- Здравствуйте, - сказал он.
- Здравствуйте.
Слыша этот недоуменный голос, ловя в нем отзвук прошлой ночи. Стар ощутил наползающий опять озноб ужаса и отогнал его усилием воли.
- Вас нелегко было найти, - сказал он. - Смит - а кроме этого известно лишь, что вы у нас недавно. И пояс серебряный.
- Да-да... - Голос звучал все еще стесненно, неуверенно. - На мне вчера был серебряный пояс. Ну а дальше о чем?..
- С кем я говорю? - спросил голос с оттенком потревоженного дамского достоинства.
- С Монро Старом, - сказал он. Пауза. Имя это на экранах не мелькало и, по-видимому, мало о чем ей говорило.
- Ах, да-да. Вы были женаты на Минне Дэвис.
- Да.
Неужели подстроено? Перед ним снова встал ночной облик, и эта кожа, неповторимо светлеющая, точно фосфором тронутая. Неужели все-это
подстроили с враждебной целью? Не Минна и вместе - Минна... Ветер колыхнул занавески, зашуршал бумагами на столе, и сердце чуть дрогнуло - так
густо реален был день за окном. Окунуться в него, была не была, - увидеть ее снова, это лицо в звездной дымке, этот сильный рот, - созданный для
нищего и храброго человечьего смеха.
- Я хотел бы увидеться с вами. Не встретиться ли нам на студии?
Поколебалась - и твердый отказ.
- Я крайне сожалею, но встретиться не могу. Сожаление чисто формальное.
От ворот поворот. Как ножом отрезала. На помощь Стару пришло простое суетное самолюбие и придало настоятельности его просьбе.
- Я хотел бы увидеть вас. Есть причина.
- Но я, к сожалению...
- Тогда разрешите подъехать к вам домой? Опять она молчит - не колеблясь, а просто выбирая слова для ответа.
- Вы не все обо мне знаете, - проговорила она наконец.
- Вы замужем, что ли? - сказал он уже нетерпеливей. - Это к нашей встрече не имеет отношения. В ней нет ничего тайного. Если у вас муж,
приходите вдвоем.
- Я... я никак не могу.
- Но почему же?
- Даже сейчас вот говорю с вами и глупо себя чувствую. Но ваша секретарша настаивала - я уж подумала, не обронила ли что-нибудь в воду, а вы
нашли.
- Я очень прошу вас уделить мне пять минут.
- Хотите снимать меня в фильме?
- Нет, я не за тем.
Молчание, такое длинное, что он решил - она обиделась.
- Где же с вами увидеться? - спросила она внезапно.
- А на студии? Или дома у вас?
- Нет, лучше в другом месте.
И неожиданно он стал в тупик: какое назвать место? Домой пригласить? В ресторан? В коктейль-бар? Где встречаются люди? Не в доме же
свиданий?
- В девять часов где-нибудь, - сказала она.
- Боюсь, что в девять не удастся.
- Тогда не нужно.
- Хорошо, пусть в девять. Но давайте неподалеку от студии. На Уилширском бульваре есть кондитерская...
Было без четверти шесть. В приемной ожидали двое, они являлись ежедневно в это время, и каждый раз их просили прийти завтра. Дело было не
столь существенным, чтобы заняться им немедленно, несмотря на одолевавшую в этот час усталость, и не столь маловажным, чтобы вовсе отмахнуться от
него.
Дело было не
столь существенным, чтобы заняться им немедленно, несмотря на одолевавшую в этот час усталость, и не столь маловажным, чтобы вовсе отмахнуться от
него.
И, снова отложив прием. Стар посидел за столом неподвижно, думая о России.
Вернее, о фильме про Россию, обсуждение которого займет сейчас тридцать безрезультатных минут. О России, он знал, тьма сюжетов, не говоря
уже про Главный Сюжет, - и у него целая бригада больше года была занята разысканиями и созданием сценариев, но все получалось не то. Стар
чувствовал, об этом можно сказать масштабно, крупно, языком Американской революции, а выходило иначе, упиралось в неприятные проблемы. Он считал,
что относится к России по-справедливому, - картину он хотел поставить самую доброжелательную, но оборачивалось это лишь тугой головоломкой.
- Мистер Стар, к вам мистер Драммон, мистер Кристоф и миссис Корнхилл по поводу русского фильма.
- Хорошо, давайте их сюда.
Потом, с шести тридцати до семи тридцати, он просматривал отснятое днем. В другой раз он так и просидел бы до ночи в просмотровой или в зале
перезаписи, но сегодня сказывался недосып - и предстояло свидание. По дороге в кафе он зашел к себе. В приемной ждал его Пит Заврас с рукой на
перевязи.
- Ты Эсхил и Еврипид кинематографа, - сказал Заврас с поклоном. - И Аристофан, и Менандр тоже.
- Кто они такие? - улыбнулся Стар.
- Мои соотечественники.
- Я не знал, что у вас в Греции делают фильмы.
- Ты отшучиваешься, Монро, - сказал Заврас. - А я хочу то сказать, что ты великолепнейший парень. Я тебе на сто процентов обязан жизнью.
- Ну, как рука?
- Рука - пустяк. Такое ощущение, точно кто взасос целует меня в плечо.
Рука - недорогая плата за такой исход дела.
- А как вышло, что ты именно сюда пришел прыгать? - спросил Стар с любопытством.
- Я пришел к Дельфийскому оракулу, - сказал Заврас. - Пришел к Эдипу - и он разрешил мою загадку. Попадись мне только в руки сволочь,
пустившая эту сплетню.
- Жаль, что я не получил, как ты, образования, - сказал Стар.
- Выеденного яйца оно не стоит, - сказал Пит. - Я кончил бакалавром в Салониках, и что мне это дало в итоге?
- Итог подводить рано, - сказал Стар.
- Знай, Монро, я за тебя любому глотку перерву, - сказал Заврас. - В любое время дня и ночи.
Стар закрыл глаза, открыл опять. Силуэт Завраса слегка расплылся на солнечном фоне. Стар оперся рукой на столик позади себя, сказал обычным
голосом:
- Всего хорошего. Пит.
В глазах потемнело почти до черноты, но он заставил себя сделать несколько привычных шагов в кабинет, защелкнул дверь и лишь затем нашарил в
кармане таблетки. Стукнул графин о стол; зазвенел стакан. Он опустился в кресло, дожидаясь, когда подействует бензедрин, чтобы затем идти
обедать.
Когда Стар, пообедав, возвращался к себе, ему помахали рукой из проезжающего "род стера". В открытой двухместной машине сидел молодой актер
со своей девушкой, и Стар смотрел им вслед, пока они не растворились в летнем сумраке за воротами. Мало-помалу он терял живое ощущение этих
радостей, и уже казалось, что Минна унесла с собой всю их остроту; золотой ореол чувства тускнел, скоро даже бесконечная печаль о Минне кончится.