Линдгрен Астрид
Астрид Линдгрен
ПИППИ ПОСЕЛЯЕТСЯ НА ВИЛЛЕ ВВЕРХТОРМАШКАМИ
На окраине маленького-премаленькогогородкабылстарыйзапущенный сад. В саду стоял старый дом, а в доме жила Пиппи Длинныйчулок. Ейбыло девять лет, и жила она там совершенно одна. У нее не былонимамы,ни папы; и, собственно говоря, это было не так уж и плохо. Некому былоговорить ей, что пора ложиться спать, как раз тогда, когда ейбыловсего веселей. И никто не заставлял ее пить рыбий жир, когда ей гораздо больше хотелось карамелек.
Когда-то у Пиппи был папа, которого она очень любила. Да,поправде говоря, у нее была и мама, но так давно, что она ее и не припомнит. Мама умерла, когда Пиппи была всего-навсего крошечной малышкой, которая лежала в колыбели и так ужасно орала, что никтопростонемогнаходиться поблизости. Теперь Пиппи думала, что ее мама сидит наверху, нанебе,и смотрит сквозь маленькую дырочку вниз на свою дочку. ИПиппичастенько махала ей рукой и говорила:
- Не бойся! Я не пропаду!
Папу Пиппи помнила. Он был капитаном иплавалпоморям-океанам,а Пиппи плавала вместе с ним на его корабле до тех пор, пока папуоднажды во время шторма не сдуло ветром прямо в море и он не исчез. Но Пиппи была совершенно уверена в том, что в один прекрасный день он вернетсяназад. Она никак не могла поверить, что он утонул. Она верила в то, что он выплыл на берег, на остров, где полным-полно негров, и стал королем всех этих негров, и все дни напролет расхаживает по острову с золотой короной на голове.
- Моя мама - ангел, а папа - негритянский король. Не у всякого ребенка такие знатные родители, - частенько говаривала довольная собой Пиппи. - И как только папа построит себе новый корабль, он приплывет за мной, и я стану негритянской принцессой. Тра-ля-ля! Вот будет здорово-то!
Старый дом, который стоял в саду, ее папа купил много лет тому назад. Он думал, что будет жить там сПиппи,когдасостаритсяинесможет больше плавать по морям. Но вот тут-то как раз и случилась этадосадная неприятность: его сдуло ветром в море. Пиппи знала,чтооннепременно вернется обратно, и она прямиком отправилась домой, чтобы ждать его там. Дом назывался Вилла "Виллекулла", чтозначит"ВиллаВверхтормашками", или "Дом Вверхдном". Он стоял в саду, готовый к ее приезду,иждал.В один прекрасный летний вечер она распрощалась со всеми матросами напапином корабле. Они очень любили Пиппи, а Пиппи очень любила их...
- Прощайте, мальчики, - сказала Пиппи, перецеловав их всех по очереди в лоб. - Не бойтесь за меня, я не пропаду!
Она захватила с собой с корабля маленькую обезьянку по имени господин Нильссон - ее она получила в подарок от папы - и большой чемодан, битком набитый золотыми монетами. Матросы стояли у перил и смотрели вследПиппи, пока она не скрылась из виду. Она шла, крепко держась на ногах ине оборачиваясь. В руке у нее был чемодан, а господин Нильссон устроилсяу нее на плече.
- Удивительный ребенок! - сказал один из матросов, когда Пиппи исчезла вдали, и вытер слезу.
Он был прав. Пиппи была в самом деле удивительным ребенком.Асамым удивительным в ней была ее огромная сила. Она была таксильна,чтово всем мире не нашлось бы полицейского, который мог быпомеритьсясней силой. Она могла бы поднять даже лошадь, если бы хотела. И она этого хотела. У нее была собственная лошадь, она купила ее, уплатив однумонету из кучи своих золотых в тот самый день, когда вернулась домойнаВиллу Вверхтормашками. Она всегда мечтала о собственной лошади.Итеперьее лошадь жила на веранде.
Но когда Пиппи хотелось выпить там чашечкукофе после обеда, она, без лишних слов подняв лошадь на руки, выносилаеев сад.
