- Гарри, мне надо сказать тебе еще кое-что. - Она говорила все тише, так что он напрягал все силы, чтобы контакт не прервался. - Насчет Августа Фердинанда.
- Августа Фер.., насчет Мебиуса? - Гарри вспомнил свою последнюю беседу с великим математиком. - Ох! - Он прикусил губу. - Я, наверное, обидел его, мама, по неосторожности. Я тогда был не совсем в себе.
- Он так и сказал, сынок. И он не хочет больше с тобой разговаривать.
- Да... - кивнул Гарри, чувствуя себя идиотом. Мебиус был одним из его ближайших друзей. - Понимаю.
- Нет, Гарри, ты не понимаешь, - возразила мать. - Он не будет с тобой разговаривать, потому что его там не будет. То есть здесь. Ему тоже надо отправиться куда-то дальше, так он думает. Знаешь, он наговорил уйму непонятных вещей... Погоди, сейчас вспомню: пространство и время, пространственно-временной континуум, конические световые вселенные. Да, все эти штуки. И еще он сказал, что твои доказательства оставили без ответа один большой вопрос.
- В самом деле?
- Да. Вопрос о самом простран.., биуса. Он сказал, что.., хоже, нашел ..вет. Он говорил.., был.., разум... Ее речь пропадала.., пропадала... Гарри знал, что она уходит навсегда.
- Мама? - Он разволновался. - Разум? Мама, ты говоришь, разум?
Она хотела ответить, но не могла. То, что донеслось в ответ, было слабее самого слабого, угасающего шепота.
- Г-а-а-а-р-ри... Г-а-а-а-р-р-и... И наступила тишина.
***
Пакетом прочел все папки с документами о некроскопе и знал о нем очень много. Большая часть этих сведений показалась бы невероятной неискушенным людям, но Пакстон, естественно, к их числу не относился. Он размышлял, наблюдая с дальнего берега реки за некроскопом при помощи бинокля: "Этот чокнутый разговаривает со своей матерью, которую похоронили четверть века назад и которую давно съели черви! Боже! А еще телепатов считают чудными!"
Гарри "слышал" его и знал, что Пакстон подслушивает его разговор с матерью - по крайней мере, то, что говорил некроскоп. Его вдруг охватила ярость, холодная ярость. И вновь слова Фаэтора всплыли у него в памяти: "Он хочет войти в твой мозг. Сделай то же самое ты!"
Пакстон увидел, как некроскоп скрылся за кустом, и ждал, когда он появится с другой стороны. Но не дождался. "Решил отлить?" - удивился телепат.
- Вообще-то нет, - промолвил Гарри, возникнув у него за спиной. - Но когда я этим занимаюсь, то не рассчитываю, что за мной подглядывают.
"К-как это?" Мыслешпион повернулся, споткнувшись, и пошатнулся, чуть не свалившись с обрыва. Гарри метнулся вперед и удержал его за отвороты пиджака. Потом поставил на ноги и невесело усмехнулся. Он осмотрел Пакстона сверху донизу: маленький, тощий, какой-то усохший человечек лет под тридцать, с лицом и глазами, как у хорька. Должно быть, матушка-природа пожалела его и в качестве компенсации наградила даром телепатии.
- Пакстон, - вкрадчиво сказал Гарри, обдавая его горячим дыханием, как из кузнечных мехов, - ты мерзкая блоха, что кусает чужие мозги. Уверен, что когда твой отец тебя делал, лучшая часть стекла по ноге твоей маменьки на пол борделя. Ты, мерзкий ублюдок, залез в мои владения, ты путаешься под ногами, мне хочется чесаться. Я имею полное право сделать сейчас с тобой, что захочу. Есть возражения?
Пакстон разевал рот, как рыба, которую вынули из воды, потом, отдышавшись, забормотал:
- Я делаю, что мне поручено, вот и все. Он старался освободиться от хватки Гарри, но тот удерживал его на расстоянии вытянутой руки без особых усилий.
- Делаешь, что поручено... - повторил он. - Кем поручено, подонок?
- Это тебя не каса... - попытался ответить Пакстон. Гарри встряхнул телепата и уставился на него, и тот вдруг увидел красные отсветы на исхудалых щеках из-под темных линз, закрывавших глаза некроскопа.
