В проеме стоял знаменитый в прошлом космонавт, а ныне начальник Лунного комплекса Озерский.
- Здравствуйте, Виктор, - ласково сказал он Васильеву. - Хорошо проводите рабочее время, за приятной беседой...
- Мы по работе, Николай Львович, - виновато сказал Васильев. - Это товарищ Рыбкин. Он мне совершенно не мешает.
- Вы так считаете? - ласково поинтересовался Озерский. - Действительно не мешает?
- Что случилось? - тревожно спросил Васильев.
- Вам лучше знать. Это вы дежурите по Системе.
Последовала пауза.
- Неужели этот метеорит? Что-нибудь случилось?
- На сей раз ничего, - холодно произнес Озерский. - Но предупреждения я не получал. К счастью, он упал на той стороне.
- Правда? - сказал Васильев с облегчением. - Тогда понятно. Но как же так? Почему тогда был толчок?..
- Да вы знаете, что там упало? - вдруг закричал Озерский, побагровев. Гора! Да! Самая настоящая гора! Тысячи тонн! Тысячи! Просто счастье, что на обратную сторону! Счастье! А если бы сюда?..
Озерский обвел рукой зал и тихо повторил:
- А если бы сюда?..
Он замолчал. Потом махнул рукой и вышел.
2.
Зал обработки информации располагался рядом по коридору. Если в центральном зале было нежарко, то здесь - почти холодно. Машина - не человек, тепло ей противопоказано. Два оператора в цветных куртках играли в шахматы перед огромным дисплеем. Телетайпы безмолвствовали.
- Привет, ребята, - сказал Васильев. - Хорошо проводите рабочее время.
Игроки вскочили, остановив часы. Васильев, следом Рыбкин приблизились. Рыбкин поздоровался с обоими за руку.
- Рыбкин. Александр Петрович.
- Губенко, Саша.
- Вадим.
- Есть работа, - сказал Васильев.- Только что приходил Озерский. С претензиями. Мы пропустили что-то вроде астероида.
- Если шел мимо, то могли, - сказал Губенко.
- Если бы мимо, - сказал Васильев. - Толчок почувствовали?
- А где он упал?
- На обратную сторону, - сказал Васильев.
Губенко свистнул.
- Так говорит Озерский. А предупреждения от нас не было.
- Невозможно, - сказал Губенко. Вадим сел за машинку, застучал клавишами. - Конечно, если он падал на ту сторону, причин для тревоги не было. Но если это действительно астероид...
- Несколько тысяч тонн, - объяснил Васильев. - Так они определили по силе взрыва.
- Невозможно, - повторил Губенко. - Где-то ошибка.
Наступило молчание. Только стучали клавиши.
- Скажите, - Рыбкин потянул Васильева за рукав, - у вас всегда такие дежурства? Я здесь всего полчаса, а так много произошло, И вспышка на Солнце, и магнитная буря, и этот метеорит, и где-то украли ракету...
- По-разному, - сказал Васильев. - Обычно спокойно. Но когда метеорный поток, бывает хуже. Тревога, тревога, тревога...
На черном экране дисплея возник белый круг. Рядом по экрану были разбросаны светящиеся точки разной яркости.
- Луна, - сказал Вадим. - А это спутники. Все снесено в плоскость экватора. Долгота истинна, широтой пренебрегаем. Время полчаса назад, за две минуты до взрыва. Начинать?
- Погодите, - попросил Рыбкин. - Это что за яркий объект?
- Сейчас посмотрим. - Вадим тронул указкой огонек на экране. В нижней части дисплея появились слова и цифры.
- О, так это новый радиотелескоп! - обрадовался Васильев. - Диаметр двадцать метров, масса тысяча тонн.
- Надо же, - сказал Губенко. - Двадцать метров, а как отражает.
- Это линза Люнеберга, - объяснил Рыбкин. - Поэтому поперечник рассеяния велик со всех направлений.
- Ладно, начинай, - сказал Васильев. - Где место падения?
Вадим тронул указкой точку на круге.
- Как видите, поблизости ничего.
Все молчали, вглядываясь в экран. Внезапно из только что указанной точки полетел сноп искр.
