Поняла? Он получил письмо с угрозами.
- Но почему он не обратился в полицию?
- Он относится к такому сорту людей, которые не прибегают к помощи полиции.
- И он не знает, кто написал это письмо?
- Нет, конечно. Вообще-то писем целых три. Машинка, на которой они отпечатаны, очень старая, буквы "е" и "д" практически стерлись. Эту машинку легко будет отыскать. Бумага тоже очень странная: края окаймлены синей полоской. Такую бумагу любят использовать женщины. Понимаешь? Когда он показал мне эти письма, моей первой мыслью было то, что их написала его секретарша.
- У него есть секретарша?
- Конечно. Чтобы показать ему свою заинтересованность, я высказал предположение, не замешана ли она в этом деле. Он подпрыгнул чуть ли не до потолка. А когда вернул себе дыхание, то безапелляционно заявил, что доверяет ей больше, чем кому бы то ни было. Они компаньоны. Мисс Перл работает у него уже десять лет, с четырнадцатилетнего возраста. И если я скажу хотя бы слово против нее, то могу сразу убираться. Это меня не убедило, но если он не хочет слышать мои предположения, я их буду держать при себе.
- Как она выглядит, Фрэнки? - якобы безразличным тоном спросила Нетта.
- Типичная еврейка. А уж фигура! Я таких еще никогда не видел!
- Еврейки бывают очень привлекательными.
- Но не она. Я же сказал: невероятная фигура. Этакий бочонок с ножками!
- Ох!
Я сложил костюмы в чемодан и начал заворачивать туфли в бумагу.
- А чем занимается этот человек?
- Он коммерсант: покупает и продает. Предположим, ты хочешь дюжину пар нейлонового белья. Он находит белье, покупает по оптовой цене, а затем продает тебе, получая при этом прибыль. Прекрасный и очень простой бизнес, не так ли?
- Но кто может ему угрожать?
- Кто-то из конкурентов. Во всяком случае, он так считает. Но не собирается выходить из игры. Звучит достаточно правдоподобно, правда? Но мне как-то не верится, что все настолько просто. Конверты подписаны как бы детской рукой. Но самое забавное, я никак не могу понять, почему Зерек так испугался этих писем.
- Его так зовут?
- Да. Генри Зерек. У него сельский домик около Чесхэма. Вилла "Четыре ветра". Мы уезжаем туда сегодня вечером.
- Ты хочешь сказать, что вы будете там все время? А как далеко это от Чесхэма?
- Не очень далеко, где-то около тридцати двух миль. Я должен сопровождать Зерека во всех поездках, заботиться об охране дома, водить машину и тому подобное. Десять фунтов в неделю на полном пансионе.
- Но, Фрэнки, дорогой, это же обязанности слуги!
- С чего ты взяла?
- Сам подумай. И вот еще что: почему он не вкладывает свои капиталы в бизнес? Что-то здесь не так, я это чувствую.
- Все время каркаешь, каркаешь... Я обещаю тебе быть максимально осторожным.
- Но ведь ты говорил...
- Мало ли что может сорваться с языка... Где мой рюкзак?
- Я принесу его, дорогой.
Пока Нетта находилась в другой комнате, я прикончил виски, закрыл чемодан и надел легкий плащ. Я знал, что несколько следующих минут будут для меня весьма трудными. Подружка не отпустит без душещипательной сцены. Удивительно, что она до сих пор сдерживалась.
Нетта вернулась, неся рюкзак.
Нетта вернулась, неся рюкзак.
- Положи его на кровать.
- Фрэнки, тебе нравится... это? - она протянула мне фотографию.
- Или у меня рентгеновское зрение... или ты, действительно, сфотографировалась здесь в чем мать родила?
- Да, специально для тебя.
Фото было подписано ее детским почерком: "Всегда жду тебя, дорогой. Любящая Нетта". Очень сентиментально.
- Благодарю. Время от времени это будет освежать мою память.
- Именно на это я и надеюсь.
Мне пришлось вновь открыть чемодан, так как Нетта наблюдала, чтобы я не засунул фото под матрас, как того хотел.
- Осторожнее с ним.
- Все будет в порядке.
Я перенес рюкзак и чемодан в гостиную.
- Итак, время прощаться, бэби.
- Да...
- Увидимся через несколько дней. Каждый раз, когда Зерек будет уезжать в Париж, у меня образуется свободный день.
- Мне будет недоставать тебя, Фрэнки...
- Мне тоже.
Осторожно, сказал я себе, расставание может затянуться на неопределенный срок. Я обнял девушку, погладил по спине.
- Я буду звонить.
- Фрэнки...
Ну вот, слезы, как я и опасался.
- Пока, Нетта, я побежал.
- Фрэнки... Может быть, я провожу тебя на станцию? Позволь мне сделать это. Я хочу побыть с тобой немножко дольше.
Да, просто так от нее не отделаешься.
- Хорошо. Но поторопись.
- Дай мне две минуты, дорогой.
- Я даю тебе одну.
Она убежала в спальню. Сей же час я подхватил чемодан и рюкзак и помчался вниз по лестнице.
Около шести я уже был в офисе Зерека.
Эмми Перл печатала на машинке. Печатала превосходно. Здесь я не ошибаюсь. Конечно, Эмми толстая и уродливая, но печатать умеет. Ее толстые короткие пальчики порхали по клавишам, и машинка издавала ровный стрекочущий звук, как автомат.
Я положил рюкзак и чемодан и двинулся в сторону кабинета Зерека.
Автомат мгновенно заглох.
- Он занят. Садитесь и ждите.
Пришло время показать ей, что я получаю приказы только от Зерека и ни от кого другого. Я даже не замедлил шаг и, постучав в дверь, открыл ее, не дождавшись ответа.
Кабинет был прокурен насквозь. Напротив Зерека сидели двое мужчин, а на столе сверкала горка бриллиантов.
Мужчины вскочили на ноги. Я успел рассмотреть их: один - маленький человечек с лисьей мордочкой, другой - широкоплечий здоровяк. Здоровяк покраснел, ноздри раздулись от гнева, он сделал быстрый шаг вперед с явным намерением ударить меня. Но я успел сгруппироваться. Его кулак с мощностью парового молота описал полукруг, я с трудом уклонился от удара. Схватив громилу за руку, я развернул его, одновременно толкая вперед. Он пролетел над головой Зерека и со страшным грохотом упал на середину комнаты.
Я посмотрел на Зерека, потом - на стол.
- Скажите вашим друзьям, чтобы они не пытались бить меня, я этого не люблю.
Бриллиантов подобной красоты я еще не видел.
Его автомобиль "Остин-16" выпуска 1938 года выглядел так, словно его эксплуатировали весь день, оставляя на ночь на улице, и делали профилактический ремонт не более одного раза в год.