Не ему-то незачем было рвать эту расписку и оставлять в корзине для бумаг, чтобы ее там могли легко найти. Не так ли? Вы согласны, что он должен был бы взять ее с собой? Да, он должен был бы взять ее с собой! Но его застрелили, значит, кто-то другой порвал эту расписку и оставил ее там, где любой мог найти ее. Ну… Это было сделано до того, как Простак был ранен, а?
– Почему вы говорите все это? – спросила она. – Почему вы говорите, что кто-то порвал расписку до того, как Уилфрид был ранен? Как вы пришли к этому заключению?
Каллаган пожал плечами.
– Хорошо, – сказал он. – Попробуем ваш путь. Если кто-то другой был на яхте и порвал расписку после ранения парня, тогда остается предположить, что он взял расписку у Джейка или у Простака после стрельбы.
Каллаган остановился и достал другую сигарету.
– Это предположение означает, что тот, кто порвал расписку, находился в том месте, пока шла перестрелка между Джейком Рафано и Простаком, а затем после смерти Рафано, пока Простак был без сознания, этот кто-то забрал расписку, порвал ее и бросил в корзину, где бы ее легко нашла полиция, которая решила бы, что эта расписка послужила причиной стрельбы.
– Возможно, ваша идея реальна, – продолжал Каллаган. – Лично я думаю, что вы можете оказаться правы, а если так, то этим другим человеком могли быть только вы. Ясно?
– Понимаю, – с горечью сказала она.
Каллаган быстро взглянул на миссис Ривертон. Она держалась на одной силе воли. Он остановился и прошел в спальню, налил в стакан немного виски и добавил содовой воды. Предложил ей выпить и протянул сигарету. Она с удовольствием закурила. Каллаган сел в кресло напротив.
– Почему вы сказали, что звонили из отеля «Чартрес», когда разговаривали со мной? Я проверил звонок. Вы говорили из какого-то места в районе Найтбриджа. В чем дело?
– Я не хочу отвечать на ваши вопросы, – сказала она. Он пожал плечами.
– Меня не интересует, мадам, хотите вы или нет отвечать на мои вопросы. Я сам найду ответ. Вы меня заинтриговали. Я хочу знать, где вы были с тех пор, как оставили здесь записку для меня, что вы делали и с кем разговаривали. Я многое хочу узнать и очень скоро.
– Я ожидала этого от вас, – сказала она. Ироническая улыбка скривила ее губы. – Повторяю, я ожидала этого, мистер Каллаган, но эти веши вас не касаются.
Он встал и достал пачку сигарет с каминной полки. Медленно закурил, выпустил клуб дыма и опять стал разглядывать ее в упор.
– Вы, вероятно, думаете, что я заткнул рот старику Джимми Уилпинсу ради вас и тем самым сделался кем-то вроде соучастника? Возможно, так бы оно и получилось, но у меня кое-что есть в запасе.
Она с томным видом откинулась на спинку кресла.
– Правда, мистер Каллаган? Как интересно.
– Это дьявольски интересно, – сказал Каллаган. – Я был на яхте в половине первого ночи. Когда я был там, с этими двумя уже было покончено. Не знаю точно, сколько времени прошло, и не думаю, что врачи сумеют это установить.
А вот вы были на яхте как минимум в половине двенадцатого ночи… Уехали оттуда без четверти двенадцать, в это время вас и видел Джимми Уилпинс. Значит, или стрельба была до вашего появления на яхте – в этом случае вы застали их в том состоянии, что и я, – или это случилось после вашего отъезда.
– Почему? – спросила она.
– Потому что Джейк Рафано уже остыл, когда я попал на яхту, – ответил он. – Этот парень умер больше чем за час до моего появления там. Я знаю, что он мог быть убит за сорок пять минут, прошедших с момента вашего ухода до моего появления. С момента его смерти прошло больше часа.
С момента его смерти прошло больше часа. Понимаете?
– В чем же дело? – спросила она. – Почему все это имеет такое значение? Если вы такой рыцарь, – она даже не пыталась скрыть сарказма в голосе, – почему ездили Бог знает куда на своей машине и затыкали рот этому Джимми Уилпинсу? Или вы решили приберечь эти улики себя, чтобы в будущем шантажировать меня?
Он усмехнулся.
– Это зависит от вас, – сказал он. – Мне смешно вас слушать, хотя, возможно, придется заняться небольшим шантажом. Возможно, даже сегодня… Но если вы хотите знать, почему я все это сделал, я скажу.
Он выдержал паузу, затем продолжал:
– Прежде всего не думайте, что Грингалл доволен расследованием. Нет и нет… Он знает, что кроме Джейка Рафано и Простака, на яхте был еще кто-то. Может быть, он думает, что мне известно об этом больше, чем я сказал ему. И он прав! Грингалл не дурак. Он довольно проницателен. И до него скоро многое дойдет. А тогда он кинется на нас, как бык.
Она выпрямилась в кресле. В левой руке она держала сигарету, в правой – стакан.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Грингалл не может использовать заявление вашего пасынка для его же обвинения. Таков закон. Он предложил мне нанять хорошего юриста по уголовным делам, чтобы тот повидал Уилфрида Ривертона и взял его показания. Грингалл полагает, что если будет заявлено, что Ривертон взял пистолет, зная, что Джейк Рафано вооружен, и выстрелил в Рафано только после того, как тот выстрелил в него, то дело можно будет квалифицировать как убийство в целях самозащиты. Грингалл полагает, что если Простак расскажет об этом и подтвердит, что на яхте был кто-то еще, то он, Грингалл, сможет вплотную заняться детективной работой, имея новые данные.
– Может быть, Уилфрид не знал, что на яхте был кто-то еще, кроме него и Джейка Рафано? – ее голос снова звучал безжизненно.
Каллаган довольно улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он. – Соглашусь, что он не знал. Потому я готов держать пари, что вы были на яхте после убийства Рафано…
Миссис Ривертон перебила его. Голос ее звучал еле слышно.
– Вы только пытаетесь завлечь меня в ловушку. Это все.., только ловушка для меня!
– Не говорите ерунды, – сказал резко Каллаган. – Когда вы говорите подобные вещи, вы раздражаете меня, мне это не нравится. Я не устраиваю ни для кого ловушек. Я рассказываю вам, как я веду дело и что я выяснил в данном случае, а если вы или кто-то другой попытаетесь помешать мне.., это будет чертовски глупо, вот и все.
Он подошел к окну, отдернул штору и посмотрел на дождь.
– Я влез в это дело по уши, – сказал он. – Я скрыл от Грингалла, что был на яхте прошлой ночью. Я сделался соучастником, подкупив Джимми Уилпинса. Да, я веду дело по-своему, и если вы сами не хотите помочь мне и очистить себя от подозрений, можете убираться к черту! Но вам не удастся помешать мне.., по крайней мере больше, чем до сих пор.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила она, полностью овладев собой.
– Вы все время отвлекаете меня, – сказал Каллаган. Он опустил штору и вернулся к камину.
– Я слишком сильно заинтересовался вами. Когда я расследую дела, я предпочитаю воздержаться от мыслей о женщине, о том, как она ходит, как говорит, что она из себя представляет…
Она лукаво улыбнулась и сказала:
– В самом деле, мистер Каллаган? Для вас это опасно? Возможно ли, что великий детектив, единственный и неповторимый мистер Каллаган сломал себе шею на подобных поворотах?
Она хрипло засмеялась.
– Мне очень не нравится, когда вы ведете себя подобным образом, когда вы говорите таким странным голосом, словно потеряли свои лучшие качества.