- Тогда кто бы носился по всей Москве сломя голову?
- Я уверен, что с этим справились бы и мои люди, - холодно заметил Айлеви.
Холлис не услышал слово "лучше", однако оно подразумевалось.
- Этот парнишка хотел встретиться с военным атташе или сотрудниками безопасности, - сказал он.
- Я уверен, что он не отличил бы атташе от любого другого сотрудника. Мне самому это бы не удалось. Поэтому в следующий раз, Сэм, если вдруг случится нечто подобное, пожалуйста, дайте знать мне или кому-нибудь из моего отдела. - Айлеви взглянул на лицо Холлиса. - Они избили вас, полковник?
Холлис не ответил.
Сэз Айлеви, родом из Филадельфии, еврей, выпускник Пристонского университета, специализировался на изучении России и русского языка. Как-то в минуту откровенности он поведал Холлису, что ненавидит Советы и поступил на службу в ЦРУ, чтобы причинить максимум вреда этому режиму.
Айлеви налил себе водки.
Холлис выставил на стол банку икры.
- Было бы неплохо добавить к этому блинов, масла и сметаны.
- Превосходная вещь, - сказал Сэз.
Они с Лизой достали крекеры, масло и сметану. Холлис вскрыл банку своим ножом.
Лиза зачерпнула полную ложку икры и положила ее на смазанный маслом крекер.
- Я бы мог попросить и красной икры, но уже не переношу слова "красная", - улыбнулся Холлис.
- А я считала, что только я не могу, - рассмеялась Лиза.
Айлеви посматривал то на полковника, то на Лизу. Наконец спросил еще раз:
- Они избили вас?
- Вам хорошо известно, что произошло, - ответил Холлис.
- Что ж, - проговорил Айлеви, - если бы они распустились, то мои люди могли бы вмешаться. Вас прикрывали. - Затем он добавил: - Они передали мне, что вы держались хладнокровно.
- Как Бреннан?
- Ему не так повезло, как вам. В конце концов его схватили легавые. Полчаса они заставили его простоять под дождем, затем просто взяли с него штраф и уехали. Но не успел он сесть в машину, как налетела толпа хулиганов; они избили его металлическими прутами, ограбили, а затем расколошматили ему машину. Когда вам нужен милиционер, его никогда не оказывается поблизости. Вместо того, чтобы отправиться в больницу, он приехал сюда. У него снова сломан нос, но, по его словам, ему удалось как следует отделать одного из них. Док Логан заверяет, что с ним будет все о'кей, но придется вернуться на Запад, чтобы подлечиться.
Холлис кивнул. "Еще одно очко в пользу КГБ за сегодняшнюю ночь", подумал он.
Айлеви намазал на крекер икры.
- Где вы это достали? И за сколько? - спросил он.
- На Моcкворецком мосту. За сорок долларов.
- Я мог бы сговориться подешевле. Вы когда-нибудь слышали, как еврей торгуется с русским? Но, как я догадываюсь, эти фарцовщики - только часть ваших приключений. Если вы расположены сейчас рассказать нам о них, то мы послушаем.
Полковник взглянул на Лизу.
- Все в порядке, - проговорил Айлеви. - Несколько месяцев назад мисс Родз получила доступ к сведениям особой секретности, я этого добился.
- Зачем?
- Положено по уставу.
Холлис налил себе еще водки.
- Что ей нужно знать?
- Это решаю я.
Холлис на мгновенье задумался и кивнул.
- О'кей. Итак, начну с самого начала. Я находился в своем кабинете и составлял отчет, который вы недавно запросили. Зазвонил телефон. Это была мисс Родз. - Холлис рассказывал о событиях этого вечера, опустив то, что ему сообщила француженка. Завершая рассказ, он сказал: - И вот когда я подходил к посольству, то ожидал, что меня встретят. Друзья. Но, очевидно, вы решили, что мне необходимо поближе познакомиться с Комитетом.
- У вас дипломатическая неприкосновенность, - сухо заметил Айлеви.
- Однако у КГБ другое понятие о дипломатической неприкосновенности.
- Ну, вы сейчас здесь, и немножко перекиси водорода прекрасно продезинфицирует ваши ссадины. Я даже оплачу вам химчистку.
