Ведь Питер знал, что акции начнут падать. Он играл не только на повышение.
2. Александр МИРЕР
В том же клубе, в малой гостиной, Дик Мэллори сидел и сутки спустя, когда слуга доложил полушепотом:
- К вам джентльмен, сэр...
Дик наклонил голову - просите. Он знал свое будущее, и ему было совсем все равно, как в окопах под выгоревшим пустынным небом и под "юнкерсами", падающими в пике над белыми лесками. Пусть приходит этот джентльмен, ему все равно.
- Это вы зря, Мэллори.
Посетитель смотрел на него, раскуривая трубку, - лицо жесткое и нервное, ворот нараспашку, брюки измяты. Дик лениво изумился; какой же ты убийца, парень, ты ж интеллигент...
- Что зря? - спросил Дик.
- Отпеваете себя напрасно. А меня зовут Йен Роберт Абрахамс, физик.
- Вот оно что, физик, - пробормотал Дик и снова уставился в стакан. Давно я не видал живого физика...
Он еще смотрел, как прыгают пузырьки в стакане с ледяным пивом, и вдруг понял - физик что-то знает.
- Говорите, напрасно себя отпеваю? Не из одной ли мы команды, мистер Абрахамс?
- Наконец-то, - сказал Абрахамс. - Меня зовут Йен.
- Годится, - с удовольствием сказал Дик. - Значит, Йен. Давно с вами это? - он пошевелил пальцами перед глазами.
- Сутки. Я понял по вашей статье, в чем дело, и думаю, что есть еще несколько таких, вроде нас с вами.
Вроде нас с вами... Дик видел, как через густую марлю, что неспроста убийцы из "Африкандер Миннерс" протирают линзы лучеметов. Неспроста они кинулись по его следу и ждут за газетным киоском, а машина проскочит в двух дюймах от его обугленной головы, а полисмен...
- Отлучится за сигаретами, - вслух закончил Йен. - Попал?
- Четко, четко, - сказал Дик.
Он дышал уже свободно, как будто налет кончился и самолеты набирали высоту, а он, кажется, живой, и опять закрутилась смутная мысль неспроста все это! Кто-то успел подсказать мерзавцам из "А.М.", что Ричард Мэллори стал особенно опасен.
- По-моему, - сказал Дик, - их навел кто-то из нашей команды. Но сию минуту его здесь нет.
Йен кивнул, разжигая трубку. Мэллори таращился на него, соображая еще одно: как это может быть, если он видел ясно, что выходит из клуба один-одинешенек. Для Йена в его видении не было места...
- Да, - проговорил Абрахамс, - в качестве варианта: вы не пробовали попросту пойти не в ту сторону? От киоска?
Мэллори быстро прикрыл глаза и увидел, что слева от клуба, на третьем этаже, чернеет открытое окно, и некто насвистывает вальсок, и стреляет лучом между "соль" и "фа", и уходит, насвистывая...
- Попробуйте черный ход, Дик. Через кухню.
Спустя секунду Мэллори вытер лоб и потянулся за пивом. Убийцы не подумали о черном ходе, - разве джентльмен пойдет через кухню?
- Вы молодчина, Дик. Я бы струсил на вашем месте.
- Спасибо. Я воевал в Египте. Но, Йен, значит, будущее не неизбежно?
- Когда как, - сказал Йен, и Мэллори его не понял.
...Они проскользнули черным ходом и благополучно сели в машину Абрахамса, и он начал свою лекцию "насчет как и когда". Они объяснялись между собой, наполовину угадывая мысли, и лишь наполовину - словами. Мысли угадывались наперед, как ходы в шахматной партии. С этого сравнения Абрахамс и начал: "Вы играете в шахматы? Хорошо. В дебюте вероятность каждого хода достаточно высока. Что? Вероятность? Я полагал, вы более интеллигентны. В дебюте меньше десяти ответов на каждый ход противника, а в миттельшпиле - сотня. Мы оказались в положении шахматистов, знающих безошибочно любой ход противника, причем не только в дебюте. Когда угодно. И всю цепь ходов до конца партии, и противника и своих. Но игра должна идти по известным нам правилам. Скажем, вы интеграла не возьмете. Я могу".
- Выход через черный ход был неплохим ходом, - скаламбурил Дик.