- Осколки, - сказал Васильев. - Но я не заметил ничего, напоминающего астероид. Неужели все-таки извержение? Кстати, это совпало со вспышкой на Солнце.
- Простите, - сказал Рыбкин.
- Возможно, я ничего не понимаю, но куда девалась антенна?..
Все посмотрели, куда он показывал. В том месте дисплея, где только что горел яркий огонек радиотелескопа, сейчас не было ничего. Только черная гладь экрана.
3.
Разбег был коротким, но чувствительным. Перегрузки - большие даже по земным меркам. Место пилота занимал Васильев, Рыбкин сидел рядом. Лунолет ничем не напоминал аэроплан, хотя выполнял сходные функции. Даже шасси у него не было. Магнитный монорельс разогнал его до нужной скорости, под четыре тысячи километров в час. При разгоне молчал даже двигатель аппарата единственное, что у него осталось от самолета.
Траектория уводила лунолет вдаль. Надземные постройки города провалились за горизонт, и внизу, под прозрачным днищем, простиралась пустыня, не тронутая деятельностью человека. Сплошные кратеры разных калибров. Парадокс Луны - с какого расстояния на нее ни смотри, она выглядит одинаково.
Рыбкин пошевелился, устраиваясь удобнее. В тесной кабине даже легкий скафандр казался громоздким, как рыцарские доспехи. Ощущение восхитительное. Невесомость, безмолвие, высота небольшая, и вот-вот во что-нибудь врежешься.
- Нет, это невероятно, - сказал Васильев. - Пусть радиотелескоп падает на Луну. Пусть он движется так быстро, что выходит из скоростного диапазона локаторов. Я не говорю о причинах всего этого. Но несоответствие моментов! Почему сначала взрыв на Луне, а телескоп исчезает только потом?..
- Это вообще не гипотеза, - сказал Рыбкин. Вас подталкивает к ней одно: тело, упавшее на Луну, весило около тысячи тонн, и телескоп столько же. Но это не совпадение, а недоразумение. Откуда известна масса упавшего объекта?
- Ее определили селенологи по силе взрыва. Такие оценки обычно довольно точны.
- Конечно, - сказал Рыбкин. - При этом они считали скорость объекта обычной для метеорита. Что-то около двадцати километров в секунду. Они не знали, что локаторы его пропустили. Мы-то это знаем. Насколько я понял, ваши радары фиксируют все цели, скорость которых не превышает тысячи километров в секунду. Если они чего-то не увидели, это "что-то" летело с большей скоростью. Значит, его масса была не тысяча тонн, а на несколько порядков меньше.
Лунолет достиг вершины траектории, приближаясь к границе дня и ночи. Внизу от стен кратеров тянулись длинные тени. Далеко впереди они становились гуще, сливались вместе. Обратная сторона Луны была залита тьмой. Громадное огненное кольцо Земли и маленький рядом с ним диск Солнца быстро опускались к горизонту. Потом воцарился мрак.
- Скоро прилетим? - спросил Рыбкин.
- Минут пятнадцать, - откликнулся Васильев. - Нас встретят селенологи. Невероятно, но им нет дела до наших забот. Падение метеорита всегда для них праздник.
- Наука требует жертв, - сказал Рыбкин. - Возьмем этот радиотелескоп. Допустим, он начал бы работать, и с его помощью вы наткнулись бы на некую важную тайну. При этом считалось бы, что инструмент оправдал возложенные надежды и вложенный средства. Так?
- Да. Но этого никогда не будет. Ведь он погиб.
- Не будет? Телескоп исчез; мы столкнулись с тайной. Почему бы не считать, что прибор оправдал надежды и средства?..
- У вас какая-то извращенная логика, - сказал Васильев.
Лунолет снижался, хотя это не ощущалось. Кругом была темнота. Вверху, правда, горели звезды, внизу не было ничего. Лунолет как бы висел в центре этого асимметричного мрака.
- У меня идея, - сказал Васильев. - Допустим, это действительно сверхбыстрый метеорит. Или чей-нибудь зонд, не принципиально. Он разрушает телескоп и вонзает в лунную поверхность.
- А где обломки телескопа?
- Столкновение было таким, что он распался на атомы.
- Так. Масса телескопа тысяча тонн. Он распался на атомы.