По тому, как Фил Скотт поглядывал на нее, было ясно, что она не только печатает на машинке. Кабинет казался какой-то декорацией, словно здесь не совершалось никаких серьезных дел. Повсюду лежала пыль, почти не видно было каких-либо деловых бумаг. Никто не звонил. Секретарша принесла чай.
Фил Скотт снова стал нервничать. Он без конца поворачивал у себя на запястье медный браслет.
- Вы пытались найти папашу Лима? - спросил он.
Малко рассказал ему о своей встрече с Маргарет. Австралиец сухо рассмеялся.
- Маргарет - это настоящая машина для штамповки денег! Она думает только о деньгах. Об этом можно лишь пожалеть: у нее неплохие бедра, добавил он в духе своей обычной галантности. - Но она рассказывала вам басни. Тонг Лим находится в Сингапуре, - закончил он уверенно.
Малко посмотрел в окно на огромный рейд с сотнями судов вдали, на горделивые небоскребы, поднявшиеся на Шентон-вэй, на суету Китайского квартала. Сингапур был городом, где легко спрятаться и откуда можно незаметно улизнуть. Каждый день десятки джонок спускались по реке Сингапур в сторону гавани. Практически никто их не контролировал. На первый взгляд, Сингапур казался городом без тайн, небольшой чистенькой диктатурой, где можно пить воду из крана, где чиновники невероятно честны и где смерть оказывается результатом только несчастных случаев, а не уголовных преступлений. Оазис чистоты и пуританства на продажном Дальнем Востоке. Маоизм без Мао.
Но существование таких людей, как Фил Скотт, обнажало трещину в этом чудесном фасаде. Ли Куан Ю покрыл остров лишь тонким глянцем пуританства.
Господин Лим, видимо, был частицей этой невидимой жизни, о которой Малко начинал догадываться.
- Откуда вы знаете, что Тонг Лим в Сингапуре? - спросил он.
Фил Скотт усмехнулся.
- Можете поверить мне на слово.
- Где же он?
- Не будьте наивны! Есть вещи, которые не афишируют. Это можно узнать. Но потребуются деньги.
Фил Скотт раздавил окурок в пепельнице.
- На кого вы работаете? Ваш трюк с журналистом - это липа. Вы не похожи на писаку. Я не хотел бы совершить оплошность и оказаться разрезанным на мелкие кусочки. У этих китайцев развитое чувство солидарности.
- Я не желаю Лиму ничего плохого, - ответил Малко. - Я хотел бы только с ним поговорить. Он пытался недавно вступить в контакт с некоторыми моими знакомыми.
- С Кэноном?
- Допустим, - сказал Малко. - Допустим, что это Джон Кэнон.
- Мне не очень нравятся такие истории, - заметил австралиец. - Когда имеешь дело с сингапурцами, то надо смотреть, куда ставишь ногу. Два года назад ваши дружки попытались заслать своего человека в местные спецслужбы. Это не понравилось. Парня вычислили и посадили в каталажку. Чтобы вызволить его, потребовалось три миллиона долларов. А они не захотели заплатить мне и трех тысяч...
- Не будьте таким пессимистом, - сказал Малко.
Хотя ни один из них не назвал ЦРУ, они хорошо знали, о чем идет речь. Малко пытался оценить Фила Скотта. Австралиец мог ничего не знать, а быть лишь мифоманом, стремящимся удержаться на плаву, подзаработать немного долларов для удовлетворения своих страстей.
Постучала секретарша, и в двери показалась ее внушительная грудь.
- Сэр, вас хотел бы видеть господин Лоо.
Фил Скотт взглянул на огромные наручные "Сейко" со множеством циферблатов и стрелок, призванных указывать все на свете - вплоть до приливов и отливов. Он сказал:
- У меня есть кое-какие дела с этим типом. Беседа может затянуться. Потом я отправлюсь в Джакарту. Но я займусь вашей проблемой. Только мне нужна гарантия. Что-то около 50 тысяч долларов.
- Это большая сумма, - заметил Малко.
- Сингапурских долларов, - поспешил уточнить Фил Скотт. - Вы мне дадите половину в виде аванса. Никто не поможет вам в деле с Лимом, кроме меня.
