Подхватив поднос с бутербродами и большой кофейник, он вышел из кухни.
Вскоре он вернулся и закрыл дверь. Подойдя вплотную ко мне и понизив голос, он спросил:
- Что вы будете делать, Берди, если потеряете эту работу?
Я недоуменно посмотрел на него.
- Вернусь на свое старое место, оно еще не занято. А почему вы думаете, что это произойдет?
- Это почти наверняка. Я тоже лишусь места с той лишь разницей, что меня нигде не ждут.
- Но почему вы все-таки так думаете?
- Только между нами, дружище. Я вам доверяю. У "малыша" большие неприятности. Только он был наверху у миссис Видаль, я зашел в его кабинет
приносил ему некоторые документы. На столе лежало письмо от его поверенного, Джейсона Шекмана. Он сообщает, что за Видалем начинают охотиться
представители ФБР. Они подозревают его в укрытии прибылей и неуплате по ним налогов. Шекман считает, что у него нет надежды спастись, и
рекомендует побыстрей исчезнуть. У него есть какая-то нора в Лиме. Там они до него не доберутся. Но я лично не собираюсь ехать в Лиму.
- Он заказал воздушное такси до Сан-Сальвадора.
Лицо Дайера вытянулось.
- У него почти нет денег. Он...
- Но у него же были миллионы еще недавно! - перебил я его.
- Раньше - да, но не теперь Он прогорел на нескольких финансовых операциях, а последняя ливанская сделка доконала его окончательно. - Он с
опаской посмотрел на кухонную дверь. - Я сообщу вам, дружище, под большим секретом одну тайну. Он должен заплатить в налоговое управление
огромную сумму, но у него нет этих денег. Он здорово влип. Знаете, что я думаю?
Бежать в Лиму для него единственный выход, но оттуда ему уже не вернуться.
- Что вы имеете в виду? - Мой интерес к разговору возрастал все больше и больше.
- Меня не удивило бы, если бы он пустил себе пулю в лоб. Он ведь неуравновешенный человек.
- Не могу себе представить, чтобы он МОЕ покончить с собой. Нет, только не он.
Дайер пожал плечами.
- Я знаю его лучше вас. Такое вполне возможно. Нервы его могут сдать и тогда ему конец. Откровенно говоря, я никогда не верил в прочность
своего служебного положения и сумел отложить кое-что на черный день.
Его слова доносились до меня, как бы сквозь пелену тумана. Во мне зрела новая мысль.
- Ладно, - проговорил он, поднявшись и направляясь к двери. - Пойду к себе, надо немного подумать.
Немного постояв, а затем захватив бутылку виски и свой стакан, я, в свою очередь, поднялся по лестнице и вошел в свой кабинет. Едва я успел
поставить на стол бутылку и стакан, как погас свет. Фонарь, который принес мне Дайер, оказался под рукой. Нашарив его и включив, я быстро вышел
в коридор.
Снизу по лестнице поднимался Видаль тоже с зажженным фонарем в руке.
- Все в порядке, Берди, я сам побеспокоюсь о жене, а вы займитесь своими делами.
Появился Дайер с фонарем. Видаль прошел по коридору и, открыв дверь, исчез в спальне Вал. Дайер, не останавливаясь, спустился вниз к
кабинету Видаля. В этот момент из-за двери комнаты Вал понесся его голос:
- Беспокоиться не о чем, Валерия. Вот свет. Тебе лучше лечь, а не сидеть здесь и, пожалуйста, без истерик.
Вот свет. Тебе лучше лечь, а не сидеть здесь и, пожалуйста, без истерик.
Я слышал, как Вал подавила рыдание. Это было как удар ножа в мое сердце.
- Пожалуйста, перестань ныть, Валерия, - сказал Видаль резко. - Может, хочешь что-нибудь поесть?
- Оставь меня одну.
Голос ее был глух и сдавлен.
- Хорошо, как хочешь. - Он вышел из комнаты и прошел мимо меня, видимо, не заметив меня в полутьме.
Вскоре опять показался Дайер.
- Разве можно заснуть в такую ночь? Боже, какая ночь!!
- К Газетти не заходили? - спросил я. - Как он там?
- Я совсем забыл о нем. Может быть, вы зайдете проведать его, Берди?
- Ладно. А где он?
- Четвертая дверь внизу. Пока, - и он прошел в свою спальню.
Собрав все свои силы и спустившись по лестнице, я дошел до двери Газетти и прислушался. Тот храпел вовсю. Нажав ручку двери, я очутился в
кромешной темноте. Прикрывая рукой свет фонаря, я направился на звук храпа. Газетти лежал на спине, до подбородка накрытый простыней, лоб у него
был залеплен пластырем. Спал он с открытым ртом, из которого вырывался громкий храп.
Успокоившись тем, что он сейчас не представлял для меня никакой опасности, я закрыл дверь и направился к себе в кабинет.
Теперь весь план убийства Видаля, который все время ускользал от меня, вдруг четко вырисовался в моей голове. Он стал результатом
информации, которой случайно поделились со мной Вал и Дайер. Без этих сведений я бы никогда до этого не додумался. А ведь все так просто! Все
легко могло сойти за самоубийство: он потерпел крах, судебный иск с последующим неизбежным арестом, потерянные миллионы - мимо этих фактов
полиция не могла пройти. К этому добавлялся ураган, безнадежное будущее, страх перед тюрьмой - вот те мотивы, которые привели его в состояние
глубокой депрессии, результатом которой было самоубийство.
Такой набор фактов должен был убедить в этом полицию. Все это нужно было еще тщательно взвесить. Дайер сможет быть свидетелем. Он сообщит
полиции о финансовом положении Видаля, при котором решение Видаля не вызовет никакого удивления. Я вообще не буду участвовать в расследовании,
как новый сотрудник. Нельзя предположить, что я мог что-нибудь знать о делах Видаля.
Налив в стакан виски, я быстро осушил его двумя глотками. Сердце стучало, как молот, лицо было в поту. Единственный человек, которого я
боялся, крепко спал. Если бы Газетти расхаживал по дому, я бы не решился осуществить план убийства. А так Видаль находится один в своем
кабинете.
Когда Вал просила меня убить ее, она сказала: "Ни один человек не услышит выстрела в таком реве".
Да, меня никто не заподозрит. Тихо спущусь и войду в его кабинет.
Револьвер будет в руке, за спиной, но в темноте он этого не увидит. Скажу, что хочу поговорить о Вал. Он раздраженно выгонит меня. Я
подойду совсем близко и выстрелю ему в голову. Все будет выглядеть так, что он предпочел тюрьме смерть. Чего же ждать? Лучшего момента трудно
себе представить.
Дайер, конечно, уже тоже лег. За воем ветра и треском ломающихся деревьев револьверный выстрел совсем не будет слышен. Все закончится в
несколько минут, и Вал будет свободна. Мы будем вместе после шести лет разлуки.
Я решительно встал и направился к двери.