Значит, мы видим липовое будущее?
- Мы видим то, что будет, если мы не сумели повернуть события по-своему.
Несколько минут Дик обдумывал все это. Жмурился, когда вечернее солнце вспыхивало на стеклах. Курил. Потом сказал:
- Если так, Йен, я бы попробовал прикончить "А.М.". Имею я на них зуб...
- Что же, я готов, - ответил Йен, - люблю опасные эксперименты. Но правила этой игры мне не известны.
...Ричард Мэллори не зря слыл грозой бизнесменов, не зря годами вел досье на членов правлений, его управляющих и прочих. Не зря "А.М." решил с ним разделаться в конце-то концов! Покачиваясь на сиденье, Дик разыграл партию - будущее директоров "А.М.". Он видел, как директор Каульбах возвращается со спевки (хохферейн "Мотылек") и как будет потом. Он видел, как Александр Растерс, кавалер ордена Бани, выбирает новый лук из стеклопластика - о, это мужественная забава, мой друг, это для мужчин! - и он видел...
Он видел, что третий пока что не опасен. Притаился, как зубная боль, до времени, до своего часа, до завтра.
- Готово, Йен. Третий пока не опасен, мне кажется. А в противовес надо бы вытащить Вилла Йориша, вы знаете? Нет? Он тоже один из нас. Я писал о нем.
- Поехали, дружище, - Йен внимательно вел машину, но трубка задорно торчала вперед и вверх, - поехали! Вытащим Йориша, а завтра, учтите, нам придется эмигрировать.
Тек, придется... Один из них уже стакнулся с властями, а такой консорциум переиграть не удастся. Ни за что не удастся, только и мы не грудные младенцы!
Они улыбнулись друг Другу, и Дик сказал:
- Ну, держись, "А.М."!
Виллиама Йориша они выручили легко, а сержант Грили, прозванный Крабом, постарался забыть это дело поскорее. Подъехал синий "фольксваген", и длиннолицый такой хмырь вылез и подошел к участку и говорит ему: "Сержант Грили! Индеец дал вам пять фунтов", - а он, Грили, еще и выпить не успел на эту пятерку и еще долю старшему не отдал! "А вчера вы отпустили Бриллиантщика, нарушив свой долг", - говорит хмырь, и все так чистенько, как настоящий англичанин, а потом требует, чтобы он, Грили, отпустил одного из вчерашних черномазых, тогда он будет молчать и не пикнет про Бриллиантщика и прочее.
...Так Виллиам Йориш ускользнул от своего будущего и на короткое время стал черным шофером Йена Абрахамса. Ничего не спрашивая, Йориш пошел к машине и сел за руль, а Грили только нацелился отвесить ему справа...
Затем Виллиам вымылся в настоящей ванне и получил брюки и рубашку Йена, после чего уже самостоятельно купил себе ливрейный жилет, фуражку и губную гармонику.
В соседнем коттедже миссис Рокуэлл сказала своему мужу, декану, что Йен Абрахамс нанял шофера. Пока она уговаривала декана нанести Йену визит, Йориш уже изучил азбуку и принялся читать по складам английские сказки, а Мэллори и Абрахамс смотрели на него и время от времени сообщали друг другу, что никогда бы не поверили этому, если б им рассказали что-нибудь подобное. Потом они приняли снотворное, зная - каждый в отдельности и все трое вместе, - что никогда ужа им не удастся заснуть без хорошей дозы снотворного. Дик заставил себя не думать о завтрашних событиях и, засылая, видел, как Нелл, его подружка, звонит своему запасному приятелю и выходит из дому в вечернем платье. Йен опроверг гипотезу кварков, потом вспомнил, что Земля пересекает поток Леонид, и увидел место каждого метеорита, сгорающего в атмосфере, - с точностью до километра в пространстве и одной десятой секунды во времени. Некоторое время он думал, что зря ввязался в эту мелкую возню с "А.М.". А Виллиам все видел свое - вонючую воду и беднягу Хальса под окровавленной простыней - и стонал, засыпая под магическим воздействием белых таблеток.
Утром они сели в машину - длиннолицый, жесткий Йен; Дик Мэллори, плотный, спокойный, с выцветшими глазами, и Вилл Йориш, немолодой связи, тощий, как обгорелая спичка.