Отряд поднялся на пригорок, спустился с него, и перед глазами всадников раскинулся
римский лагерь.
Часовые пропустили их через ворота, которые вклинились в частокол, который окружал римских воинов и их обоз. Мартиндейл чуть было не
свалился с седла самым позорным образом, поскольку мул его, почуяв, по-видимому, близость теплой еды и хороших книжек, вдруг припустил неуклюжим
галопом. Гернова скотина тоже давала своему наезднику жару. Но Мартиндейл не пытался приструнить мула, поскольку римляне вокруг ухмылялись, и он
решил, что позабавить их немного в его же интересах. Тем не менее он обрадовался, когда кто-то остановил мула и развязал ему руки - я имею в
виду человеческие руки, - вставила машина Шехерезада, нервно выглянув из-за предложения и тут же скрывшись снова.
Через минуту или по крайней мере две Мартиндейл с Герном очутились на квадратной площади, окаймленной бревенчатыми казармами. На заднем
плане, чуть сдвинутый в сторону, возвышался флагшток, а на нем реял большой флаг с гербом - вернее, просто с рисунком, поскольку гербов Европа в
то время еще не знала, - словом, с изображением символа Рима, волчицы, кормящей сосцами сосунков на серебряном поле.
Радикс быстро пролаял какие-то команды, и солдаты разошлись по казармам. Остались только десять отборных охранников с мечами наготове,
чтобы нанести пленникам упреждающий удар, если потребует ситуация.
- Эй, вы двое! - обратился Радикс к горемычному дуэту. - Что вы можете сказать в свое оправдание?
- А поесть когда дадут? - осведомился Мартиндейл.
- Вас покормят после того, как атанатор посмотрит на вас и вынесет решение по вашему делу.
- Атанатор? Боюсь, я с таким термином не знаком, - сказал Мартиндейл.
- И очень хорошо, что не знаком, - заметил Радикс. - Иначе нам пришлось бы обвинить тебя в разглашении государственных секретов.
- Разве атанатор - государственный секрет?
- У вас будет возможность решить это самим, - с уклончивостью, не свойственной римлянам данного периода, ответил Радикс. - Но сначала вы
встретитесь с комендантом.
Их провели в комендантский кабинет. Комендант, сидя за карточным столиком, отрешенно раскладывав красочную колоду, в которой Мартиндейл
сразу узнал египетские коптские карты таро. Такого он не ожидал. Это совершенно неожиданным образом подтверждало его собственную излюбленную
теорию о том, что египетские карты таро возникли за много веков до своего спорного рождения в Фивах, и доказательство было у него перед глазами
- доска с синими знаками и длинные тонкие карты, перебираемые пухлыми пальцами римского коменданта.
Он был типичным образчиком римлянина, этот комендант: квадратное грубое лицо, бескровные губы, короткая стрижка и толстые узловатые пальцы.
В гранитном столе клинообразными буквами было высечено его имя - Алексий.
- Эй, вы двое, откуда вы взялись? - спросил комендант Алексий. - Встаньте прямо и отвечайте!
- На такой вопрос в двух словах не ответишь, - сказал Герн.
- Понятненько, - откликнулся Алексий. - Вы намекаете, что прибыли из мест, столь недоступных моему кругозору, что лучше бы мне о них и не
спрашивать?
- Сказано несколько прямолинейно, - заметил Герн, - но в общем вы правы.
- Так я и думал, - заявил Алексий. - Радикс!
- Я! - гаркнул Радикс, выбросив руку в салюте, весьма похожем на фашистский.
- Прибереги этих двоих для атанатора. Думаю, нам самим их больше допрашивать нечего. Я сразу понял, что они не блещут остроумием и уж тем
более весельем. Мне осточертели все эти тупоголовые странные людишки из отдаленных мест, с их варварскими именами, побрякушками и обесцвеченными
перекисью кудряшками. С меня довольно, понял?
- Так точно! - отозвался Радикс.
- Ну тогда выполняй. Погоди-ка... Чем от них так пахнет?
- Реальностью, мой господин, - сказал Радикс.
- Фу! От них воняет показным и старомодным правдоподобием. А пошли они в баню!
Глава 10
В БАНЕ
Стражники вывели их из комендантского кабинета под тихий скрип половиц, покрытых немудреным и старым, но вполне добротным матом. Они прошли
по дощатой тропинке и очутились посреди главной улицы лагеря. По обеим сторонам стояли солдатские палатки. Выстроены они были по когортам, и
каждой полукогорте полагалась своя собственная кольцевая дорожка с вездесущими корейскими прачечными и нарядно убранными киосками с фалафелами
посередине. Была в лагере, естественно, и продовольственная лавка, и цирюльня, а прямо за ними высилось здание бани.
- Что это? - спросил Мартиндейл, притормозив возле большой блестящей беломраморной статуи, стоявшей у входа в парильню.
- Скульптура Донателло, изображающая миф «Невменяемость», - ответил Радикс.
- А это? - Мартиндейл повернулся к скульптуре, как две капли воды похожей на первую.
- Это его же мифтер Невменяемость, - объяснил Радикс. - Но, возвращаясь к тому, о чем мы говорили раньше...
- Минуточку, - прервал его Мартиндейл. - Чем это пахнет?
Радикс на миг задержал дыхание, а затем медленно выдохнул, затрепетав ноздрями:
- Что-то он мне напоминает, этот запах...
- Чуть раньше вы говорили о запахе реальности, - напомнил Мартиндейл.
- Да от тебя и твоего друга с односложным имечком ею так и разит. Поэтому мы идем в душевую, на случай, если вас кто-нибудь спросит.
- С какой стати кто-то будет нас спрашивать? - удивился Мартиндейл.
- Я не стану упрекать вас за осмотрительность, - сказал Радикс, - но все-таки хватит шутки шутить. Вперед!
Подталкиваемые стражниками, Мартиндейл и Герн вошли в темное цилиндрическое здание, откуда короткими бурными выхлопами вырывались клубы
пара. Здание напоминало ассирийский понтонный мост, только с крышей, покрытой кедровыми досками. Над дверью виднелась надпись на арго - древнем
языке южных суэцедонян. Когда глаза немного попривыкли к могильной тьме, царившей внутри, Мартиндейл мельком увидел завернутых в белые простыни
людей, чертивших в воздухе иератические знаки, и оркестровую яму, где веселились бабуины в тогах. Но видение длилось не больше секунды,
поскольку видеть его было не положено. В глазах у Мартиндейла прояснилось, и перед ним появились ряды окутанных паром скамеек с железными
поддонами внизу, полными тлеющих углей. Из тепидария доносились всплески воды, подогреваемой шипящими угольями: их подбрасывали в поддоны
вислогрудые служанки в набедренных повязках, которые при желании сами могли бы порассказать вам всяческих историй.
Оглядевшись вокруг, Мартин увидел, что над скамьями, стоящими у стены, ярусами расположены еще полки. Пар, вырываясь из щелей в полу,
подымался вверх, бахромою свисая с мокрых стропил и падая вниз зловонными маслянистыми каплями.