Ваш сверхбыстрый объект на атомы не распался. Следовательно, он был гораздо больше. Но мы уже пришли к выводу, что, наоборот, он был гораздо меньше. Противоречие.
- Жаль, - вздохнул Васильев. - А вдруг их было два?..
Лунолет развернулся кормой вперед. Аппарат затрясло - это заработал двигатель, изрыгая огненную струю, распарывающую ночь подобно прожектору. Потом внизу возникла освещенная площадка. Через секунду она скрылась из глаз, но в памяти остались надувные горбы палаток и несколько блестящих фигурок, копошащихся возле глубокой ямы диаметром в сотню метров.
Потом лунолет стоял на корме среди громадных камней, а Рыбкин с Васильевым вглядывались в темноту. Вдали из мрака выступала высокая скала, озаренная прожекторами, Лагерь и освещенная площадка прятались в тени, но ясно было, куда идти.
Потом они пробирались через нагромождение угловатых булыжников, светя себе фонарями. Потом дорогу им преградил человек в тяжелом скафандре высшей защиты.
- Дальше нельзя, - сказал он. - Радиация.
4.
- Полагается вдвоем, - сказал селенолог. - Но поместимся. У вас такая легкомысленная одежда...
Когда открылся внутренний люк, они прошли в палатку и сняли скафандры. Селенолог - его звали Черешин - оказался неожиданно миниатюрным. Не верилось, что это он только что занимал больше всех места. Рыбкин и то был крупнее, не говоря о Васильеве.
- Устал как собака, - признался Черешни. - Шесть часов в этой шкуре, без перерыва. Но интересно.
- Я, вы знаете, тоже устал, - сообщил Васильев. - Не вахта - кошмар. Третье ЧП за час.
- Но наше наверняка первое, - сказал Черешин. - Чрезвычайное не бывает. Неизвестно даже, кого позвать, чтобы разобрались. Ядерный взрыв, но без цепной реакции. Да. Потом вам дадут скафандры, и вы сами посмотрите на воронку.
- Мы ее видели сверху, - сказал Рыбкин. - Вы могли заметить нас перед посадкой. Мы над вашими головами прошли.
- Ну, вверх мы не смотрели. И не видели ничего. Вы же беззвучно летели. И пролетели очень быстро.
- Забавно, - сказал Рыбкин. - Вы нас не видели, потому что мы пролетели очень быстро. Но хотя мы летели очень быстро, мы все прекрасно рассмотрели.
- Что за взрыв, вы определили? - спросил Васильев.
- Нет. Картина такова. Есть воронка, сравнительно небольшая, но глубокая. Никаких следов упавшего тела. Похоже, его и не было. Химический состав вещества в воронке радикально отличается от обычного. Сплошные остатки расколотых ядер, почему я и говорю, что взрыв был атомным. Впечатление, будто почву облучали на ускорителе. И не чем-нибудь, а тяжелыми ядрами. Физиков позвать - умрут от радости.
- Как на ускорителе, - задумчиво повторил Рыбкин. - А не могли атомы упавшего тела разрушить атомы грунта? Не все ли равно, как эти атомы разгонять, ускорителем или так?
- Что значит "так"? - спросил Черешин.
- Товарищ Рыбкин считает, что в Луну на громадной скорости врезался чей-то межзвездный зонд, - пояснил Васильев. - Товарищ Рыбкин является экспертом по вопросам внеземных цивилизаций.
- Понятно, - сказал Черешин. - Ну, в принципе... Я, конечно, не специалист... Но если скорость была действительно громадной... Скажем, тысячи километров в секунду... Возможно, это действительно решение. Другого я не вижу.
Он замолчал.
- Скоро нам возвращаться, - сказал Васильев. - Подведем итог. Первый вариант - это атомный взрыв неизвестной природы. Во втором мы автоматически попадаем в ведомство товарища Рыбкина. С чем можно его и поздравить.
- Поздравлять меня рано, - сказал Рыбкин. - Дело в том, что меня такой зонд не устраивает.
- О, - сказал Васильев. - Это уже интересно. Почему?
- Сейчас объясню. Из нижнего предела скорости зонда легко получаем оценку массы "сверху"; не более нескольких тонн. Это очень мало для зонда.