Индийцы захотели бы вам помочь, но они ничего не знают. Китайцы знают, но не захотят. У меня же есть связи.
- Посмотрим, - сказал Малко. - Во всяком случае, сейчас я могу вам дать не больше 10 тысяч долларов.
Австралиец сделал вид, что колеблется, но затем с улыбкой согласился.
- А вы скряга. О'кей! Если вы хотите, чтобы я взялся за дело, отнесите деньжата Сани. Купюрами по 100 долларов. Она каждый день до пяти часов бывает в бассейне отеля "Мандарин".
Он поднялся. Пересекая второй кабинет, Малко увидел плохо одетого худощавого китайца, сидевшего на стуле.
Это был странный мир - темный, загадочный. Он почувствовал ту Азию, которую знал. Ему пришлось подождать в просторном холле здания, украшенном огромной бронзовой скульптурой. На улице шел тропический ливень, затемняя небо, но не освежая атмосферу.
Малко достал из своего атташе-кейса карту Сингапура и посмотрел, где находится Пунгол. Он захотел проверить одну догадку, которая не давала ему покоя. Через десять минут он ехал по Серангун-роуд за рулем своего "датсуна".
Здесь город был еще похож на прежний Сингапур. Множество мелких лавочек, товары, разложенные прямо на тротуаре, трехколесные велоколяски, оседланные старыми высохшими китайцами, рестораны на открытом воздухе. Малко спрашивал себя, не связана ли смерть Тана Убина с исчезновением Тонга Лима. И каким образом?
Челюсть защелкнулась с грозным клацаньем. Большая птица была мгновенно проглочена. Малко подавил в себе вспышку ужаса. Он едва уловил момент, когда пасть открылась и захлопнулась. Крокодил, который только что поймал птицу, едва повернув шею, стал снова неподвижен. Его сосед приблизился, и пасть первого открылась, обнажив нёбо без языка, неровный ряд зубов, острых, как бритвы. Полузакрыв глаза, аллигатор ждал.
Рядом с Малко молодой китаец, швырнувший птицу в ров, разразился веселым и жестоким смехом.
- Бросить еще одну, сэр? Он очень быстрый. Ну, как?
- Нет, спасибо, - сказал Малко. Он сунул пару купюр в руку китайца, который отошел в сторону. Автобус с японцами только что отъехал от крокодиловой фермы, и Малко остался один.
Солнце поджаривало десяток крокодилов, сгрудившихся в бетонной яме размером четыре на четыре метра, частично заполненной водой. Животные были набиты здесь, как сардины, большинство с открытой пастью, и все, казалось, дремали. У одного из них половина морды была откушена. Ни один не превышал в длину полутора метров. Ферма состояла из полудюжины таких ям и цеха, где предварительно обрабатывали кожу. Она находилась возле Пунгола, там, где нашли растерзанное тело Тана Убина.
Легко было свалиться в яму, ибо стенка не превышала одного метра. Теперь, когда крокодилы вновь стали неподвижны, уже не чувствовалось опасности, и оттого атмосфера казалась еще более зловещей. Словно и не было этой птицы. Китаец с деньгами в руках посматривал на Малко. Он, видимо, был совершенно лишен какой-либо чувствительности. Малко вдруг представил себе, что с человеком могло бы произойти то же самое. Если свалиться в ров, то смерть наступит через несколько секунд. Это было бы все равно, что попасть в дробильную машину. Он повернулся к китайцу, скрывая свое отвращение.
- Здесь никогда не было несчастных случаев?
- Никогда, сэр.
Видя, что долларов больше не получить, китаец направился в сторону дубильного цеха.
Малко вышел с фермы и сел в свою машину. Зона, где нашли тело журналиста, начиналась здесь. Вдоль узкой дороги тянулись редкие джунгли, чередуясь с языками болота, переходящего в рисовое поле.
Малко приблизился к краю болота, проехал сотню метров и вышел из машины. Его поразила одна вещь. Берег был крутым, без травы. Крокодил не мог ждать на поверхности воды, ибо здесь было слишком глубоко.