рассуждениях есть ошибка, Мор-дел, и я найду ее.
- Я подожду.
- Если твоя основная посылка правильна, - сказал Фрост через некоторое время, - тогда я не понимаю искусства.
- Она должна быть правильна, потому что так говорили об этом Люди-художники. Скажи мне, ты переживал что-нибудь, когда рисовал?
- Нет.
- Это для тебя то же самое, что и конструирование новой машины, не так ли? Ты смонтировал части известных тебе прежде устройств в некоторую структуру, предназначенную для выполнения определенных функций.
- Верно.
- Искусство, насколько я знаком с его теорией, не создается таким образом. Художник часто и не подозревает о многих чертах конечного продукта. Ты - одно из созданий человеческой логики, искусства здесь нет.
- Алогичное недоступно моему пониманию.
- Я говорил тебе, что Человек в основе своей непознаваем.
- Уходи. Мордел. Твое присутствие мешает мне думать.
- На какое время мне уйти?
- Я позову тебя, когда захочу.