– Ну хорошо, – внезапно согласился Степан Матвеевич. – Подождем, пока вы сами обратитесь к этой мысли. А вот визит пришельца… – Он не договорил.
– Нет, уж позвольте! – сразу же и довольно взволнованно прервал его Семен. – Пришельца, товарища Обыкновеннова, прошу не трогать!
– Да почему же?
– К пришельцам надо относиться с уважением. У меня вот и книга есть. В букинистическом купил…
– Значит, по‑вашему, в визите пришельца нет ничего странного?
– Уважаемого товарища пришельца! – сделал нажим Семен. – Ничего странного здесь не вижу. Что ж, пришельцам уж и в поездах нельзя ездить?!
– Кто их знает… – сдал свои позиции Степан Матвеевич.
– Ага! – обрадовался Семен. – Сами говорите! Я вас очень прошу оставить уважаемого товарища пришельца в абсолютном покое.
– Как вы думаете? – спросил меня Степан Матвеевич.
– Вообще‑то появление этого товарища кажется мне немного странным. Что‑то тут не увязывается.
– А молоко вы его пили! – вспылил Семен. – Молоко пили! Пили! А сам факт существования уважаемого товарища пришельца теперь ставите под сомнение. Это нечестно, непорядочно даже. Я просто вас не понимаю.
– Пили молоко, – согласился я. – И еще много разного можно выпить из этой занятной бутылки. Как, кстати, ты, Семен, объясняешь ее уникальную способность превращать воду в различные напитки?
– А никак! Икру делают из нефти? Делают! Почему нельзя коньяк из воды?
– Там все научно обосновано.
– Ты это точно знаешь?
– Точно.
– А я не знаю.
– Так что из этого?
– А то, что я не знаю, как это можно делать икру из нефти, а ее тем не менее делают.
– Ну и что?
– А вот теперь мы все не знаем, как из воды делают молоко. Но из этого нельзя вывести, что его и не могут делать из воды. Может, пассажир из восьмого вагона знает это. Или только конструктор бутылки. И этого достаточно, чтобы факт существовал.
– Значит, – сказал Иван, – пришелец ни при чем в факте существования этой бутылки?
– А вот и нет. Ее могли создать еще на планете Ыбрыгым.
– И с такой этикеткой?
– Этикетку можно заменить.
– Я из вашего разговора понял только одно, – сказал усталый Степан Матвеевич, – что для некоторых факт существования пришельца не является невозможным или просто таинственным, необъяснимым.
– Да, – сказал Семен. – Пришельцы существуют. И вы не можете отменить их существование.
– Ну а мою историю вы знаете, – сказал Степан Матвеевич, кивая нам с Иваном.
– Тоже что‑нибудь интересное? – обрадовалась Тося.
– Очень, – сказал я.
– Расскажите, – попросил Семен.
Степан Матвеевич рассказал им очень кратко, только самую суть феномена, нисколько не вдаваясь в свои душевные переживания.
– Неужели наш поезд перенесло в другую реальность? – обрадовалась Тося.
– А как же Усть‑Манск? – заволновался Семен.
– Ну что Усть‑Манск? Успеем еще в Усть‑Манск!
– А мама? А пироги?
– О господи! Здесь другая реальность, а он пироги вспоминает!
Семен посмотрел на свою жену как‑то странно. Кажется, впервые он не понимал ее. И это пугало.
– Но что все‑таки следует из того, что мы попали в другую реальность? – спросил я.
И это пугало.
– Но что все‑таки следует из того, что мы попали в другую реальность? – спросил я.
– Теперь понятия не имею. Раньше мы бы просто вернулись в свою, прожив в той некоторое время. А теперь…
– Уж не хотите ли вы сказать, Степан Матвеевич, – спросил Семен, – что мы навечно застряли в этой непонятной реальности?
– Ничего я не хочу сказать.
– Нам же ведь в Усть‑Манске сходить! Нет, уж вы, пожалуйста, все сделайте как положено.
– Да как же я могу сделать?
– А это не наше дело. Вы нас сюда затащили, вы нас и выручайте!
– Да откуда вы взяли, что именно я вас сюда затащил?
– Так ведь это все вы путешествуете по другим реальностям. А нам это вовсе ни к чему. Нам вот в Усть‑Манск нужно.
– Да успеем мы еще в Усть‑Манск, – разволновалась Тося.
– Тут нужно внести ясность, – сказал Иван. – Степан Матвеевич никак не мог своею волею перенести нас в другую реальность. Если это и произошло, то нужно искать причину и методы возвращения. А то, что он находится в нашем поезде, так это даже хорошо, потому что никто не знает столь много об этих самых путешествиях во времени, как Степан Матвеевич. И его опыт и знания должны нам помочь. Тем более что еще ничем совершенно не доказано, что мы действительно перенеслись в другую реальность. Странностей, конечно, много.
– Не знаю, – сказал я, – происходит тут на самом деле что‑нибудь непонятное и таинственное или нет, но ощущение какой‑то тревоги все время не покидает меня. Чувствую, что что‑то все же произошло, но не могу понять, а главное, кажется, даже и не хочу. То есть хочу, чтобы все так и осталось.
– Я тоже чувствую что‑то необычное, – сказала Тося. Но в ее голосе было столько восторга и радости по поводу этого необычного, что в основе наших чувств не могло быть ничего общего. Ей было интересно, что же будет дальше. А я боялся, что у меня исчезнет то, что я уже имел.
17
– Пойду узнаю, когда будет Усть‑Манск, – сказал Семен и двинулся к купе проводниц. Вот сейчас он там немного поговорит, все выяснит, успокоится. Обогнуть Усть‑Манск мы никак не могли. Должен быть Усть‑Манск, так же как обязательно должен быть пришелец на пути Семена и Тоси.
Времени было часа четыре. Самое пекло. Семен вернулся успокоенный, встал на полку и проверил, действует ли вентилятор. Нет. Он упорно не действовал.
Я полез в карман за платком, но вытащил оттуда лишь аккуратно сложенную вчетверо телеграмму.
– Э! А про телеграмму‑то забыли!
– Бабуся Коля, – подхватил Степан Матвеевич.
Все другие, может, и боролись с жарой, но Степан‑то Матвеевич был занят явно другим. Он старался найти объяснение случившемуся с ним.
– Да‑а! – вскричал я. – Ну надо же. Совершенно забыл. Бабуся ведь оставила в нашем купе чемодан!
– Как так? – удивился Семен. – Забыла?
– Нет. Она его специально не взяла. Оставила, и все. Пусть, кому нужно, тот берет.
– Это она из‑за меня? – спросила Тося.
– Нет, нет. Она его действительно оставила нарочно. Не нужен он ей. И внук Коля тоже сказал: пусть этот чемодан едет в Марград.
– Ой как интересно! – засияла Тося. Сейчас я понимал Ивана. Тося – красавица!
– Садитесь сюда, – предложил ей Иван. Тося перелетела на его место. Они немного столкнулись из‑за неповоротливости Ивана, но женщина не обратила на это внимания. Иван же только нахмурился.
– Комиссию надо выбрать, – предложил Семен.