Цель, например. В данный момент его целью было как-то
разобраться с Твиной, девой Марса. Но, чтобы с ней разобраться, следовало перестать быть яйцом. Слишком трудно было продолжать повествование в
качестве яйца. Нужно было стать кем-то более разумным. Волшебным оленем? Римлянином по имени Радикс? Возможностей, конечно, много.
Но Ахаву не хотелось привязывать себя к какому-то определенному сюжету. Он жаждал чувствовать себя свободным, вольным, несвязанным,
неистовым в своих фантазиях. Как великий бог Дионис. Да, вот кем он был и будет на самом деле: исступленным Дионисом.
Конечно же, ему нужно было стать еще и меняющим облик Протеем из греческих мифов. Именно этого Ахаву хотелось больше всего. Это было ему
необходимо. Он хотел жить жизнью окружающих, разделять их радости и горести. Решено: отныне он будет зваться Протеем Дионисом. Или лучше
наоборот? И как он будет выглядеть?
Осторожно ступив на неверную почву повествования, Ахав начал описывать себя: «Дионис Протей, известный также под именем Ахава, был высок и
строен станом. Лицо его поражало своей красотой. Темно-сапфировые глаза, в которых вспыхивали искорки потаенного веселья, украшали его лицо. Был
он легким и быстрым и двигался с изумительной грацией. В нем соединились два великих мифа о Еленах, а также миф о Дионисе, дарующем экстаз, и
Протее, меняющем свой облик в соответствии с запросами меняющихся ситуаций».
И тут перемена обличья снизошла на Ахава - волшебная перемена, вызванная развитием науки повествования. Он огляделся в поисках зеркала,
дабы закрепить свою новую внешность. Но, естественно, у этого зануды Мартиндейла никакого зеркала не оказалось. «Ладно», - сказал себе Ахав и
решил его сотворить. Быстренько изложил свою мысль - и через мгновение перед ним уже стояло высокое трюмо со скошенными уголками и изящными
пластмассовыми ножками. Ахав посмотрел в него и решил, что он хорош. Жизнь показалась ему прекрасной, особенно по сравнению с магазином, где он
просидел столько лет на пыльной стеклянной полке. Свобода! Вольная воля!
Пора было продолжить беседу с Твиной. О чем - он придумает по ходу дела.
Свет в комнате погас. Когда он зажегся снова, Ахав был на Марсе. Он стоял в грубо слепленном хогане и беседовал с Твиной, гибкой девой
Марса.
Глава 19
АХАВ, ТВИНА, МАРС
- Не пойму я, чего ты хочешь, - говорила Твина. - Мы с братом и так заняты по горло работой на машинах реальности.
- А если, - сказал Ахав, - я сумею забрать тебя отсюда? Если смогу устроить тебе и твоей семье хорошую жизнь? Тогда ты согласишься оказать
мне услугу?
- Ну, допустим, соглашусь, - ответила Твина. - Но, поскольку тебе приходится просить, ты, по-видимому, хочешь, чтобы я сделала что-то
страшное?
- Ничего подобного! Так ты согласна?
- Пожалуй, - сказала Твина. - И что дальше?
- Пойдем со мной, - промолвил Ахав. - Я хочу тебе кое-что показать.
Взяв ее за руку, Ахав сделал два шага вперед и прошел сквозь стену хогана. Кисть его, торчащая из стены, показалась Твине ужасно странной.
Но она все же шагнула в стену, хотя и нервничала немножко. Потом шагнула дальше. Она почувствовала, как просачивается внутрь стены и сквозь
стену - восхитительное ощущение! Вскоре, просочившись полностью, Твина очутилась с другой стороны. Но перед глазами вместо привычной плоской и
грубой марсианской равнины простиралось нечто новое и удивительное.
Но перед глазами вместо привычной плоской и
грубой марсианской равнины простиралось нечто новое и удивительное.
Они с Ахавом стояли посреди города. Больше здесь не было ни души. Город лежал в руинах, но в каких живописных руинах! Обломки искусно
обработанного мрамора, плиты крошащегося известняка, целые бетонные блоки. Когда-то здесь стояли циклопические или даже сверхциклопические
сооружения. Вдоль улиц свистал пронзительный ветер, трепал Ахаву и Твине одежды, достаточно теплые, чтобы защитить их от стужи. Лицо у Твины
порозовело от пощечин холодного ветра.
- Где мы? - спросила она.
- В покинутом городе Лу, - ответил Ахав.
- Никогда о таком не слыхала.
- Конечно. Его же нет в твоем построении.
- Что ты имеешь в виду? - не поняла Твина.
- Рассказы разворачиваются в особом пространстве, которое является их построением, - объяснил Ахав. - У каждого рассказа есть свои
собственные универсальные правила, список вещей возможных и невозможных. То, что приемлемо для одного рассказа, для другого может быть абсолютно
недопустимо.
- Понимаю. Кажется, понимаю. Ты хочешь сказать, что в моем построении Лу не существует?
- Вот именно, - сказал Ахав. - Построение твоей истории о маленькой человеческой цивилизации, борющейся за жизнь на бедной кислородом
планете, допускает довольно мало возможностей. Впрочем, таких построений, в которых возможно все, тоже раз, два и обчелся.
- А как ты перенес меня из одного построения в другое?
- Я сюжетный прыгун, - ответил Ахав.
- Никогда бы не подумала, что такое возможно!
- Если ты дашь себе труд задуматься, то поймешь, что иначе и быть не может. Нужно же как-то подтвердить наличие множественности
возможностей! Нам необходимо multum <Многое (лат.).>, если мы хотим достигнуть parvo <Малое (лат.).>.
- Ничего не понимаю, - заявила Твина. - Чего ты хочешь достигнуть?
- Мне нужно построить великую единую мульти-вселенную из рассказов, которые я плету, как паук паутину. Но вселенная возможностей
сопротивляется рационалистическим подходам. Чтобы закончить дело, я должен найти особые способы.
- А что это за особые способы?
- Я обращаюсь к реальности, - сказал Ахав. - К реальности, которая состоит из того, из чего состоит, и плевать ей на все «почему». Если я
соединю все свои построения, сама их близость создаст логическое пространство. Факт налицо: ты, Твина с Марса, находишься сейчас в заброшенном
городе Лу, которого в твоем построении не существует. Это один из способов, какими я собираюсь связать все вместе.
- Какой ты умный! - восхитилась Твина. - И долго я должна тут находиться?
- Точно пока сказать не могу, - ответил Ахав. - Я еще не решил, куда тебя пристроить. Но с этим я быстро разберусь. И как только мы
соединим нить твоей жизни с какой-нибудь другой нитью из какого-нибудь другого рассказа, наша цель будет достигнута. Вселенная снова станет
целостной. Или по крайней мере начало будет положено. А затем я свяжу другие нити и таким образом добьюсь единого целого.
- Грандиозная задача, по-моему. А что я должна делать?
- Просто чувствуй себя здесь как дома. Кто-нибудь со временем обязательно появится.