Краб играл азартно, но бестолково, больше орал, нецензурно выражался и упорно лез "на гору". Каратист играл индифферентно, без эмоций, скорее исполняя роль статиста, лишь Рыжая Харя вроде бы пыталась что-то сообразить, но у нее ничего не получалось.
"Двадцатку" мы закончили за полчаса, и я ободрал их как липку. Что-то около трех тысяч золотых, которые тут же внушительной горой выросли на столе.
- Давай еще, - предложила Рыжая Харя.
- Сатисфакции! Требую сатисфакции! - поддержал ее краб.
Каратист согласно кивнул.
- Ребята, - снисходительно фыркнул я, пытаясь остудить их пыл, - вы молокососы в преферансе. Без штанов отсюда уйдете.
- Штаны? - недоуменно переспросил каратист. - Ты хочешь наши штаны? Хорошо, ставлю на кон свое кимоно.
- А мы как? - в один голос возмутились Рыжая Харя с крабом.
Я рассмеялся, налил в стакан коньяку с тоником, отхлебнул.
- На фиг мне ваши штаны, клешни и шерсть, - поморщился я. - Играю только на деньги. - Я обвел взглядом стол. - Кстати, закурить бы...
В клешнях краба откуда ни возьмись появилась пачка "Camel".
- One dollar! - сварливо затребовал он.
- Держи! - рассмеялся я и швырнул ему монету.
Краб ловко поймал монету и бросил мне сигареты. Я неторопливо распечатал пачку, закурил, выдохнул дым, обвел гостей прищуренным взглядом.
Они ждали моего решения. Что-то в их напряженном ожидании было неестественным, неприродным. Похожим на застывшую картинку, подобно той, которую увидел за столом, когда вышел из ванной комнаты. Однако что все это могло означать, я не имел понятия.
Затянувшись сигаретным дымом, я отхлебнул из стакана и перевел взгляд на окно. На улице было темно. Как и тогда, когда проснулся в присутствии столь дикой компании, но тогда я не придал этому значения. Сейчас же время для меня показалось весьма существенным. Как и пространство. Почему-то подумалось, что нахожусь не в собственной квартире, а в ее химеричном подобии в потустороннем мире безвременья. Чересчур глухие за окном темнота и тишина. Ни зги не видно, а в уши словно вату заткнули.
- Который час? - осторожно спросил я.
- Двенадцатый, - раздраженно буркнула Рыжая Харя. - Так мы продолжим?
Я заглянул в ее единственный глаз, и меня снова пробрала оторопь. Как полчаса назад. Оценивающий был у Рыжей Хари взгляд, неприятный.
- Хорошо, сыграем, - пошел я навстречу партнерам. - Но с одним условием. Если ни один из вас не будет "в плюсах", то все вы исчезнете к чертовой матери и дадите мне спокойно выспаться. Идет?
- К чертовой матери - это в прямом смысле? - уточнила Рыжая Харя.
Я хмыкнул, но, глянув на нее, осекся. Она говорила на полном серьезе! Ничего себе, в какую компанию угодил... Вот и не верь в потусторонний мир и загробную жизнь.
- Нет, в переносном, - буркнул я и, ни на кого не глядя, стал раздавать карты.
На этот раз "двадцатку" расписывали где-то около часа. Но вовсе не потому, что удача мне изменила. Партнеры по-прежнему играли из рук вон плохо, однако это уже не приносило удовлетворения, и я больше налегал на спиртное и закуску. Но спиртное почему-то не брало, а деликатесы казались пресными, Ничто было не в радость в такой компании, хотелось одного - побыстрее, как выразился краб, "сдыхаться" партнеров.
Теперь они играли сосредоточенно, молча, но с тем же результатом, допуская те же ошибки. Слишком логично мыслили, без проблеска творчества.
Когда "пуля" закончилась и я подвел итог, они чуть ли не прослезились. Опять все трое проиграли, но уже меньше, чуть более тысячи. От добавившегося количества монет стол прогнулся, ножки стали потрескивать. Я припомнил вес одной монеты, мысленно прикинул общий вес и ужаснулся. На столе лежало около тонны!
