Когда вы успели, доктор?И подумал по-русски: "... сидел бы себе в Тебризе".- Меня послал лорд Макдональд, - ровно сказал англичанин, - с поручением ходатайствовать о наградах некоторых чинов нашей миссии.Макдональд был английский посол в Персии.- Так вас ведь уже наградили, доктор...За посредничество при заключении Туркменчайского договора английская миссия была награждена орденами.- Свыше меры, - скучно ответил доктор. - Но забыли препроводить бумагу королевскому правительству с просьбою позволить ношение орденов в Великобритании. Без этого они недействительны.- И поэтому вы скакали из Тебриза в Петербург?- Вы знаете, мистер Грибоедов, то высокое значение, которое лорд Макдональд придает орденам. Полковник и леди шлют вам свои лучшие приветы.- Я благодарен полковнику и леди.- Ваша Москва - превосходный город, - сказал англичанин без всякого выражения, как говорят учителя в школах. - Петербург меня радостно удивил своим гостеприимством. Мистер Нессельрод отличается любезностью и широтой взглядов. Он один из величайших государственных умов России.- Он болван, - сказал вдруг громко Грибоедов и покраснел.- A bold man (1).И потряс головой с видом живейшего согласия.- Вы счастливы, - сказал равнодушно доктор Макниль, - имея такую родину, и такая родина счастлива, имея таких людей.- Вы кажетесь усталым, доктор, и говорите подряд все комплименты, какие знаете.- Я, кажется, действительно устал, мой милый друг, - поглядел на него морской водой доктор. - Путешествие по таким пространствам и по таким ничтожным поводам. Что мне Гекуба?- Вы цитируете Гамлета?- У каждого англичанина есть право на сумасшествие, - сделал доктор гримасу. - У других наций, впрочем, тоже.Англичанин говорил ровным голосом, не задумываясь над ответами. Взгляд его не выражал решительно ничего. Сюртук, слишком обтягивавший, и тугие воротники были, пожалуй, дурного вкуса, но в Тебризе и Тегеране это было незаметно. Там со своими клистирами, припарками и по- --------------------------------------(1) Смелый человек (англ.).рошками слонялся он целыми днями по гаремам шаха и Алаяр-хана в Тейрани. Там он притирал и кормил слабительными всех этих бесчисленных жен, и Макдональд, умелый временный посланник, терпел его.Россия завоевывала Восток казацкой пикой, Англия - лекарскими пилюлями и деньгами. Безвестный лекарь Гюзератской компании, вылечив счастливо одного из индостанских державцев, доставил Англии те владения, которые потом выросли в Ост-Индию. Макниль колдовал над шахскими женами в Персии. Он совершенно вытеснил в гаремах персидского хаким-баши с его сладкими фантастическими пилюлями.Теперь он казался недовольным, и это смягчало Грибоедова.- Я говорю с вами как частное лицо, - говорил доктор, будто читал приходо-расходную книгу. - Я прошу вас обратить на это внимание. Я вас не задерживаю, дорогой Грибоедов?Грибоедов посмотрел на часы. У него оставался час времени. Он был приглашен на экзамен в Школе восточных языков, что была при Иностранной коллегии.- Вы, вероятно, торопитесь на торжественный экзамен в Восточном университете, - сказал англичанин, - я имел особую честь получить туда приглашение, но я простужен, и это лишает меня счастья присутствовать на публичных торжествах, а мое невежество в языках делает меня там бесполезным.Грибоедов сморщился."Кого только не приглашают на все эти экзамены, только будь иностранец".- Я тоже не большой охотник до этой чести, тем более что этот Восточный университет - вовсе не Оксфорд. Англичанин улыбнулся самой неопределенной улыбкой.- А вы знаете, - спросил Грибоедов, - наш казак Платов - почетный доктор вашего Оксфорда?- Кто? - спросил Макниль, и лицо его стало опять неподвижно.- Платов, - улыбнулся Грибоедов, - Платов, казачий атаман, лорд казачий.Макниль вспоминал.
