. Я танцовщица...
- Точнее, женщина, которая развлекает клиентов и следит, чтобы они побольше пили... Известно, что это значит... Вы ушли вместе с ним?
- Нет!
- Он делал вам предложения?
- И да, и нет. Он предлагал мне прийти к нему в гостиницу, даже не знаю в какую. Не обратила внимания...
- Вы вышли не одна.
- Это точно. В тот момент, когда я вышла на порог, другой клиент, которого я не знаю, наверное, француз, спросил меня, как пройти к площади Сен-Ламбер.
Я сказала ему, что иду в ту сторону. Он немного прошел со мной и вдруг заявил: "Ну вот! Я забыл в баре свой табак..." - и повернул обратно.
- Это был человек крепкого сложения?
- Да, верно!
- А вы пошли прямо домой?
- Как и каждую ночь.
- А о преступлении узнали из газет, на следующий день?
- Этот парень был у меня... Он-то и сказал мне...
Уже два или три раза Шабо хотел вмешаться в их разговор, но комиссар останавливал его взглядом. А отец все еще стоял на том же самом месте.
- У вас нет никаких предположений об этом убийстве?
Она ответила не сразу.
- Говорите! Шабо только что признался, что в тот вечер он вместе со своим приятелем спрятался на лестнице, ведущей в подвал, в кабачке "Веселая мельница".
Она усмехнулась.
- Он говорит, что они оба интересовались только кассой. Когда они вошли в зал, минут через пятнадцать после закрытия, они будто бы увидели труп Графопулоса.
- Вы шутите!
- По-вашему, кто мог совершить преступление? Постойте! Мы можем назвать лишь ограниченное число возможных виновников. Во-первых, Женаро, хозяин кабачка. Он говорит, что ушел сразу после вас, вместе с Виктором. Утверждает, что Графопулос вышел еще до того.
Она пожала плечами, в то время как Шабо смотрел на нее жестким и в то же время умоляющим взглядом.
- Вы не верите в виновность ни Женаро, ни Виктора?
- Это было бы идиотством, - равнодушно проговорила она.
- Остается незнакомый клиент, с которым, как вы утверждаете, вы несколько минут шли вместе. Он мог вернуться назад, один или с вами...
- А как бы он вошел?
- Вы уже достаточно долго служите в этом заведении, у вас наверняка есть свой ключ.
Адель снова пожала плечами.
- А все-таки портсигар был у Дельфоса! - возразила она. - И спрятался-то он!
- Это ложь! Портсигар был у вас, на следующий День, в полдень! - закричал Шабо. - Я видел его! Клянусь!
Она повторила:
- Он был у Дельфоса.
Несколько секунд они кричали так, что ничего нельзя было разобрать. Эту какофонию прервало прибытие полицейского, который что-то тихо сказал комиссару.
- Впустите его!
Появился солидный господин лет пятидесяти, с жирным животом, пересеченным толстой цепочкой для часов.
Он старался принять достойный, даже торжественный вид.
- Меня просили зайти, - начал он, с удивлением осматриваясь вокруг.
- Это вы - месье Ласнье? - прервал его комиссар.
- Меня просили зайти, - начал он, с удивлением осматриваясь вокруг.
- Это вы - месье Ласнье? - прервал его комиссар. - Садитесь, прошу вас. Простите, что я побеспокоил вас, но я хотел бы знать, не заметили ли вы в течение вчерашнего дня, что в вашей кассе, в выдвижном ящике, не хватает денег.
Торговец шоколадом с улицы Леопольд, вытаращив глаза, повторил:
- В моей кассе, в выдвижном ящике?..
Месье Шабо-отец смотрел на него с тоской, как будто от ответа этого господина зависело его собственное мнение о преступлении.
- Полагаю, что, если бы оттуда взяли две тысячи франков, это было бы замечено?
- Две тысячи франков?.. Я, право, не понимаю...
- Не важно! Отвечайте на мой вопрос! Вы заметили, что денег не хватает?..
- Ничего не заметил!
- К вам вчера заходил ваш племянник?
- Постойте... Да, кажется, заходил... Он заходит время от времени, не столько чтобы повидать меня, как чтобы запастись шоколадом...
- Вы никогда не замечали, что ваш племянник ворует деньги в кассе?
- Месье!
Торговец шоколадом возмутился, казалось, призывая других в свидетели оскорбления, нанесенного его семье.
- Мой зять достаточно богат, чтобы дать своему сыну все, что ему нужно...
- Простите меня, месье Ласнье. Благодарю вас...
- И это все, что вы хотели мне...
- Да, все, что я хотел спросить у вас!
- Но почему вы так подумали?..
- Сейчас я ничего не могу вам сказать... Жирар!..
Проводите месье Ласнье...
И комиссар снова принялся расхаживать по залу, в то время как Адель нахально спросила:
- Я еще нужна здесь?
Он посмотрел на нее достаточно красноречиво, чтобы заставить ее замолчать. И больше десяти минут царила тишина. Вероятно, ждали кого-то или чего-то.
Месье Шабо не осмеливался закурить. Он не смел смотреть на сына. Стеснялся, как бедный пациент в приемной у знаменитого врача.
А Жан следил за комиссаром глазами и каждый раз, как тот проходил мимо, порывался заговорить с ним.
Наконец послышались шаги в коридоре. В дверь постучали.
- Войдите!
Появились двое: Женаро, низенький и коренастый, в светлом костюме с хлястиком, и Виктор, которого Шабо никогда не видел в обычной одежде: весь в черном, он был похож на священника.
- Я получил ваш вызов час тому назад и... - словоохотливо начал итальянец.
- Я знаю! Знаю! Лучше скажите мне, видели ли вы сегодня ночью портсигар Графопулоса в руках у Рене Дельфоса.
Женаро с поклоном извинился:
- Лично я не много общаюсь с клиентами, но Виктор может сказать вам...
- Прекрасно! Тогда отвечайте вы!
Жан Шабо смотрел официанту в глаза. Он тяжело дышал. Но Виктор опустил веки и сказал с вкрадчивым видом:
- Я не хотел бы вредить этим молодым людям, которые всегда были очень милы со мной. Но я полагаю, что должен говорить правду, не так ли?
- Отвечайте, да или нет!
- Ну, да!.. Он держал портсигар в руках.