Наконец она подошла к нему, долго и внимательно смотрела ему в глаза и сказала:
- Ты умница,- и поцеловала его.- Да буду я твоей жертвой. И отец обрадуется. Я уж не говорю об их семье. Алия всю жизнь об этом мечтала.
Заур удобно устроился у телевизора в предвкушении хоккейного матча. "Как я это удачно придумал,- размышлял он,- жизнь, что ни говори, прекрасная штука. Как хорошо быть молодым сильным, здоровым, а главное, свободным..." Ну, о чем еще мечтать: машина, кооперативная квартира - он обставит ее по своему вкусу, соберет причудливые корни деревьев, ветки, куски коры, шишки, уникальные камни... запишет на магнитофон голоса птиц, звуки леса, ветра, моря. Он будет путешествовать по разным странам и привозить африканские маски, японские куклы, индийские деревянные фигурки. Он объездит весь Союз, а дома будет ждать его красивая молодая и верная жена и красивые чистые дети. Все у него будет, все - и семья, и духовная пища, и достаток. Все. Назло Тахмине. К семи стали собираться. Пришел двоюродный брат Меджида - Бахрам, дядя Зивяр-ханум и один из сослуживцев отца. Неожиданным для Заура было появление Дадаша. Но Зивяр-ханум вызвала Заура в кухню и сказала:
- Ты только, ради бога, не злись, что мы и Дадашу сказали. Дело в том, что с их стороны будет свояк Муртуза - Неймат, а Дадаш его начальник. Это даже удачно: начальник с нашей стороны, подчиненный - с их. Вообще говорить будет он: не станет же отец или дядя тебя хвалить. А Дадаш работает с тобой и вроде бы посторонний человек...
- А зачем меня хвалить? Они меня что, не знают?
- Они-то знают, но ведь у них тоже будут свои люди, те тебя не знают, и тебя надо представить, и надо, чтобы какой-нибудь солидный человек, и посторонний, представлял тебя, так что ты не косись на Дадаша.
- А что мне коситься,- сказал Заур устало.- Дадаш так Дадаш, не все ли равно?
К восьми сваты пошли к Муртузовым, а Заур стал решать кроссворд и никак не мог вспомнить название города в Африке из десяти букв на К. Женщины-родственницы и жена отцова сослуживца болтали на кухне с мамой, и Заур знал, о чем они говорят, то понижая голос, чтобы он их ни в коем случае не услышал, то возвращая голосу нормальное звучание, демонстративно обсуждая нейтральные темы.
* * *
- Собственно, особо представлять Заура незачем,- говорил Дадаш, попивая чай и хрумкая сахаром,- он вырос у вас на глазах. И.семью его вы прекрасно знаете: это одна из самых уважаемых семей в городе. Меджид-муаллим - наш крупнейший ученый, прекрасный семьянин, а как у нас говорится, трава на своем корню растет. Так что, имея такие корни, и Заур не мог вырасти другим. Мы с ним два года работали вместе - он большим уважением пользуется в коллективе: скромный, честный, ну, немножко, может быть, наивный, простодушный,- я думаю, это даже красит его: ведь он еще очень молод, не знает всех хитростей и козней, искренне верит людям. Я думаю, что он перспективный и, главное, порядочный молодой человек, у него блестящее будущее. Уж мы бы за недостойного человека и не пришли сватать. Вот и наш Неймат может подтвердить - мы ведь все коллеги.
Неймат промямлил в ответ что-то неопределенное, но благожелательное, что должно было означать согласие. Муртуз сидел нахмурившись. Бравый вояка был немного растерян: как-никак это для него тоже было дебютом - впервые выдавал замуж дочь, впервые принимал сватов. Зато другой его свояк - юркий Джаббар вел себя довольно активно. Переглянувшись с Муртузом и получив согласие, он быстро-быстро затараторил:
- Для нас честь, что такие видные люди пришли к нам. И Заура мы знаем как хорошо воспитанного и перспективного молодого человека. Ну, и вы знаете семью Муртузовых. Муртуза Балаевича вы, конечно, прекрасно знаете - он один из наших уважаемых ветеранов, крупный военачальник.
