Обычно это означает, что у тебя за пазухой что-то припрятано. Ты зайдешь сюда?
– Буду рад, – ответил Каллаган. – Если не возражаешь, я приеду в три часа.
Грингалл не возражал. Каллаган нажал кнопку звонка и вызвал Эффи. Когда она вошла, он извлек из бумажника двадцать десятифунтовых бумажек.
– Когда ты пойдешь завтракать, Эффи, – сказал он, – купи мне какое-нибудь ювелирное изделие. Что-нибудь действительно красивое и с бриллиантами. Это лучше всего купить на Бонд-стрит. Можешь истратить все.
Она взяла деньги.
– Это для женщины? – спросила она. Он заметил, что у нее очень зеленые глаза и она особенно тщательно одета.
– Да, Эффи, – ответил он, – Это для очень красивой женщины. Что-нибудь из бриллиантов на платиновой основе.
Когда она шла к двери, Каллаган заметил:
– Тебе идет новый пояс, Эффи. Она обернулась.
– Я знаю, что вы замечаете многое, – с улыбкой сказала она, – но я не думала, что вы настолько наблюдательны. Я только вчера купила новый пояс. Я рада, что он вам нравится.
Каллаган усмехнулся.
– Я рад, что ты рада, Эффи.
– Спасибо, мистер Каллаган. – Он увидел, что глаза ее лукаво сверкнули. – Я не думала, что вас интересует моя фигура.
– Ты бы удивилась… – начал Каллаган, но она уже успела закрыть дверь.
***
Было десять минут четвертого, когда Каллаган появился в кабинете Грингалла. Инспектор заметил, что Каллаган выглядит недовольным. Но это его не удивило, он знал, что Каллаган хороший актер.
Он открыл ящик стола и достал коробку с сигаретами. Указав Каллагану на кресло, он придвинул к нему сигареты.
– Вы прекрасно одеты, Слим, – сказал он.
– Жаль, что я не могу себя чувствовать так же, – отозвался Каллаган.
– А что случилось? – спросил инспектор. – Вы же знаете, что не обязаны разговаривать о деле Уилфрида Ривертона. Мы с вами находимся по разные стороны барьера. И к тому же вы слишком опытный человек, чтобы советовать вам что-то. Я ничего не спрашиваю у вас.
Каллаган кивнул. Он взял сигарету из коробки и закурил. Потом откинулся на спинку кресла и посмотрел внимательно на Грингалла.
– Я знаю все это, – сказал он. – Но я не хочу попасть в неприятное положение и тем более испортить дело вам.
Он долго молчал и курил. Потом заговорил:
– Послушайте, Грингалл. Я открою вам карты. Я хочу рассказать кое-что, что вам может помочь, но я не хочу говорить об этом раньше времени. Вы понимаете?
Грингалл улыбнулся. Каллаган снова принялся за старые трюки.
– Помните, как мы ссорились в этой комнате из-за дела Меролтона, когда вы грозились пойти к комиссару и нажаловаться на меня? – спросил Грингалл.
Каллаган улыбнулся.
– Ах, это, – сказал он. – Ну, это вопрос техники, вот и все.
– Верно, – пробормотал инспектор, – это была только техника. А откуда я знаю, что сейчас это не техника? Каллаган пожал плечами.
– Если вы ответите мне на один вопрос, – сказал он, – я вам расскажу. А потом вы увидите, что привело меня сюда к вам.
– Ладно, – не спеша сказал Грингалл. – Говорите, какой вопрос? Каллаган выпустил кольцо дыма.
– Когда вы собираетесь предъявить обвинение Уилфриду Ривертону? – спросил он. Грингалл поднял брови.
– Хороший вопрос, – спокойно сказал он, – Я должен, в свою очередь, спросить вас, что сказал Гагелю молодой Ривертон.
– Тоже верно, – сказал Каллаган. – Я не возражаю против этого.
– Что? – воскликнул инспектор. – Вы скажете мне содержание заявления вашего клиента и практически осветите мне линию защиты?
– А почему бы и нет? – сказал Каллаган мрачно и наклонился вперед к Грингаллу. Какой черт может воспользоваться этой ситуацией? – Он развел руками, – Дело в шляпе, и вы знаете это. Вы же знаете не хуже меня, что если бы у защиты были реальные основания, я бы не стал прибегать к помощи Валентина Гагеля. Вы ведь знаете это, не так ли?
Инспектор нерешительно кивнул головой.
– Должен сказать, что я предполагал нечто в этом роде, – сказал он, – Так вы говорите мне, что фактически защиты не будет. Иначе говоря, этот ваш Валентин Гагель пытался ослабить обстоятельства, ссылаясь на временную невменяемость из-за пьянства и употребления наркотиков.
– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – печально сказал Каллаган.
Грингалл изумленно уставился на него.
– Боже мой! – воскликнул он. – Только не говорите мне, что вы сами считаете его виновным. Каллаган колебался.
– Нет, – сказал он. – Я бы не пошел так далеко, но.., но… – Он пожал плечами. – Когда вы собираетесь говорить с ним, Грингалл? – спросил он, – Давайте уж в открытую, хватит темнить.
– Ладно, – сказал Грингалл. – Не вижу оснований, почему бы вам не узнать это. Завтра утром газеты сообщат обо всем.
Он начал набивать свою трубку.
– Завтра я поеду в Баллингтон, – продолжал он. – Наш хирург говорит, что он достаточно оправился, чтобы говорить. Его состояние лучше, гораздо лучше, чем в то время, когда он употреблял наркотики. Пуля Джейка Рафано пошла ему на пользу. Ладно… Он сможет сказать все, что захочет. Я не хочу ничего спрашивать у него. Я предъявлю ему обвинение, несмотря на то, что не хотел этого делать, пока не выясню еще одно обстоятельства.
Он пристально посмотрел на Каллагана.
– А что именно вы хотите выяснить, Грингалл? – спросил Каллаган.
– Я хочу найти парня, который был на борту яхты, – ответил инспектор, – Того, который позвонил нам в Ярд и сообщил о стрельбе. Очевидно, этот парень звонил из Фаллтона. И вполне очевидно, почему именно он нужен мне. Он был на борту яхты.., и он был там или после стрельбы, или в тот момент, когда она случилась. Если этот парень существует и он обычный порядочный гражданин, я не вижу причины, которая вынуждала бы его скрываться от полиции, и он должен спокойно рассказать свою историю. То, что он скрывается, заставляет меня думать, что он был на яхте во время стрельбы и имеет основания избегать встречи с полицией.
Он помолчал.
– Комиссар хочет, чтобы я нашел этого парня, если смогу. Он не хочет, чтобы защита вытащила его в последний момент и неожиданно предъявила какую-нибудь небылицу.., вроде рассказа о самозащите или что-либо подобное. Ну, а я не в состоянии найти его.
– И вы пришли к заключению, что это не меняет положения дела?
– Верно. Конечно, я был бы рад иметь на своей стороне этого человека, если это возможно, но это не меняет дела, ибо наши эксперты могут доказать, что пуля, убившая Рафано, была выпущена из пистолета Уилфрида Ривертона, а нам теперь известно, что пуля, извлеченная из Уилфрида Ривертона, была выпущена из пистолета Джейка Рафано. Другими словами, эти парни оба поразили цель. Они пытались убить друг друга. Ну, и я также располагаю некоторыми доказательствами, что Уилфрид Ривертон грозил убить Джейка Рафано, если у него будет удобный случай. Не сомневаюсь, что Джейк Рафано знал об этом.