- И что с ним?
- Новые друзья, видишь ли. С Аскольдом раздружился, Калиду полюбил. Такое изысканное общество - урод на уроде!
Вот это действительно новость. Носач не из тех, кто дружит для души, и большую выгоду менять на меньшую не станет даже из глубокой симпатии.
- Устроили вечеринку на заводе, - прибавила Лика. - Нормальненько, да?
- На каком еще заводе?
- На брошенном. И такое принялись вытворять!.. На первое - дичь с кровью.
Лику передернуло, а уж чтобы ее пробрало... Хлебом не корми, поддай остренького.
- Ведь так хотела выбраться из этой дыры! Настолько обрыдло здесь...
- Да? - удивился я. - А мне тут самое место.
- Аскольдик-то далеко пойдет, - не слушая, изливалась Лика - ее прорвало наконец. - Он на столицу нацелился - сам говорил. Может, и нас прихватил бы.
- Тебя - так точно. Что ему делать там без вас, любимых?
Викинг и тут отметился, надо же! Ясное дело, партнеров следует узнавать ближе. А уж кто тут и на кого охотится, мне не расчухать.
- Столица, господи!.. Там ведь все лучшее, правда?
- Музеи, - подтвердил я. - Театры, выставки, филармонии...
Лика смотрела на меня непонимающе.
- Клубы, презентации, фуршеты... Это она поняла. Ну слава богу.
- Представляешь, - поведала гостья, - Носач до сих пор, чтоб поиметь меня, выключает свет. То ли жены стыдится, то ли себя.
Стыд у него, ишь! Лучше бы на другое расходовал.
А вслух сказал:
- Фу, где твое достоинство? Обсуждать такие детали на стороне!
Впрочем, это тоже цитата, хотя неточная.
- Но ты же не мой любовник? - возразила Лика.
- Так ведь и не исповедник?
- А что, там и в это влезают? - заинтересовалась она.
- Вообще, я имел в виду психотерапевтов, - поправился я. - В столице они сейчас нарасхват. На них и сливают помои тамошние элитчицы. Очень, знаешь ли, способствует поднятию тонуса.
Развезло Лику вдруг и сразу, будто завод кончился.
- Хочу пи-пи, - объявила она, ерзая. - И вообще пора бай-бай.
- А кря-кря не требуется? - проворчал я. - Птичка моя. Придерживая за плечи, повел гостью в ванную. Веки у нее слипались, но прочее не дремало. Хихикая и бормоча, Лика льнула ко мне, якобы пытаясь ухватиться, но цеплялась явно не за те места. Ручки у нее и прежде были шаловливыми, даже в девичестве. А ноги словно бы пытались сплестись с моими.
- А почему у тебя две зубные щетки? - агрессивно спросила Лика, приоткрыв один глаз.
- Так у меня и осталось два зуба, - нашелся я. - Старый я, понимаешь, зажился... Вот на каждый - по щетке.
Конечно, насчет зубов я приврал: все недостающее давно вставил. Так ведь ложь не всерьез, к тому ж и во благо... вроде бы.
- Кудряво живешь! - прыснула гостья, и вопрос был закрыт.
Но теперь ей предстояло раздеться. Такое платье трудно снимать самой Лика и не собиралась, предоставив инициативу мне. Моим рукам она подчинялась с покорностью ребенка и, конечно, совершенно меня не стеснялась, даже не постыдилась присесть на унитаз в моем присутствии, лишь только осталась голой. (Полторы бутылки, ну еще бы!) Перстни, сережки, цепочки - всю эту мишуру, пусть и драгоценную, я тоже с Лики поснимал, аккуратно сложив подле зеркала.
Валандаться с ванной не стал - вскинув на руки, поставил Лику под теплый душ. Сам пристроился рядом и наскоро прошелся мочалкой по обоим. Обхаживал Лику я не первый раз, и вместе с новизной процедура утратила эротизм - ну не совсем, конечно. Зато эстетика оставалась. Все-таки формы у Лики на уровне, недаром пользуются таким спросом.
