Все они принялись вновь пить, не обращая уже никакого внимания на пришедших.
Александр и его мрачный товарищ заняли столик в отдаленном углу комнаты, спросили себе пару пива и заговорили себе вполголоса.
Залетный в свою очередь всматривался с любопытством в Сашку Пройди-свет. Ему приходилось не раз слышать всевозможные рассказы про подвиги этого трущобного героя, видеть же его до настоящего времени не приходилось.
Н-да, парень должно быть, ловкий: очка не пронесет! - подумал Залетный, оживляя в своей памяти некоторые эпизоды из прошлой жизни Сашки Пройди-свет.
- "Чиновник", а ты что же, выпьем! - протянули Залетному стакан пива.
Он машинально взял его.
- Выпьем! Отчего же не выпить! Вот что я хотел спросить вас, ребята, - вернулся Залетный к своим словам, прерванным словами Александра. - Не был ли кто из вас на днях у Егорина? Дома он или уехал? Дельце у меня до него есть!
Сухощавый парень, тот, что был трезвее остальных, подумал немного и ответил.
- Должно быть дома... Вчера вот еще Федька, что-то такое болтал про Егорина, стало быть виделся с ним недавно.
- Что болтал, говоришь! - деланно равнодушным тоном переспросил Залетный, смутно чувствуя, что неожиданный загул Федьки и его болтовня об Егорине имеют некоторую связь.
Не один Залетный нетерпеливо ожидал ответа поясняющего, что именно болтал Федька, спящий теперь сном праведника - в темном углу, где сидел Александр, тоже насторожили внимание.
- Слышишь, - толкнул Сашка мрачного верзилу.
Тот молча кивнул головой.
- Нешто разберешь, что пьяный говорит, - спокойно ответил парень, чиркая спичкой, - много он вчера тут звонил... Про Егорина поминал, будто его кто-то и в чем-то нагнул. "Нашла" - говорит, - "коса на камень." А по какому делу, неизвестно, значит.
- Вот уж подлинно говорится, что на ловца и зверь бежит, - внутренне обрадовался Залетный, но не подавая вида, равнодушно поддакнул:
- Ну, разумеется, пьяный иной раз такую чушь городит, что и сам после не помнит!
- Позвольте, господа, прикурить. Спички у меня вышли... - подошел к столу Александр и, наклонясь прикурить, искоса бросил взгляд на спящего Федьку. Никто не обратил внимания на этот маневр. Закурив, Александр, снова отошел и сел за свой столик.
Залетный некоторое время молча соображал:
- Ну, теперь не надо упускать Федьку из виду! Лишь бы за нитку поймать, а клубок поймать можно и потом...
- А, что, ребята, - заговорил Залетный, - не разбудить ли нам его: чай выспался... Он нас угощает, значит, хозяин, а мы его гости. А разве весело гостям сидеть, когда хозяин спит!
- Верно! Разбудить надо!..
Но разбудить Федьку было не так-то просто. Насилу-то его раскачали... Он приподнял голову, тупо уставился на бутылки и молчал, видимо, стараясь взять себя в руки.
- Феденька, друг любезный, - похлопал его по плечу Залетный, очнись, будь молодцом! Мы ведь пришли сюда смотреть на хозяина, а вино не прокисло ли оно!
- Выставляй, Федька, еще дюжину пива! Пьяным голосом заорал растрепанный субъект в поношенной визитке из-под которой виднелась манишка далеко не первой чистоты. До этого времени он молчал, пил и тоже клевал носом.
- Да, пивка-то тоже надо взять! Раскошеливайся, Федя! - поддержали остальные собутыльники.
- Пива! Сколько хошь! Требуйте в мою голову! - стукнул кулаком по столу Федька, бессмысленно вращая глазами.
- Вот, сразу видно гулевана! Люблю за ухватку, ай да Федька!
- Хозяин, пива нам дюжину, пильзенского...
Сашка вернулся к столу, прошептал:
- Продал, сволочь...
Они чокнулись стаканами. Когда в комнате поднялся шум вызванный появлением буфетчика, несшего пиво, Сашка молча кивнул своему товарищу и они вышли, не попрощавшись ни с кем.
Бросив на стойку два гривенника Александр и его спутник вышли на крыльцо.
- Утром ты приходи на условленное место: надо мне будет, а сегодня последи за Федькой, надо его будет...