Жуткий красный свет из его глаз!
- Отдел? - Гарри почти рычал.
- Да.., нет! - выпалил Пакстон.
Он трясся, как студень, и мечтал убраться подальше. Он готов был сказать что угодно, первое, что придет в голову. Гарри понимал это, видел по бледному лицу и трясущимся губам. Но если губы могут солгать, разум говорит правду. Гарри проник в его сознание, пролистал все и убрался с отвращением, как из выгребной ямы. От Пакстона пахло страхом, но еще сильнее несло дерьмом.
Он подумал, что, к счастью, таких, как Пакстон, немного. Иначе некроскоп объявил бы войну всей человеческой расе, и немедленно!
Пакстон понял, что некроскоп проник в его разум, он ощущал это, как будто кусочки льда застряли в его мозгу. Он снова стал похож на задыхающуюся рыбу.
- Ну что, теперь ты знаешь точно, - сказал Гарри. - Иди и расскажи все министру; скажи, что сбылись его худшие ночные кошмары, Пакстон. Доложи ему и убирайся. Исчезни и не появляйся. Я знаю, до тебя не доходят советы, но лучше послушайся и уноси ноги. Больше я не стану тебя предупреждать.
И пока телепат размышлял над этим, Гарри оттолкнул его так, что он полетел в воду. Только тогда некроскоп заметил на пеньке раскрытый чемоданчик. Несколько помятых почтовых конвертов и один большой, из плотной манильской бумаги, притягивали взгляд Гарри, подобно магниту. На них значилось: "Гарри Кифу, Ривер-сайд-драйв, 3" и т.д., и т.д.
Он еще раз глянул на барахтающегося в реке телепата - тот булькал в холодной воде на безопасном расстоянии от Гарри.
К счастью для Пакстона, он умел плавать, потому что некроскопу было наплевать, утонет шпион или нет.
Глава 6
Тревога!
Гарри быстро пролистал папки по делу серийного убийцы, нашел, как зовут молоденькую проститутку, откуда она родом и где похоронена, и тут же отправился на маленькое кладбище на северной окраине Ньюкасла. Все это некроскоп проделал столь стремительно, что, когда он уже устроился под тенью дерева, росшего рядом с простым каменным надгробьем Памелы Троттер, Пакстон, тяжело дыша, еще стоял в мокрой одежде на берегу реки в сотне миль от него.
- Памела, - сказал некроскоп. - Я Гарри Киф. По-моему, ты слышала обо мне от моей матери.
- Не только от нее, - ответила та. - Я ждала твоего прихода Гарри, и меня уже предупредили насчет тебя.
Гарри грустно кивнул.
- Да, моя репутация в последнее время пострадала.
- Моя еще больше, - хихикнула девушка. - Причем как минимум шесть лет назад, - мне тогда было четырнадцать, - когда один добрый дяденька показал мне свою розовую брызгалку и научил, куда ее вставлять. Да нет, я, конечно, сама его соблазнила, я видела, как она выпирает, когда я была поблизости. Не будь его, подвернулся бы кто-нибудь еще, такая уж я уродилась. Мы с ним играли в эти игры, пока нас не застукала его мадам, ревнивая старая карга! Когда она зашла, я вовсю прыгала на нем. Он отпихнул меня, но было уже поздно, все вылилось на ковер. Ей повезло, вряд ли она видела его в таком состоянии, с ней-то он был на это не способен! Да и с ним, пожалуй, до меня ни разу такого не было. Обожаю этим заниматься. Хорошо, когда человеку нравится его работа.
Гарри слушал молча, он был обескуражен и не знал, что ей сказать.
- Разве твоя мама не объяснила тебе, что я была шлюхой, потаскушкой, короче - проституткой?
В ее словах не было никакой горечи или грусти, и это понравилось Гарри.
- В общем, объяснила, - в конце концов сознался он. - Но что из того? Вас таких много там, под землей.
Она засмеялась, и Гарри проникся к ней еще большей симпатией.
- Древнейшая профессия, - согласилась она.
- Но как-то раз ночью, недель восемь назад, ты достукалась, верно? Гарри чувствовал, что уже можно переходить к делу.
С нее тут же слетело напускное безразличие.
- Нет, совсем не потому. Я его не подцепила. Ему не это было нужно.