Покончив с омовением, завернул Лику в простыню и отнес в ближнюю спальню, где незримой благожелательницей уже была расстелена постель. По прежним визитам я знал, что оставлять эту гостью одну не стоит, иначе не оберешься хлопот. И все равно же Лика меня разыщет - эдакий голозадый призрак, бредущий на автопилоте.
Спать в одиночестве она ненавидела.
Да, но вот спать с ней - занятие не из легких. Стоит расслабиться, пустить себя по течению, и последствия могут оказаться тяжкие. Меня умиляют хилые американы, которые торжествующе орут, умудрившись обрюхатить своих женушек: "Yes!.. We made this!" У нас-то главная забота, чтобы не подзалететь. А с Ликой следует стеречься втройне - все-таки охотница на крупную дичь, своего не упустит. Если уж вступил, изволь платить. И час расплаты может затянуться на всю жизнь. Нафиг-нафиг такие саночки.
И спаленка еще та. Небольшая, метров на шестнадцать, но из-за обилия зеркал кажется огромной. А половину площади занимает кровать, широченная, с роскошно оформленным изголовьем, над которой, прямо в потолок, тоже встроено зеркало. (И где ж я такое подсмотрел?) Сбоку кровати установлена ванна - чтобы не бегать далеко, если захочется разнообразия. На полу ворс по щиколотку, в котором можно кувыркаться, точно в траве. Готовилось это под определенную гостью, но после нее кто только не побывал тут - включая тех, кого не звали. Я уж и не рад, что затеял это гнездышко.
Но пока страшного не происходило. К боку прижималось, даже слегка липло, упрев в моем жару, прохладное тело, а меж голеней уже устраивался кошарик, совершенно не заботясь, что его могут раздавить неловким движением. Перебрав в уме с десяток вариантов, я окрестил кроху собачьим именем Пират. И правда, разбойник из него обещал вырасти редкостный, к тому же воспитывал котенка пес. (Воспитывал ли? Черт этого Хана поймет.) Кстати, и тот разлегся неподалеку. Конечно, в спальню вваливаться не стал, деликатно расположился за порогом, вырисовываясь в сумраке серой грудой.
Лика давно посапывала, запрокинув лицо и приоткрыв рот, в ногах ритмично стрекотал котенок, точно крохотный трактор, а ко мне сон не шел. Слишком длинный день, слишком много впечатлений - за иной месяц столько не набегает. Чтобы заснуть, я принялся вспоминать последний сон, рассчитывая на продолжение, но по-настоящему отключиться не получилось. Ни то ни се - завис между грезами и явью.
Затем напротив изголовья будто распахнулось окно в иной мир, точнее сказать, в море, хотя вода, к счастью, в спальню не хлынула, - и я не сразу разобрал, видение это или реальность. Потом сообразил, что включился дисплей, укрытый за одним из здешних зеркал, и понял, от какого глазка поступила картинка. Сам же и настроил его на автоматическое срабатывание и экстренную связь. А установил наблюдателя на входе в свое запасное убежище.
Там была темень, и даже в инфрасвете контуры ближних скал различались с трудом. Но создание, промелькнувшее через экран струящейся вспышкой, просто пылало жаром. Кажется, моя фантазия обернулась реальностью: существо впрямь смахивало на девицу - если бы не глаза на пол-лица и не плавники, окаймлявшие его ниже плеч, точно камбалу. И не запредельная гибкость тела, более подобающая змее. По нему будто волны пробегали, каждый мускул участвовал в движении, а скорость была феноменальной. Вся запись уместилась в доли секунды, хотя проплыть ему требовалось метров пять. Это же сколько выходит?
И еще странность: направлялось-то существо из пещеры. Или глазок не сработал в первый раз, когда оно вплывало туда, или я проглядел чужака при обыске. И какой из вариантов более невероятен?
Дотянувшись до пультика, я стал прокручивать запись кадр за кадром, с пристрастием вглядываясь в каждый. Формы существа, насколько позволяла судить такая съемка, вполне могли принадлежать той, которая запечатлелась на моем пляжике, только их словно бы сглаживала дополнительная кожа, похожая, как и у дельфина, на гладкую резину.