– Не надо так себя вести, – объявил он. И тотчас Дороти очутилась рядом с ним.
– Этому человеку, – говорила она, указывая на Поула, – было предложено удалиться, а он не пожелал. Я здесь хозяйка, а ему нечего делать под этой
крышей. Я напишу иск о вторжении или о нарушении спокойствия. Он хотел убить стулом мистера Талботта – а потом еще и утюгом.
Телефон я поднял с пола, поставил на место и теперь блуждал вокруг, представитель закона зыркнул на меня:
– А с чего бы это, Гудвин, ты подобрал когти?
– Безо всякого злого умысла, просто, – ответил я уважительно, – чтоб на них не наступили.
Теперь Талботт и Поул заговорили в два голоса.
– Понимаю, понимаю, – твердил ошеломленный сыщик. – С такими людьми, как вы, надо, по моему посидеть, поговорить, обсудить проблемы, но после
того, что случилось с Кейсом, это обычное дело… – Он воззвал к Дороти: – Вы предъявляете ему обвинение, мисс Кейс?
– Разумеется.
– Тогда так! Следуйте за мной, мистер Поул!
– Никуда я не пойду, – проговорил все еще отдувавшийся Поул. – Я здесь по праву и никуда не пойду!
– Пойдете, пойдете! Слышали, что сказала эта леди.
– Ее то я слышал, да вы ведь меня не выслушали. На меня нападают, меня же обвиняют. Тогда и я обвиняю. Я мирно сидел в кресле, даже пальцем не
пошевелил, а Талботт хотел меня придушить, ударил меня – да вы видели, что он меня ударил?
– В порядке самообороны, – заявила Дороти. – Когда вы бросили в него утюг…
– Чтоб спасти себе жизнь. Он напал…
– Хватит, – оборвал его представитель закона. – Вы оба пойдете со мною, оба – понятно?!
И они таки пошли; сперва поизрасходовали силы на воздух, на крики да жесты, а потом пошли.
У меня появилась возможность потрудиться на пользу порядка: я поднял стул, на котором только что восседал Поул, подобрал и вернул на место утюг.
– А вы, оказывается, трус, не так ли? – поинтересовалась Дороти.
– Спорный вопрос, – сказал я. – Скажем, на городском празднике авиации против безоружного лилипута я отважен как лев. Или с женщиной. Попробуйте
ущипнуть меня. Но, конечно, против…
Задребезжал звонок.
– Телефон, – сказала Дороти.
Я подтянул к себе аппарат, снял трубку.
– Мисс Кейс там?
– Ага, – сказал я. – Она заседает. Что нибудь передать ей?
– Скажите, что мистер Дональдсон пришел к ней.
Я исполнил эту просьбу, и впервые за время нашего знакомства лицо Дороти на сто процентов усвоило общечеловеческую мимику. Едва прозвучало имя
Дональдсон, как испарились малейшие признаки игры с воздеваемыми бровями, лицо напряглось и побледнело. Так или иначе, Дороти была вконец
перепугана… Мне надоело ждать, и я повторил:
– Мистер Дональдсон пришел к вам.
– Я… – она облизала пересохшие губы. Потом непроизвольно сглотнула. Потом встала и произнесла отнюдь не мягким тоном:
– Скажите, чтоб послали его в кабинет Талботта.
Я передал это распоряжение, попросил «город» и набрал все тот же номер. Мои часы показывали пять минут четвертого, и я на секунду опешил,
услышав голос все того же Орри.
– Арчи, – коротко представился я. – Дай ка мне Сола.
– Сола? Его нет пока. Уже несколько часов.
– Мне казалось, он на прогулке. Тогда – Вулфа.
– Да, Арчи, – пророкотал Вулф.
– Я в конторе Кейса, за его столом. Один одинешенек. Наших клиентов истребили. Бродайка прихватили за скупку краденого – дизайны, что брал у
Талботта, Поула – за нарушение спокойствия, а Талботта – за оскорбление действием.