Среди игроков царило полное уныние.
- Может, еще одну? - страдальчески протянул краб.
- Нетушки! - мстительно сказал я. - Проваливай!
- Мы еще встре-ети-имся-я...
- затихающим эхом прошелестело в комнате, и краб растворился в воздухе.
Я опасливо посмотрел на каратиста. Пожалуй, его так грубо выпроваживать не стоило. Свежо было воспоминание, как он расправился с тремя бандитами в здании ипподрома.
Но он понял без слов. Кивнул на прощание и исчез.
А вот Рыжая Харя медлила. Недоуменно перебирала в лапах пластиковые карты и бормотала: .
- Что-то тут определенно нечисто...
Она глянула на меня.
- Не так ли?
- Нет, не так, - разочаровал я ее. Она тяжело вздохнула.
-Ладно, исчезаю...
Рыжая Харя раскрыла суму, хотела смести со стола бутылки с закусками, но я ее удержал.
- Зачем же добро переводить? Оставь, у меня в холодильнике шаром покати.
Минуту она внимательно смотрела на меня, затем двинула плечами.
- Как хочешь... Тебе тоже надо привыкать, - произнесла она вторую за вечер загадочную фразу. - Пока.
- Погоди!
Рыжая Харя выжидательно уставилась на меня. Собираясь с духом, я налил себе коньяку, выпил. Пора в конце концов задавать главные вопросы. Слишком много их накопилось, но один из них - архиважнейший.
- Откуда вы взялись на мою голову? - наконец решился я.
Сумрачное настроение Рыжей Хари улетучилось в одномгновение. Она оскалилась в клыкастой улыбке, кровавый глаз заблестел.
- А ты еще ничего не понял?! - Она раскатисто рассмеялась. - Ну, ты меня сразил!
Рыжая Харя приблизилась к моему лицу, обжигая взглядом.
- В таком случае, - хитро усмехнувшись, сказала она, - надо было ставить на кон наши ответы, а не наше исчезновение...
И медленно растворилась в воздухе. Последним исчез оскал пасти - совсем как это было у Чеширского кота.
Черт с ним, вопросом, откуда они взялись! Но зачем приходили сегодня? В картишки переброситься? В эту версию не очень-то верилось...
С исчезновением Рыжей Хари ничего в комнате не изменилось, за исключением того, что у меня словно выдернули ватные тампоны из ушей. Из кухни донесся звон капель в мойке из неплотно закрытого крана, а затем с потолка послышался скрип кровати соседа сверху. Странно, однако, мы здесь так орали, а он и не подумал, по своему обыкновению, стучать по батарее центрального отопления...
Я перевел взгляд на окно. За стеклом было все так же темно и все-таки не совсем так. Каким-то шестым чувством я ощущал, что там сейчас обычная городская ночь, а не глухая, могильная темень, которая была еще мгновение назад. И если бы не гора золотых монет на столе, а также бутылки и тарелки с закусками, можно было подумать, что игра в преферанс с весьма одиозными партнерами мне привиделась в белой горячке.
Поднявшись со стула, я прошел на кухню, включил свет. Здесь все было как обычно, без каких-либо следов "чертей".
"Может, они навсегда покинули меня", - с робкой надеждой подумал я и тут услышал под кухонным столом невнятное чавканье. Светлые помыслы, не успев оформиться, рухнули в одночасье. Стремительно нагнувшись, я увидел, как "грызун" педантично уничтожает с пола засохший кетчуп из разбитой бутылки. Все верно, он-то в карты не играл, значит, и исчезать не обязан...
Не знаю, сколько времени я бездумно наблюдал за "грызуном", но когда смог что-либо соображать, горькая безысходность и покорность судьбе заполонили душу. Никуда мне от этих "друзей" не деться, придется сосуществовать. И лучше всего - мирно.
Я направился в комнату, взял со стола тарелку с копченой севрюгой и вернулся на кухню. Присев на корточки, поставил тарелку под стол и сказал:
- Съешь лучше это. А то, не ровен час, осколками стекла подавишься.
Сказал по-доброму, как домашнему животному. Коту, например. И почему-то до слез захотелось его погладить, приголубить...