Холлис собрался что-то возразить, но тут вмешалась Лиза:
- Полковник, как вы думаете, что случилось с Грегори Фишером?
- По моим предположениям, сейчас его допрашивают в КГБ.
Некоторое время все молчали, затем тишину прервал Айлеви:
- Хорошо, Сэм, никто вас ни в чем не винит. Вы действовали так быстро, как смогли. В их городе. Меня интересует человек из номера 745.
- Меня тоже.
- Он точно американец?
- Да. С головы до ног.
- Однако, - задумчиво проговорил Айлеви, - этого американца мог подставить нам КГБ.
- Возможно, и так. Но и Фишер мог просто неправильно назвать номер комнаты.
Айлеви поднялся и нажал на кнопку электронного пульта. В комнате раздался голос Грегори Фишера, и они еще раз прослушали весь разговор.
- По-моему, он знал номер своей комнаты, - заметила Лиза.
Сэз Айлеви закурил сигарету и в задумчивости заходил взад и вперед.
- Ну, я разберусь с этим, - наконец произнес он и повернулся к Лизе. Разумеется, ты ни с кем не будешь ничего обсуждать. - Затем он обратился к Холлису. - Я приму у вас рапорт и пошлю его в Лэнгли. Сделайте копию для вашего отдела в Пентагоне.
- Хорошо, - сказал Холлис и встал.
- Мы должны что-то сообщить послу. Ведь у нас разбитая машина и человек в больнице. Ну, это я возьму на себя. - Айлеви пристально посмотрел на него. - Не вижу в этом деле никакого интереса для военной разведки, Сэм.
- Разумеется.
- Вы, наверное, считаете, что дело майора Додсона имеет к вам отношение, поскольку майор Додсон, если таковой существует, был или является военнопленным. Однако если я сочту нужным, то дам вам обо всем знать.
Холлис направился к двери.
- Благодарю вас, мистер Айлеви.
- Но, Сэз, я хотела бы знать - что это за "Школа обаяния миссис Ивановой"? И где находится майор Додсон? Он что, по-прежнему где-то бродит? Можем ли мы ему помочь? Можем ли мы помочь Грегори Фишеру? - спросила Лиза.
Айлеви посмотрел на часы.
- Уже слишком поздно, а мне еще надо кое-что отослать. Так что спокойной ночи и спасибо вам, Сэм. Лиза, ты можешь на минутку задержаться?
Пока полковник ожидал лифт, к нему присоединилась Лиза. Они вместе вышли из здания канцелярии на холодный октябрьский воздух.
- Мой блок - налево, - сказала Лиза.
- А мой - направо.
- Вы не проводите меня?
Они пошли по дорожке. Этот маленький клочок земли - примерно в три акра - был их общей землей - крошечным кусочком Америки, по которой они все так скучали.
- Мне не очень нравится жить и работать в подобном месте - на такой закрытой территории. Это напоминает крепость... или тюрьму, - заговорила Лиза.
- А кое-кому это очень нравится.
- Разве? Старое здание по крайней мере имеет свое очарование, и оно прямо на улице Чайковского, совсем близко от офиса "Америкэн Экспресс". Но вы, по-моему, привыкли к такому казарменному образу жизни. Я имею в виду то, что вы ведь жили на военно-воздушных базах.
- Иногда. Это зависело от назначения.
Лиза остановилась.
- А вот и мой блок. Клетушка... Вообще-то, тут довольно мило. Только немного казенно.
- Восемь миллионов москвичей с удовольствием поменялись бы с вами местами.
- О, я знаю. Просто из-за одиночества я становлюсь крайне раздражительной.
- В таком случае уезжайте.
- В январе. Есть маленький островок на побережье Антигуа. Очень уединенный и очень красивый. Я могу дезертировать туда.
Они постояли в холодной дымке тумана. В тусклом свете фонаря полковник заметил, что ее лицо и волосы влажные, и подумал, что она, наверное, лет на двадцать моложе его.
- Я ни разу не видела вас на вечеринках по пятницам, - заметила она.
- Обычно по пятницам я завершаю кое-какие дела.
- А мне приходится ходить на множество культурных мероприятий. Вам нравится балет?
- Только в конце, когда поет эта толстая дама.
- Это опера.
- Правильно. Я их перепутал.