Я тоже – но не против тебя. И даже не против твоей лошади. Кстати, о лошадях. В то утро, когда ты
увидел Кейса на лошади, незадолго до убийства, – в котором это было часу?
– В семь часов десять минут.
– С поправкой на минуту другую?
– Без всяких поправок. В семь десять. Я тогда был в утренней смене, она кончается в восемь. Я очень занят, у меня совсем нету времени, вот я и
дожидался Кейса, чтоб он проехал мимо по своему расписанию. Очень мне его конь нравится, светло гнедой, легкий ход.
– А как он выглядел в это утро – как обычно? Спорым и скорым? – вглядевшись в выражение его лица, я добавил поспешно: – В общем, меня
интересует, его ли лошадь это была?
– Еще бы! Ты можешь ошибаться в лошадях… А я то их знаю!
– О'кей! Я тоже их знал когда то мальчишкой на ферме в Огайо, но вышло так, что утратил с ними контакты. Ладно, перейдем к Кейсу. Был он весел –
или нос повесил? Или еще что?
– Был абсолютно нормален. Как всегда.
– Ты с ним общался?
– Нет.
– Далеко находился от него?
– Двести семьдесят футов. Собственными шагами промерил.
– Не трудно показать мне это место? Где был он и где ты?
– Может, и трудно, да у меня есть приказ.
Высшая вежливость требовала, чтоб он взял свою лошадь под уздцы и проследовал со мной до места пешком. Этого он не сделал. Он забрался на свою
скотину и проехал до парка верхом, а я плелся позади, и это еще не все, должно быть, он подал ей условный знак: дескать, не смей медлить!
Никогда еще на моей памяти лошадь не ходила так быстро. Я дал своим ногам максимальную за последние годы нагрузку, отставая шагов на тридцать,
когда она, наконец, забралась на макушку бугра. Там, справа по склону, деревья, низкорослые и высокорослые, слева кустарник, но посередке хорошо
просматривается лента тропы. Она образовывает почти прямой угол с нашим наблюдательным взором, и ярдов до него добрая сотня.
Он продолжает сидеть в седле. Нет на свете более легкого способа почувствовать свое превосходство над окружающими, нежели этот: вещать с
конского хребта. Я стараюсь не показать, что сорвал на подъеме дыхание.
– Ты находился здесь?
– Прямо здесь!
– А он забрал к северу?
– Ага!
– Ты то его заметил. А он тебя?
– Тоже. Он помахал мне кнутовищем, а я – в ответ. Мы часто обменивались таким приветствием.
– Но он не останавливался, не таращился на тебя напрямую?
– Не таращился ни впрямь, ни вкривь. Он выехал на прогулку. Послушай, братец, – по тону всадника можно было заключить, что он решил покончить со
мной на юмористическом поприще – и вообще покончить. – Все это мы уже вдоль и поперек прошли с ребятами из службы убийств. Тебя интересует, Кейс
ли мне попался? Да, Кейс. И был он на своей лошади. И были на нем его ярко желтые бриджи, единственные в своем роде во всей округе, и его
куртка, и его черная шляпа. И сидел он на свой манер, со свободно отпущенными стременами. Это был Кейс.
– Ладно. Можно погладить твоего коня?
– Нет.
– Тогда не буду. Меня вполне удовлетворит возможность – коль таковая появится – погладить по головке тебя, замолвить за тебя словечко нынче
ввечеру, обедая с инспектором, – без уточнений: почему и как.
Я пешим ходом проделал маршрут Центральный парк – Бродвей, нашел аптеку с телефонной будкой и там уж набрал свой любимый номер. Трубку снял Орри
Кэтер. «Вот оно что, – сказал я самому себе. – Он все еще там, сидит, вероятнее всего, за моим столом; надо полагать, Вулф дал ему задание
высшей сложности!» Я затребовал Вулфа и услышал:
– Да, Арчи.
– Он все еще там, сидит, вероятнее всего, за моим столом; надо полагать, Вулф дал ему задание
высшей сложности!» Я затребовал Вулфа и услышал:
– Да, Арчи.
– Звоню согласно полученным указаниям. Офицер Хеферан преисполнен ненависти к Гудвину, и мне пришлось смирить свою гордость. Под присягой он
будет клясться налево и направо, что видел Кейса в надлежащем времени и пространстве. Может, так оно и есть. Но хороший законник обстреляет его
своими «но» и «если».
– В чем дело! Неужто этот Хеферан трепач?
– Ни в коем случае. Он все знает. Но чего то недоговаривает.
– Лучше ка воспроизведи его речи дословно.
Я воспроизвел. А когда закончил, Вулф сказал:
– Мистер Поул опять звонил, притом – дважды, все оттуда же, из офиса, от Кейса. Полный идиот! Поезжай туда, погляди на него… Адрес…
– Адрес мне известен. На что именно глядеть то?
– Скажи, чтоб прекратил мне названивать.
– Ясно. Перережу провода. Еще что сделать?
– Позвони сюда. Договоримся.
Глава 5
Одного взгляда на заведение покойного Кейса было достаточно, чтобы понять, куда уходила львиная доля его прибылей, а может быть, еще и сто тысяч
мистера Поула. Панели блондинистой древесины на четыре лада разделывали стены и потолок, а мебель была подобрана в масть.
Узнав, что я к мистеру Поулу, женщина с розовыми серьгами бросила на меня настороженный, осуждающий взгляд, но дело свое сделала. Через
некоторое время меня кликнули из за двери, и я очутился в конце длинного широкого коридора. Не имея никаких указаний, я решил, что наилучший
вариант – шагать вперед, и поступил в этом духе, заглядывая в открытые двери по обе стороны коридора. Четвертая дверь справа – и я увидел его,
одновременно он среагировал на меня:
– Заходите, Гудвин!
Я вошел. Просторная комната выглядела как раз тем местом, какое они сочли достойным своего присутствия. Белые ковры перекликались с черными
стенами. Огромный стол, оккупировавший один конец комнаты, был черного дерева – кто не верит, может позвать экспертов. Стул за этим столом – а
сидел на нем Поул – тоже.
– Где Вулф? – надменно спросил он.
– Там, где обычно, – отвечал я, продолжая прицениваться к коврам.
Он нахмурился.
– Я думал, он с вами. Я звонил ему несколько минут назад, и он намекнул, что, возможно, будет здесь. Значит, не придет?
– Нет. Он никогда не приходит. Я рад, что вы ему позвонили еще раз, потому что, как мне довелось услышать, ему понадобится ваша помощь.
– От меня он ее получит, – констатировал Поул угрюмо. – И раз он сюда не явился, думаю, ее надо оказать вам. Он вынул листок из нагрудного
кармана и протянул мне. Шаг к столу – и бумажка была у меня в руках. Одна страничка, сверху напечатано: «Памятка для Зигмунда Кейса», а ниже
чернилами нацарапан перечень городов:
Дейтон, Огайо, Авг. 11 и 12
Бостон. Авг. 21
Лос Анджелес. Авг. 27 – сент. 5
Медвиль. Сент. 15
Питтсбург. Сент. 16 и 17
Чикаго. Сент. 24–26
Филадельфия. Окт. 1
– Весьма обязан, – поблагодарил я его и сунул бумажку в карман. – Охватывает чуть ли не всю страну.
Поул кивнул:
– Талботт знает свое дело, он отличный торговец, не могу не признать этого. Скажите Вулфу, что я последовал его совету, снял копию с записей
прямо у Кейса в кабинете – так, что никому об этом ничего не известно. Здесь все загородные поездки Талботта, начиная с первого августа.