- Што?
- А, собаке - собачья смерть! Пришей его! - кратко отрезал Александр.
- Ладно...
- Ну, ступай теперь - гляди в оба глаза за Федькой. Да, смотри, действуй осторожно!
Они расстались.
Вернемся теперь к веселой компании, пирующей в задней комнате трактира, у Никитки Рыжего. Поданная дюжина пива была раскупорена, стаканы наполнены.
- За здоровье пленных и военных, - пояснил Залетный невольно входя в роль прихлебателя-шута.
- Пейте, ребята, пейте! - угощал Федька, - пейте, денег у нас много!
- Еще бы, у такого молодца, да чтобы денег не было!
- Все пропьем, снова достанем! - хвастал Федька, не подозревая, что неумолимая смерть, в образе мрачного, широкоплечего детины, сидящего в первой комнате трактира, зорко стережет его...
15. СЕНЬКА-КОЗЫРЬ В РАБОТЕ
Прошло около недели с того времени, когда Сенька Козырь поселился в доме Загорского... Жилось ему здесь недурно. Еды было вдоволь и, кроме того, старик-дворник не скупился на "монопольку". Одно только не нравилось Козырю - это необходимость постоянно сидеть дома в обществе глухонемого Митьки или сердитого неразговорчивого Панфилыча. "Пусть, - думал Козырь, проживу себе немного, посмотрю, что будет дальше. Не зря же он меня сюда призвал. Видно, дело какое смекает."
Спал Козырь на кухне, на широких полатях с Митькой. Панфилыч ночевал в барских комнатах. О Загорском не было ничего слышно.
- Должно, далеко уехали охотиться! - говорил Панфилыч, отвечая на вопросы Козыря. - Да тебе-то что! Придет дело - спросят!
К концу недели появился Сашка Пройди-свет. Он появился на этот раз в роли легкового извозчика.
- Отворяй, старина, ворота!
- Гости приехали! - весело крикнул он вышедшему на звонок Панфилычу. Старые заржавевшие петли ворот заскрипели и на двор выехала рессорная крытая пролетка запряженная парой.
Александр, в извозчичьем армяке, с лихо заломленным картузом, подмигнул встретившим его на дворе Козырю и глухонемому.
- Подъехали с подгорелым солодом! Гы, гы, - захохотал Митька.
- Отворяй каретник, дед!
Панфилыч не спеша запер ворота и поплелся в дом за ключами.
- Ну, как ты живешь, приятель! Не соскучился! - обратился Александр к Козырю.
Тот смотрел во все глаза на новое превращение Александра и старался сообразить, что это значит.
- Чего ему скучать-то! - подхватил Панфилыч, - пьет, как утка; спит, как хорек: жиру накопляет.
- Ну, а теперь самое настоящее дело пришло! Теперь ты, Сеня, покажи себя, поддержись, - оживленно говорил Сашка, соскакивая с козел и начиная распрягать лошадей. Ему помогал Митька. Старик Панфилыч равнодушно смотрел на эту процедуру, мигал подслеповатыми глазами и чесал поясницу.
- А я, по правде сказать, верно без дела заскучал. Уж сомневаться начал!
- Главная причина - без дела! - отозвался Козырь, в свою очередь помогая распрягать постромки.
Когда лошади были выпряжены и поставлены в конюшню, а экипаж вкачен в каретник, все прошли в дом. Войдя в кухню, Сашка сбросил с себя армяк и, присев на лавку, заговорил:
- Ну, Сенька, кажется с лошадьми ты умеешь обращаться.
Козырь удивленно посмотрел на него.
- Править-то, я говорю, умеешь?
- Нехитра штука! - пробормотал Сенька.
- Ну, так вот сегодня вечером проверим твое искусство. Станешь ты на Аптекарском переулке, где спуск от Николаевской церкви, - знаешь? Я тебе брошу пассажира, сам сяду - тогда уж ты гони вовсю. Понял!
- А сколько очистится-то? - спросил Козырь, не вполне понимая ту роль, которую он должен исполнить сегодня вечером.
- За чистую отделку - две радужных!
Эта сумма ошеломила Козыря. Ну, этот не чета Егорычу! Крупно берет! С ним работать можно!
- Гнать-то куда? - спросил он.
- Сюда же, конечно! - ответил Александр.