Фирангиз выросла на наших глазах, но мы пока ее голоса даже не слышали: она удивительно застенчива и скромна, не в пример некоторым нынешним молодым девицам. Я думаю, что этот брак будет счастливым. Аллах хейир верси (дай бог счастья).
Сваты заулыбались. И через минуту Алия, Таира и Сурея принесли на подносах чай в стаканах армуду, уже сладкий, как и полагается по обычаю, после того как согласие дано. И Дадаш, а за ним и другие сваты, согласно опять-таки обычаю, начали громко мешать ложечками сахар, стучать ложками о бока стаканов, и все заулыбались.
Все поздравили Меджида, Муртуза, Алию, других родственников, а Дадаш с Нейматом заговорили о делах издательства.
К девяти часам сияющие сваты вернулись, и первым За-ура поздравил Дадаш. Он даже не прочь был, по-видимому, облобызать Заура, но Заур непроизвольно отстранился.
И почему-то в этот момент он вспомнил название города в Африке из десяти букв: Касабланка. Конечно же Касабланка.
На следующий день встретились женщины.
Зивяр-халум спустилась к Алие, они обговорили всю программу предстоящих действий. Заур уже работал в геологическом управлении и через месяц должен был отправиться в экспедицию. Да и по другим, конечно, не высказанным ни Зивяр-ханум, ни Алией-ханум, но подразумеваемым как той, так и другой причинам особенно тянуть не стоило - вдруг передумает. Так что решили в течение ближайших двух недель сделать и нишан, и свадьбу. Тем более что и с той и с другой стороны все было готово. Алия чуть ли не со дня рождения дочери собирала ей приданое - отрезы, покрывала, сервизы, золото и серебро, все необходимое для жизни - от пианино до солонки. Правда, крупные вещи - мебель, например - еще не были куплены. Но это обещал в кратчайший срок устроить Спартак, который к тому же взялся и уплатить за три мебельных гарнитура арабскую столовую из двенадцати предметов, румынскую спальню из семи предметов и белоснежную финскую кухню, состоящую из стола, стульев, шкафа и моек. Холодильник марки "ЗИЛ" купили Джаббар и Таира, хрустальные люстры Неймат и Сурея.
И у Зейналлы тоже были давно приготовлены подарки для невесты и ее родичей (в том числе отрез на костюм для Спартака) и припасены деньги на большую свадьбу в шикарном ресторане - человек на семьдесят. Нишан, по обычаю, должны были устроить родители невесты, а свадьбу - родители жениха.
Разговор Алии и Зивяр-ханум прошел мирно и при полном взаимопонимании, а в конце беседы Алия пригласила их семью - ее, Меджида и Заура - завтра на обед в узком семейном кругу, так сказать, "аяг ачды" - визит жениха к невесте.
Заур ехал с работы. Дул холодный пронзительный норд. Стал моросить дождь; он вышел из машины, надел на переднее стекло "дворник" и увидел Медину, ждущую на стоянке автобуса.
- Медина,- позвал Заур,- садитесь, подвезу.
В руках у нее была большая и, видимо, тяжелая сумка,- с работы, как обычно, она зашла на рынок. Медина села в машину и сказала:
- Сам бог вас послал, Заур, я прямо ног под собой не чувствую.
- Домой? - спросил Заур с улыбкой.
- Конечно! Я уж и не знала, доберусь ли с этой сумкой когда-нибудь до дому.
- Ну, как вы поживаете? - спросил Заур.
- Спасибо, ничего, вот сын приболел немножко.
- А что с ним?
- Грипп, видимо, кашляет.
- Сейчас весь город гриппует.
- Да,- сказала она.- У вас новая машина? Поздравляю.
- Спасибо,- сказал Заур.
Медина замолчала, не зная, сказать или нет, потом, посмотрев на него искоса, решилась:
- Да, поздравляю вас, говорят, вы женитесь.
- Спасибо,- сказал Заур и закурил. Теперь и он мог спросить:
- А как ваша соседка поживает?
- Тахмина? - переспросила Медина, как будто он мог интересоваться какой-нибудь другой соседкой.- Тоже болеет, бедняжка.
- Да? А с ней что, тоже грипп?
- Нет, у нее печень. Участились приступы. Я говорила ей: нельзя тебе пить совершенно.