- Вы, должно быть, мистер Джерри Стивенс?! - воскликнула она, подходя к моему креслу.
- Боже, - подумал я, поднимаясь, - только этого мне не хватало!
Но я подарил ей свою чарующую улыбку.
- Мистер Стивенс, я не хочу быть назойливой, но чувствую, что мне необходимо вам сказать, как мне нравилась ваша роль шерифа в «Икс-ранчо»!
Из всех бездарных фильмов, в которых мне довелось играть, «Шериф из Икс-ранчо» был самым скверным!
Я повторил свою улыбку.
- Вы очень любезны, мадам! Благодарю вас!
- Я не пропустила ни одного фильма с вашим участием, мистер Стивенс, - продолжала она в экстазе. - У вас необычайный талант!
Талант? Мне показалось, что где-то рядом насмешливо хохочет Лу...
Я внимательно посмотрел на старушку и испытал подобие шока. Эта женщина не была обычной одинокой старушкой из отеля. В ее темно-серых
глазах чувствовалась сталь, а ее губы были необычайно тонкими.
- Благодарю вас, - повторил я, не имея понятия, что можно сказать еще.
Она разглядывала меня с улыбкой.
- Я собиралась отправиться пообедать... Интересно знать, не согласились ли бы вы составить мне компанию? После короткой паузы она
продолжала:
- Ох, мистер Стивенс, согласитесь, пожалуйста, быть моим гостем! Это доставит мне колоссальное удовольствие! Новая пауза. Видя, что я
колеблюсь, она добавила:
- Я бы так хотела послушать о вашей работе... Но, возможно, вы уже пообедали?
Пообедал? Моя последняя еда состояла из засаленной отбивной на куске хлеба в полдень... У меня уже давно сосало под ложечкой.
Но все равно я не решался. Прошло уже минут сорок, у мистера Дгоранта было сколько угодно времени, чтобы подойти ко мне. Эта старушка была,
несомненно, богата. БУДЬТЕ МОИМ ГОСТЕМ. Я не мог противиться такому приглашению. Мысль об огромной сочной отбивной и жареном картофеле наполнила
мой рот слюной.
- Это было бы очень приятно. Благодарю вас! Она потерла руки.
- Я так рада! Я не думала... Она заулыбалась.
- Тогда пойдемте! Я обожаю вестерны. Я убеждена, вы сумеете мне объяснить, как их снимают. Наверное, имеется масса интересных трюков?
Она двинулась к выходу. Я поразился, потому что решил, что мы пообедаем в ресторане... Но поскольку она бодро шла вперед, я вынужден был
отправиться следом.
Когда мы оказались на крыльце, швейцар приподнял перед ней шляпу и поклонился, потом громко свистнул. Почти сразу же из темноты вынырнул
темно-синий «ролле». Шофер-японец в серой униформе и островерхой фуражке распахнул дверцу.
- Неподалеку есть приятный небольшой ресторан, - заявила она, останавливаясь. - Вы должны его знать. «Венхау». Вы не против пообедать там?
«Венхау»! Я там ни разу не был, но был о нем наслышан. Лучший ресторан в городе. Даже в дни моего взлета я не осмеливался взглянуть на его
цены.
Прежде чем я смог что-либо ответить, она уже влезла в машину. Немного ошеломленный, но чувствуя, что черное облако депрессии рассеивается,
я сел в эту роскошную машину рядом со старушкой.
Шофер скользнул на свое место и совершенно незаметно влился в общий поток транспорта.
Шофер скользнул на свое место и совершенно незаметно влился в общий поток транспорта.
- Мадам, - произнес я, улыбаясь ей, - я так и не слышал вашего имени...
- Как глупо с моей стороны!
Она дотронулась пальцами до моей руки. Пудель соскочил с ее колен, где он было примостился, и прыгнул ко мне на колени. Паршивец принялся
лизать мое лицо. Мне это было настолько неприятно, что я позабыл обо всякой вежливости и довольно-таки бесцеремонно сбросил его с колен на пол.
И в этот момент я почувствовал резкий укол в бедро.
Собачонка, жалобно скуля, завертелась на полу.
Я выпрямился.
- Мадам! Ваша собака меня укусила.
- Дорогой мистер Стивенс... Вы, должно быть, ошиблись! Уверена, что Куки не способен сделать что-либо подобное! Он самое кроткое создание и
обожает...
Остальное я уже не слышал.
***
Комната была просторной, красиво обставленной и освещенной большим количеством притушенных ламп. Я лежал на двуспальной кровати. Голова у
меня трещала, во рту пересохло. С большим трудом мне удалось приподняться и ошеломленно осмотреться. На стене в ногах кровати имелось большое
зеркало. Мое изображение в нем сказало мне о том, что я не только ошеломлен, но и немало напуган.
Роскошная обстановка несколько успокоила меня. Огромные деньги были потрачены на то, чтобы сделать эту комнату не просто удобной. Ну, а
деньги всегда вселяют в меня чувство уверенности. Тяжелые шторы на окнах были задернуты.
Я взглянул на часы. Они показывали 8.45. Утра или вечера? Как долго я лежал на этой кровати? В «ролле» я сел ровно в 23.00. Я вспомнил об
уколе в бедро, который я посчитал укусом собачонки... И сразу же запаниковал. Старушонка сделала мне укол какого-то быстродействующего
наркотика...
Великий боже, подумал я, меня похитили!
Я встал с кровати, подошел к окну и откинул шторы. Крепкие стальные жалюзи закрывали окно. Я схватился за переплет, но даже потрясти его не
смог. Повернувшись, я осмотрелся и пошел к двери, но не дойдя до нее пару шагов, убедился, что она без ручки. Дверь была такой же неподдающейся,
как и ставни на окнах. Тогда я прошел в ванную. Роскошное оборудование, но без окна. Я заглянул в стенной шкафчик. Там были две зубные щетки в
целлофановой обертке, электробритва, лосьон «после бритья», губка, тоже в целлофановой обертке, и несколько кусков туалетного мыла. Я посмотрел
на себя в зеркало. По щетине на физиономии я определил, что проспал всего несколько часов. Чтобы справиться с паникой, я использовал все, что
было в ванной. Это был правильный ход. Помывшись и побрившись, я почувствовал себя гораздо лучше, но понял, что очень хочу есть.
Вернувшись в комнату, я заметил шнурок звонка возле прикроватной лампочки под абажуром. Поколебавшись секунду, подумав, дернул за шнурок
пару раз.
Усевшись в большое кресло, я стал ждать. Дверь бесшумно скользнула в сторону. Вошел человек, толкающий перед собой столик на колесиках.
Дверь за ним сразу же закрылась.
Были все основания назвать этого человека гигантом. Он был на целую голову выше меня, а природа меня ростом не обидела. Его плечам
позавидовал бы любой тяжеловес, а огромные мускулистые ручищи говорили о колоссальной силе. Голова у него была полностью выбрита, а физиономия
производила одновременно комическое и ужасающее впечатление: толстый нос, безгубый рот и малюсенькие блестящие глазки.