По соседству с Виллой Вверхтормашками был другой сад и другой дом.В этом доме жили папа и мама со своими двумя милыми детишками -мальчиком и девочкой. Мальчика звали Томми, а девочку - Анника. Это были двое исключительно добрых, хорошо воспитанных и послушных детей.Томминикогда не грыз ногти и всегда делал то, о чем просила его мама. Анниканикогда не скандалила, если не выполняли ее желания. Ивсегдавыгляделаочень нарядно в своихкоротенькихнаглаженныхситцевыхплатьицах,которые очень боялась запачкать. Томми и Анника так хорошо играли вдвоем в своем саду! Но им часто хотелось, чтобы еще какой-нибудь ребенок игралвместе с ними. А в те времена, когда Пиппи по-прежнему плавала по морям со своим папой, они, повиснув иногда на заборе, говорили друг другу:
- Надо же, какая глупость! Почему никто не переезжаетвэтотдом?! Кто-то же должен жить здесь! Кто-то, у кого есть дети!
В тот самый прекрасный вечер, когда Пиппи впервыепереступилапорог Виллы Вверхтормашками, Томми и Анники не было дома. Они уехали на неделю повидаться с бабушкой. И потому понятия не имели о том, что кто-то поселился в соседнем доме. А когда, стоя у калитки в первыйжеденьпосле возвращения домой, они выглядывали на улицу, топо-прежнемунезнали, что рядом с ними живет ребенок, с которым можно вместе играть. Как раз в ту самую минуту, когда они, стоя у калитки, думали, чем им заняться, или о том, что в этот день может случиться какая-то радость, или жеотом, что этот день, наоборот, будет скучным и ониничегонесмогутпридумать... как раз в ту самую минуту калитка Виллы Вверхтормашкамиотворилась и оттуда вышла маленькая девочка. Это была самаяудивительнаядевочка, какую когда-либо доводилось видеть Томми и Аннике. И этойдевочкой была Пиппи Длинныйчулок, которая отправлялась на утреннююпрогулку. И вот как она выглядела.
Ее волосы, точь-в-точь такого же цвета, как морковка, былизаплетены в дветугиекосички,торчавшиевразныестороны.Носунеебыл точьв-точь как маленькая картофелинка и весь пестрел веснушками, ротдо ушей - широкий-преширокий, а зубы белые.Ееплатьебылотожеудивительным. Пиппи сама сшила его. Предполагалось, что оно будет голубым, но голубой ткани не хватило, и Пиппи пришлось вшить тотут,тотамнесколько обрезков красной. На ее длинные тоненькие ножки были надеты длинные же чулки - один коричневый, другой черный. А еще на ней быличерные туфли, размером вдвое больше ее ног. Эти туфли папа купил ей на вырост в Южной Америке, и Пиппи ни за что не желала надевать другие.
Но что особенно поразило Томми и Анникуизаставилоихвытаращить глаза - так это обезьянка, сидевшая на плече незнакомой девочки. Это была маленькая мартышка, одетая в синие брючки, желтуюкурточкуибелую соломенную шляпку.
Пиппи шла по улице. Он шла, ступая одной ногой по тротуару, адругой - по мостовой. Томми и Анника смотрели ей вслед до тех пор, пока онане скрылась из виду. Через некоторое время она вернулась назад. Теперьона шла задом наперед. Для того чтобы не поворачиваться, когда придется идти обратно домой. Дойдя до калитки Томми и Анники, Пиппи остановилась. Дети молча смотрели друг на друга. Наконец Томми спросил:
- Почему ты идешь задом наперед?
- Почему я иду задом наперед? А разве мы живем не в свободной стране? Разве здесь нельзя ходить как пожелаешь? А вообще-то, если хочешь знать, в Египте все так ходят и это никому не кажется странным.
- Откуда ты это знаешь? - спросил Томми. - Ты ведь не была в Египте.
- Я не была в Египте! Можешь зарубить себе на носу, что я там была. Я была везде, на всем земном шаре, и навидалась вещейкудаболееудивительных, чем люди, которые ходят задом наперед.