Кроме того, мисс Кейс только что чуть не отдала с перепугу
Богу душу.
– О чем ты говоришь? Что произошли?
Я объяснил. А поскольку делать ему было нечего: знай сиди себе и отвечай на звонки, то мой рассказ вышел в свет без купюр. Исчерпав факты, я
внес предложение принять такой – думаю, неплохой – план действий: я узнаю, что там есть у этого Дональдсона, почему женщины бледнеют, заслышав
это имя.
– Нет, думаю, это излишне, – сказал Вулф. – Разве что, он портной. Просто разузнай, не портной ли он – причем потихоньку. Поосторожней с утечкой
информации. Если портной, установи его адрес. Найди мисс Руни. Войди к ней в доверие. Пускай даст волю своему язычку…
– Какую цель я преследую?.. Да нет, какую цель я преследую, мне известно. А вот вы – какую?
– Не знаю. Черт побери, ты ведь знаешь, чем кончаются такие дела и какие опасности в себе таят: сплошные пробы и ошибки.
Краешком глаза я уловил какое то шевеление у входа и тотчас направил свое внимание туда. Кто то вошел и двинулся ко мне.
– О'кей, – сказал я Вулфу, – тут даже и слухов о ее местонахождении нет, но я найду ее, даже если на это придется потратить весь день и всю
ночь. – Я повесил трубку и произнес приветствие: – Алло, мисс Руни! Не меня ли ищете?
На Анни Руни красовалось новое шерстяное платье, но она была далека от довольства собой – или кем нибудь еще. Просто невообразимо: такая розовая
кожа – и такая кислая мина на лице. Она начала с вопроса:
– А как повидать человека, которого арестовали?
– Смотря кого, – ответил я. – И не напирайте на меня с таким апломбом. – Я его не арестовывал. И вообще, кто он? Кого вам надо повидать?
Бродайка?
– Нет! – она рухнула в кресло с таким видом, точно ей вот вот потребуется помощь. – Вейна Саффорда.
– За что его арестовали?
– Не знаю. Чуть пораньше я позвонила Люси, моей здешней подруге, а она мне и сообщает: был, мол, тут разговор о Вике Талботте, будто он продавал
эти дизайны Бродайку, вот я и пришла разузнать, что к чему. Когда услышала, что Талботт и Поул взяты под стражу, то позвонила Вейну – рассказать
об этом, а там какой то мужчина берет трубку и говорит, что полицейский увел Вейна.
– За что?
– Тот мужчина ничего не знал. Тогда я позвонила вам в офис, мне ответили, что вы здесь. Как же повидать его?
– Думаю, никак.
– Но мне очень нужно.
– Вы считаете, что вам очень нужно, я тоже считаю, что вам очень нужно, а копы так не считают. Все зависит от формулы приглашения. Если они
просто хотят проконсультировать у него взмыленную лошадь, он может оказаться дома через час. А если они подцепили его на крючок, один Господь
ведает, когда. Вы не адвокат и не родственница.
Она сидела и смотрела на меня, и мина на ее лице стала кислее, чем была. Потом вскочила, обогнула стол, заполучила в свое распоряжение телефон и
проговорила в трубку:
– Элен, это я, Одри. Достань мне… Или ладно, не надо…
Повесила трубку, уселась на край стола, ссудила мне еще один ледяной взгляд.
– Это все я! – провозгласила она.
– Что именно?
– Вся суматоха. Где я, там всегда суматоха…
– Что ж, на свете ее до чертиков. Там, где есть хоть кто нибудь, там обязательно суматоха. А вам лезут в голову шалые мысли. Вчера вы
перепугались, что на вас собираются повесить убийство, хотя никто даже и намека на это не сделал. Не заблуждаетесь ли вы опять?
– Вовсе нет! – голос ее был мрачен.