Ему по-детски представилось, что Минна там, на синих небесах, и, войдя в кабинет, он - впервые в этом году - вызвал из гаража свой "родстер".
Большой лимузин слишком угнетал бы памятью вечных рабочих раздумий и усталых дремот.
Стар вырулил из ворот, все еще внутренне напряженный, но верх у "родстера" был откинут, и Стара опахнуло летней мглой, и он огляделся. Вдали
над бульваром висела луна и очень убедительно казалась новой - круглый год, каждый вечер обновляемой. Минна умерла, но огни Голливуда не погасли;
косо отразясь от лимонов, грейпфрутов, зеленых яблок, падало на тротуары матовое сияние из витрин. Лилово замигал стоп-сигнал идущей впереди
машины и на следующем перекрестке снова замигал. Всюду кромсали небосвод рекламные прожекторы. На пустынном углу улицы двое загадочных людей
ворочали мерцающий бочонок прожектора, чертя в небесах бессмысленные дуги.
В кондитерской, у прилавка со сластями, стояла и неловко ждала женщина.
Ростом она почти не уступала Стару. Ей было явно не по себе, и если бы не вид Стара - учтивый, совсем не нахальный - она бы тут же оборвала
свидание.
Они поздоровались и вышли на улицу без дальних слов, почти без взглядов, - но, идя к машине. Стар видел уже, что это просто миловидная
американка - никак не красавица, не Минна.
- Куда мы едем? - спросила она. - Я не думала, что без шофера. Но ничего, - я неплохо боксирую.
- Боксируете?
- Звучит грубовато, конечно. - Она улыбнулась натянутой улыбкой. - Но про вас, киношников, такие страхи рассказывают.
Мысль о себе, как о бандите-насильнике, показалась Стару забавной - но лишь на секунду.
- Итак, зачем я вам? - спросила она, садясь в машину.
Он стоял молча, ему хотелось тут же попросить ее вон из машины. Но она уже села и успокоилась - и ведь он сам был виновником всей неловкой
ситуации. Сжав зубы, он обошел машину, чтобы сесть за руль. Свет уличного фонаря падал женщине прямо в лицо, и не верилось, что это та самая,
вчерашняя. Сходства с Минной не было теперь никакого.
- Я отвезу вас домой, - сказал он. - Где вы живете?
- Домой? - поразилась она. - Я не спешу. Если мои слова задели вас - простите.
- Да нет. Большое спасибо вам, что пришли. Это я сглупил. Мне вчера вечером показалось, что вы точная копия одной моей знакомой. Было темно,
свет бил мне в глаза.
Женщина обиделась - вот еще, она не виновата, что не похожа на кого-то там.
- И только-то! - сказала она. - Странно. С минуту ехали молча.
- Ах, вы ведь были мужем Минны Дэвис? - осенила ее вдруг догадка. - Простите, что затрагиваю эту грустную тему.
Он быстро вел машину, стараясь лишь, чтобы эта торопливость была не слишком заметна.
- Если вы искали во мне сходства с Минной Дэвис, то напрасно, я совсем другого типа, - сказала она. - Возможно, вы спутали меня с моей
подругой. Та похожа больше.
Теперь это было неважно. Важно было побыстрей кончить и забыть.
- Не она ли вам нужна? - продолжала женщина. - Она живет рядом.
- Спутать я не мог, - сказал он. - На вас был серебряный пояс.
- Да, пояс был на мне.
Свернув с бульвара Заходящего солнца на северо-запад, машина стала подниматься по извилистой дороге на холмы.
Свернув с бульвара Заходящего солнца на северо-запад, машина стала подниматься по извилистой дороге на холмы. По бокам мелькали невысокие
бунгало, золотые от электрического света, он тек из окон, словно звук из радиоприемника.
- Видите окна на самом верху горы? Там Кэтлин живет. А я чуть подальше, на спуске.
- Остановите здесь, - попросила она минутой позже.
- Вы ведь сказали - на спуске.
- Надо заглянуть к Кэтлин.
- К сожалению, у меня...
- Мне самой к ней надо, - сказала женщина нетерпеливо.
Стар тоже вышел из машины. Она направилась к новенькому домику, укрывшемуся под ветвями ивы. Стар машинально поднялся следом на веранду. Она
позвонила и повернулась, чтобы проститься.
- Извините, что обманула ваши ожидания.
- Виноват я. Спокойной вам ночи, - сказал он, огорчаясь и за нее и за себя.
Из отворяющейся двери косо упал свет, и молодой женский голос спросил:
"Кто там?" Стар поднял глаза.
Это она в освещенном проеме - лицо, весь облик и улыбка! Это Минна - по-особому лучистая, точно фосфором тронутая кожа, горячий, щедрый,
смелый очерк губ, - и разлита на всем чудесная веселость, чаровавшая целое поколение зрителей.
И, как вечером вчера, он потянулся к ней сердцем, но теперь блаженнее, увереннее.
- Ах, Эдна, в дом нельзя, - сказала девушка. - Я занялась уборкой, весь дом пропах нашатырем.
- По-моему, это тебя он хотел видеть, Кэтлин, - сказала Эдна с развязным, громким смехом.
Взгляды Кэтлин и Стара встретились и слились - эта первая радостная смелость уже не возвращается потом. Мгновенный взгляд был длительней
объятия, призывней крика.
- А позвонил мне, - продолжала Эдна. - Должно быть, спутал...
Стар перебил ее, шагнув в полосу света.
- Я хотел принести извинения, мы к вам грубо отнеслись вчера на студии.
Но совсем иное звучало в его голосе, и она вслушивалась, не стыдясь.
Жизнь ярко вспыхнула в обоих - Эдна как бы отступила в сторону, в темноту.
- Ничуть не грубо, - сказала Кэтлин. Прохладный ветер свеял ей на лоб каштановые завитки. - Зайцам жаловаться не приходится.
- Приглашаю вас и Эдну осмотреть студию, - сказал Стар.
- А вы там важная персона?
- Он был женат на Минне Дэвис, он - продюсер, - объявила Эдна, словно о чем-то уморительно смешном. - И он мне вовсе о другом говорил
сейчас.
По-моему, он в тебя втрескался.
- Замолчи, Эдна, - одернула ее Кэтлин. Почувствовав, что ее развязность режет уши, Эдна сказала:
- Зайди ко мне, ладно? - И, деревянно шагая, ушла, - но уже участницей их тайны - свидетельницей искры, пробежавшей сейчас между ними.
- Я вас помню, - сказала Кэтлин. - Вы нас из воды спасали.
Ну, а дальше? Эдна пригодилась бы им теперь. Они были одни и после пылкого начала обретались на зыбкой почве. Обретались в пустоте. Его мир
остался далеко отсюда, ее же мир был и вовсе неведом - только голова той статуи да свет из дверного проема.
- Вы ирландка, - сказал он, стараясь создать для нее какой-то фон.