И еще почему он врезался в Луну? Неужели он летел вслепую? Что же это за зонд просто кусок металла?..
- Еще счастье, что он столкнулся с Луной, - сказал Черешин. - А если бы с Землей?..
- С Землей? А что? Отличная мысль. Просто отличная.
5.
После возвращения в город Рыбкин освободился от скафандра с радостью. Романтика романтикой, но работать в этой одежде круглые сутки, как селенологи...
На месте дежурного сидел оператор Губенко из группы обработки. Когда они вошли, он встал, уступая место хозяину.
- Как дела, Саша? - спросил Васильев. - Ракету нашли?
- Пока нет. Ищут.
Губенко вышел. К шахматам, компьютерам и партнеру Вадиму.
- А вы предсказывали массу новых событий, - сказал Васильев. - Но ничего не случилось. Не так просто делать прогнозы.
- Вы правы, - согласился Рыбкин, устраиваясь в кресле. - Подождем. Возможно, еще сообщат.
- Каких сообщений вы ждете?
- Например, о магнитной буре на Юпитере.
- Почему? Правда, вспышка на Солнце. Но для бури еще рано. Бурю вызывает не вспышка, а заряженные частицы. Пока они достигнут Юпитера... До Земли и то добираются не сразу.
- Вот именно. Но сообщение о последней магнитной буре на Земле вы приняли сразу после вспышки, без всякого запаздывания.
- Точно, - сказал Васильев. - Чудеса! А я не обратил внимания. Значит, вы считаете, и на Юпитере... Сейчас проверим.
Он приставил к уху наушник.
- Амальтея? Дежурный по Системе. Рад приветствовать. Скажите, как там Юпитер? Принято. Мы так и думали. Ну, было такое предположение. Что вы говорите? Ладно, привет... Вы просто волшебник! Там вправду идет магнитная буря... Самое поразительное - она началась еще до вспышки!.. Что вам еще узнать?
- Свяжитесь с Марсом. Поинтересуйтесь, не падало ли на планету за эти сутки что-нибудь крупное.
Васильев повиновался беспрекословно.
- Фобос? Дежурный по Системе. Как дела? Да. Принял. Слушай, есть предположение, что к вам на Марс кое-что рухнуло. Пять тысяч тонн? Принято. Дежурный знает все. Ладно, привет.
Он смотрел на Рыбкина по-новому:
- Переходите работать к нам. Я говорю серьезно. Вы же можете нам помочь! Например, с этой ракетой. Или телескоп. Куда он делся? Не похитила же его та самая террористическая группа! Впрочем, обстоятельства похожи. Ракета исчезла бесследно, и телескоп бесследно. И даже время примерно совпадает, всего десять часов разницы. Почему вы так на меня смотрите?..
- Эврика! - крикнул Рыбкин. Он вскочил и выбежал в коридор.
6.
Вернулся он через полчаса, испытывая желание прыгать на одной ноге. Здорово, когда можешь все объяснить. Он нес с собой три листка бумаги. На них было все. Абсолютно все.
Он даже не стал садиться в кресло.
- Вы так внезапно исчезли, - сказал Васильев. - Я, честно говоря, и не надеялся, что вернетесь. Где вы были?
- Рядом, в зале обработки. У вас такой замечательный компьютер! Мы с ним решали одну задачку.
- И как? С ответом сошлось?
- Конечно, - сказал Рыбкин. - По-моему, все мы с самого начала заподозрили, что сегодняшние события связаны с межзвездным зондом, появившимся в Солнечной системе. Постепенно я составил определенную схему, в которую все вписывалось. Я знал, что именно упало на Луну и какая связь между вспышкой и бурей в магнитосфере Земли. Знал, почему буря началась гораздо раньше, чем ожидалось. Представлял, куда девался радиотелескоп. Потом я кое-что предположил, и мои предположения подтвердились. Но это все. Как вы правильно сказали, через одну экспериментальную точку можно провести сколько угодно прямых. Второй точки у меня не было. Но потом она появилась.
- Мы же не получили ни одного нового донесения.
- Правильно. Просто я ошибся, не придав значения вашим словам, что похищение ракеты абсурдно. Но когда вы сравнили исчезновение телескопа с пропажей ракеты, мне стало все ясно.