Наконец он раскрыл слегка рот и мотнул головой.- Вы правы. Я помню. Я его четырнадцать лет назад видел в Париже. На нем были бриллианты, на сабле, на мундире и где-то еще. На казацкой шляпе. Платов. Я забыл его имя. Это был русский Мюрат."Вот и в Париж он таскался".- Он был столь же мало Мюратом, мой милый доктор, как вы - Гамлетом. Он был казак и вместе доктор прав Оксфордского университета.Но англичанин и с этим согласился.Грибоедов смотрел на него.Хотел ли Макдональд освободиться от своего лекаря и поэтому гонял его по пустякам из Тебриза в Петербург? Или сам лекарь, чего доброго, надумал проситься на русскую службу? Ибо не могло того быть, чтоб единственно из-за дурацких орденов он прибыл в Петербург. Но с англичан, однако же, это могло статься.Английская легкая хандра угнетала лекаря. Он казался откровенным и сказал нечто постороннее:- Я не учился в Оксфорде, я кончил медицинскую школу. Меня заставила удалиться на Восток любознательность.Он ухмыльнулся.Грибоедов ждал спокойно.- Но я долго думал: чего ищете на Востоке вы? Вы удивляетесь моей откровенности? Я врач. Восток привлекает стариков вином, - говорил лекарь, - государства - хлопком и серой, поэтов - гордостью. Они горды своим изгнанием, хотя обыкновенно при этом их никто и не думал изгонять. Наш несчастный лорд Байрон погиб по этой причине.- Байрон погиб более по вине ваших и его соотечественников. Вы слишком сегодня порочите передо мною Восток, - сказал Грибоедов.Англичанин пожевал губами.- Вы правы, - кивнул он равнодушно, - я слегка преувеличиваю. У меня сегодня ностальгия.Он брезгливо оглядел нумер.- Меня никто не просил говорить вам то, что я вам скажу. Примите это во внимание. Это не входит также в мои обязанности. Просто, когда два европейца встречаются среди дикарей, они обязаны оказывать друг другу услуги.Грибоедов терпеливо кивнул.- Я лечу у Алаяр-хана его жен.Англичанин закурил сигару.- Я вас не беспокою? Это дурная привычка, от которой трудно отделаться. Это гораздо лучше, впрочем, чем ваша водка. От нее болит голова и происходит желудочная колика. Граф. Сегюр или кто-то другой утверждает, что Наполеон проиграл вам кампанию из-за вашей водки. Его солдаты погибали от нее, черт ее возьми.Тут только Грибоедов заметил, что англичанин слегка пьян. Он говорил слишком ровно, как бы читая свои трезвые мысли, и был многословен. Его, видимо, мутило, ровно и непрестанно.- Итак, я лечу этих жен, и эти леди мнительны. Они не любят клистиров - они предпочитают пилюли на сахаре albi и розовом экстракте. Но пилюли вообще мало помогают. Предупреждаю: эти леди мнительны, - а их мужья несчастливы и ищут причин несчастья, вот что я хотел сказать.- Кто же, по-вашему, виноват? - спросил Грибоедов.- Наше положение не лучше вашего, - медленно ответил Макниль. - Мы должны облегчать персиянам и вам расплату по вашему миру. Я знаю вас и знаю персиян. Мы ничего не выиграем и многим рискуем.- Хотите, я скажу вам, что вы выиграете? - любезно сказал Грибоедов.Англичанин подставил ухо.- Красную медь, - лукавил Грибоедов, - хорасанскую бирюзу, серу, оливковое масло...- Оставим этот разговор, дорогой Грибоедов, - сказал серьезно Макниль, - мне надоела Персия, я хочу просить о переводе. А вам, кажется, Персия в этот раз понравилась?Он посмотрел на часы и встал наконец.Грибоедов ждал.- Еще один дружеский вопрос. Я давно не был в России. Ваш Нессельрод - любезный государственный ум, но получить какой-нибудь вкус от его разговоров я не сумел. Он слишком тонок.Грибоедов захохотал.- Браво, доктор!- Я люблю ясность. У нас есть Ост-Индия.