Нет, точно, такого просто быть не может.
Я решил, что пора возвращаться. Мне не хотелось, чтобы Барни почувствовал, как мне необходима его информация, поэтому я достал бумажник,
вынул двадцать баксов и дал ему со словами:
- Держи ухо к земле, Эд, насчет Хэнка и Анжелы. Он снова выдал мне свою акулью улыбку и схватил купюру движением, которым ящерица хватает
муху.
- Вы знаете, где меня найти, мистер Уоллес.
Я позвал Сэма, расплатился и вышел из таверны.
Утро не прошло даром.
***
Я нашел Билла в машине. Он жевал резинку и время от времени вытирал носовым платком потную шею.
- Ну что, вышла? - спросил я.
- Минут десять назад. Я не знал, следовать за ней или поджидать тебя. Она вышла без портфеля и укатила в город.
- У меня тоже есть кое-что, - и я рассказал ему о разговоре с Барни. - Придется кое-куда съездить, но сначала надо выпить пива.
- Пусть будет так, - согласился Билл, вытирая платком лицо.
Мы проехали в район Брэкэрс и быстро нашли то место, о котором говорил Барни. Это было типичное заведение, населенное рабочими, которые
днем ездили в город и глазели на богатых людей, замызганное, с облупившейся краской, окруженное роем мелких магазинчиков, торгующих всем - от
рыбы до бюстгальтеров. По узенькой улочке сновали вьетнамцы, пуэрториканцы, несколько негров да еще престарелые белые женщины с корзинами в
руках. Найдя место для машины, мы вышли и направились к дому.
- Подожди здесь, Билл, я поговорю с уборщиком. Найти его было нетрудно, так как он подметал неподалеку. Это был высокий полный человек в
грязной фуфайке и еще более грязных брюках. Опершись о метлу, он следил за моим приближением.
- Я ищу Терри Зейглера, - сказал я, улыбаясь не слишком широко.
- Очень хорошо, ищите себе на здоровье, а мне тоже есть чем заняться, - и он демонстративно замахал своей метлой.
- Где живет Терри Зейглер?
Он остановился, посмотрел на меня и спросил:
- Вы что, коп?
- Я ищу его, чтобы сообщить хорошую новость: ему привалило наследство.
В глазах уборщика затеплился интерес.
- И большое?
- Точно не знаю, но мне сказали.
- А что я буду с этого иметь?
- Двадцать баксов, если покажешь.
Он почесал волосатую руку и в задумчивости оперся массивным торсом на метлу, которая выдерживала его просто чудом.
- Говорите, Терри Зейглер, мистер?
- Да.
- Он снимал комнату наверху года полтора. Платил регулярно, никаких историй у него не было. Работал днем и ночью, а месяца два тому назад
уехал. Меня-то он предупредил заранее. Вот так сразу, кинул два чемодана в свей «олдсмобил» и исчез. Больше я его не видел.
- Он не сказал, куда поехал?
- Нет, да я и не спрашивал. Мне-то зачем?
- Значит, говоришь, на «олдсмобиле»? Может, помнишь номер?
- Помню. Номер простой: Рб-100001.
- А в его комнату уже кто-нибудь въехал?
- Да. Уже через час после его отъезда въехала одна девочка.
Уже через час после его отъезда въехала одна девочка. Она заплатила за два месяца вперед.
- Кто она?
- Долли Джильберт. Во всяком случае она сама так сказала. Я о ней ничего не знаю.
Уборщик снова зашуршал своей метлой, и я решил, что необходима маленькая смазка, чтобы его язык двигался без скрипа. Я достал бумажник,
извлек из него банкноту в двадцать долларов и помахал у него перед носом. Увидев деньги, он остановился.
- Это мне?
- Да, если будешь побольше разговаривать. Мне нужно найти Зейглера. Наверняка кто-нибудь здесь знает о нем, а?
- Возможно, - уборщик вновь почесал руку. - Вам, конечно, лучше всего было бы встретиться с мисс Ангус. Она могла бы рассказать вам об этом
парне: она жила как раз напротив него, иногда прибиралась в его комнате и готовила еду. Женщина очень добрая, любила приносить пользу человеку.
Но больше всего она любила поболтать. Она и со мной болтала, когда я прибирал наверху. Она бы, наверное, могла вам что-нибудь рассказать.
- А почему - могла? - спросил я. - Она что, тоже уехала? Он нетерпеливо пожал плечами, не спуская глаз с купюры, так что мне пришлось
расстаться с ней. Он осмотрел купюру, поцеловал ее и сунул в карман своих засаленных брюк.
- Конечно, уехала, только ногами вперед. Через три дня после отъезда Зейглера.
- Как это - ногами вперед?
- Когда я подметал пол на этаже у мисс Ангус, то заметил, что дверь ее комнаты открыта. Я вспомнил, что не видел ее уже пару дней, так что
вошел внутрь. Мисс Ангус лежала на полу мертвая. Я сообщил копам, и они занялись этим делом. Они и меня расспрашивали, но я ничего не мог им
объяснить, потому что сам ничего не знал. Они тогда решили, что ее пришил какой-нибудь наркоман из-за денег. Он ударил ее по голове, а потом
перерыл все в комнате. Вот она-то наверняка знала, куда уехал Зейглер. Она часто со мной о нем разговаривала, нахваливала его. Он ей очень
нравился. Не может быть, чтобы он уехал, не сказав ей ни слова. Вот и все. Может, я могу еще что-нибудь для вас сделать?
- А комнату мисс Ангус кто-нибудь занял?
- Пока нет. Она заплатила вперед и въехала со своей мебелью. Ее делом занимается какой-то адвокат. Как только он закончит, комнату сразу
сдадут.
- А что за адвокат?
- Какой-то еврей. Ко мне от тоже приходил.
- Знаешь его имя?
Уборщик снова почесал руку, а затем сказал:
- Его зовут Солли Льюис.
Я понял, что он не сообщит мне больше ничего интересного.
- Ладно, - сказал я. - Может быть, нам придется встретиться еще раз.
Он радостно закивал:
- Приходите, если что будет нужно.
Распрощавшись с уборщиком, я направился к Биллу, который, сидя за рулем, невозмутимо жевал свою долгоиграющую резинку.
- Оставайся здесь и осмотрись, - сказал я. - Разузнай адрес адвоката Солли Льюиса. Я скоро вернусь.
Я вошел в подъезд и поднялся на лифте на последний этаж. Там было всего две двери. На правой висела табличка: «Мисс Долли Джильберт».
Я нажал на кнопку звонка, подождал, потом нажал снова, думая, что в это время Долли должна бы уже была встать. Лишь после третьего звонка
дверь, скрипнув, отворилась.