Онопустилсянатравуи
начал пробираться мимо караульных к Дому Обучения.
16
Стук в дверь давно прекратился, а она все никакнемоглаповеритьв
наступившую тишину.
Лежа на подушках со стиснутыми кулаками, СуСуслушала,каклегионеры
снова и снова принимались дубасить в дверь. Сначала однимкулаком,потом
обоими. Удары становились все тяжелее, толстая дверьизврофазаглушала
их, но не совсем. Она слышала каждый удар. Каждый. Затем удары участились,
напоминая грохот марширующего легиона. Они развлекались. Но когда ниодин
легионер так иневышелизеекомнаты,чтобыобъявитьнетерпеливым
собратьям, что путь свободен, наступила короткаяпауза.Апотомвход
пошли не только кулаки, но и башмаки. За дверью неистовствовали по крайней
мере два брата-легионера. От каждого удараСуСувздрагивала,словноот
тяжелых толчков их плоти внутри себя. Но к двери так и не подошла.
А потом наступила тишина.
Она ждала, что странный вкрадчивый голос снова примется колоть и язвить
ее - "ты можешь не делать этого вЭр-Фроу,тыможешьнеделатьэтого
здесь, в Эр-Фроу", - но она сама не отперла дверь, и голос так и не возник
в ее мозгу.
В комнате воцарилась восхитительная тишина.
Доводилось ли ей когда-нибудь слышать такую тишину? Никогда. Просыпаясь
в холодекромешнойтьмыТретьеночинаулицепроституток,СуСу,уже
достаточновзрослая,чтобыпонимать,чтонедолжналезтьвтеплую
материнскую постель,слушаладругуютишину.Внезапноначиналстонать
ребенок,раздавалисьнетвердыешагипоаллее,звучалоприглушенное
хихиканье матери, казавшееся хуже, чем плач. Девочкадумала,чтотишина
похожа на ужас, и пряталась, чтобы никто не нашелее.Нозвуки,словно
сворагончих,настигалиСуСувезде,атишинаказаласьужаснееи
безнадежнее звука.
Теперь же тишинабылаобволакивающей,обманчивой.Вкрадчивыйголос
каким-то образом превратился в тишину, но СуСу не бояласьее.Онадолго
лежала, размышляя об этом. Эр-Фроу исцелил ее от язв,ионжекаким-то
образом избавил ее от мучительного голоса, подарив ей эту ласковую тишину.
Или, может быть, это тишина избавила ее от обоих: от голоса и от нарывов.
Ударывдверьпрекратились.Братья-легионерыушли.Никто,кроме
Фалональ, еще одной проститутки, не мог открыть еезамка.Никтонемог
войти в комнату, и СуСу почувствовала себя счастливой.
В комнате было тепло, можно спать раздетой, ноонанесталаснимать
тунику и даже натянула на себя одеяло, сделанное изподушек.Какхорошо
спать одной! Вокруг клубилась, убаюкивая, теплая, темная, сладкаятишина.
СуСу уснула.
- Ты что, никого не впустила к себе этой ночью?-спросилаФалональ,
нагоняя СуСу, когда та направлялась по дорожке к Дому Обучения.День,по
обыкновению, стоял теплый и пасмурный.
День,по
обыкновению, стоял теплый и пасмурный.
- Нет.
- У тебя было кровотечение?
- Нет, - ответила СуСу. Она шагала, слегка наклонив голову, босикомпо
чистой серой дорожке из врофа.
- Почему ты так поступила? Мы с Джамилой не в состоянии обслужитьвсех
желающих.
- Придется,-мягкопроговорилаСуСу.-Янехочубольшебыть
проституткой.
- Ты в своем уме? - уставилась на нее Фалональ.
- Я бросила.
- Б_р_о_с_и_л_а_?
- Меня остановили, - сказала СуСуизамерла,ожидаяуслышатьтихий
вкрадчивый голос. Но он не появился.
- Кто остановил?
-Меняостановили,-повторилаСуСу,слегкаулыбнувшись,затем
исподлобья взглянула на Фалональ. Темные, слегка запавшиеглазаспутницы
превратились в узенькие щели. У нее была смуглая, загорелая кожа, хотя она
почти не бывала на солнце, и круглый, выдающийся подбородок,напоминавший
выступающий из земли камень.
- Ты не можешь бросить свое ремесло.
СуСу промолчала.
-Тынесделаешьэтого,потомучтотыпроститутка.-Фалональ
нахмурилась, резко рассмеялась и снова нахмурилась. - Думаешь, это легко?
- Здесь мы сыты, Фалональ, и нам тепло. Я... бросила, - почтинеслышно
повторила она.
- Тебе не позволят, -сердитовозразилаФалональ.-Чтоприкажешь
делать легионерам, если все проститутки захотят бросить свое занятие?Они
не позволят тебе!
- Мне позволила тишина.
Фалональ уперлась руками в бедра и изучающе посмотрела на СуСу.Уголки
ее губ опустились, подбородок, казалось, стал еще тяжелее.
- Чем ты лучше нас с Джамилой?
- Но вы тоже можете бросить.
- Да ты и вправду сошла с ума! - вскричала Фалональ.
Громкое восклицание привлекло Джамилу, которая шла по дорожке следом за
ними.
- В чем дело?
- СуСу больше не хочет быть проституткой.
Джамила, хорошенькая, пухленькая, с голубыми камешками в изящных ушках,
вопросительно взглянула на СуСу.
- Почему?
СуСу пожала плечами.
- Что это тебе взбрело в голову? - искренне удивилась Джамила. -Здесь
платят больше, чем в Джеле. И клиентов столько, сколько сможешь обслужить.
Сегодня ночью я приняла двенадцать легионеров.
- Вряд ли они позволят тебе бросить, - вставила Фалональ.
- Но почему ты не хочешь? - настаивала Джамила.
СуСу ничего не ответила ни той, ни другой, отвернуласьизашагалапо
дорожке. Ей вдогонку донеслось злобное шипение Фалональ:
- Ты проститутка, СуСу, _п_р_о_с_т_и_т_у_т_к_а_. Ты из такого же теста,
что и мы с Джамилой. Не воображай, будто ты одна изэтихчистюль-сестер.
Я-то знаю тебе цену!
СуСу промолчала. Войдя в Дом Обучения, она отыскала комнату, помеченную
красным кружком, и уселась, как всегда, в дальнем углу, стараясьзанимать
как можно меньше места. Голова ее привычно опустилась, и СуСуосталасьв
одиночестве на спасительном островке. Она не слышала разговоров. Тишина-
обволакивающая, темная - нежно плескалась о берег ее новой жизни.