Ден и Геза встретились с ними за дневной трапезой. Пришельцы питались обычной пищей, но отказывались есть мясо. Ден приказал готовить для них растительные блюда.
А после трапезы один из пришельцев (остальные, видимо намеренно, удалились в приготовленную для них комнату в доме) долго говорил с Деном и Гезой.
Очень осторожно, явно опасаясь задеть гордость хозяев, пришелец повторил то, что сказал наверху, когда черный шар повис в воздухе. Он просил верховного жреца убедить людей в том, что пришельцев не надо бояться, что они никогда не причинят и не могут причинить никому никакого зла. Даже наоборот, они могут научить людей этой страны многому. Например, лечить болезни, с которыми врачи не умеют бороться (Ден и Геза поняли это слово, как "жрецы", потому что в это время не было никаких врачей, а их роль исполнялась жрецами, что, конечно, способствовало усилению могущества касты). Он сказал, что пришельцы недолго пробудут здесь, что "появляться" в этой эпохе они не собирались, но ошиблись во времени. ("Что он говорит?" - подумал Геза. "Похоже на бред", - подумал Ден.) А раз так случилось, им необходимо пробыть здесь некоторое время, прежде чем отправиться дальше.
- Куда? - спросил Ден.
- К другим людям, - последовал ответ. - К тем, кто сможет оказать нам помощь. Мы нуждаемся в помощи, чтобы отправиться дальше по нашему пути.
- В другую страну?
- Нет, к другим людям.
- Какая помощь вам нужна?
- Я не могу ответить на этот вопрос. Мне придется употребить незнакомые вам слова. Вы их не услышите.
Ден кивнул головой, хотя весь разговор был для него сплошным туманом.
Пришелец снова заговорил просто и понятно:
- Мы покажем вам много интересного, покажем то, чего вы никогда не видели. Наш приход даст толчок вашим знаниям, усилит вашу власть над природой.
- Да, мы хотим видеть, - твердо ответил Ден.
- Вы увидите. Это в наших интересах.
Они увидели в тот же вечер.
Когда по приглашению пришельцев Ден и Геза снова поднялись наверх, они заметили поразительную перемену в семигранной комнате.
Шар висел по-прежнему в воздухе, на том же месте. Он был белым, а не черным и ярко освещал всё. Но стол изменил свой вид. Он не был теперь довольно грубо отделанной деревянной вещью. Поверхность его стала гладкой и блестящей, как поверхность воды, и в ней отражался шар. Как и любой водоем, он казался теперь бездонно глубоким. На краю появились два маленьких выступа, сделанные как будто из кости. Двойная рама стала явно другой, и никто не смог бы догадаться, из чего она сделана. Это было уже не дерево.
Но самое удивительное произошло с отверстиями в стенах и потолке. Ден и Геза, как только вошли, сразу заметили, что довольно сильный ветер не проникал сюда. А вместе с тем отверстия по-прежнему казались пустыми. Они подошли к ближайшей стене и, протянув руку, дотронулись до чего-то упругого, как ткань, сильно натянутая. Это что-то было совершенно прозрачно и невидимо.
Они снова сильно испугались, но сумели скрыть свой страх от пришельцев.
Темнело, и свет шара становился все ярче.
Потом Ден и Геза узнали, что в этот вечер весь город вышел на улицы. Люди смотрели на необъяснимое сияние над домом верховного жреца, и страх ширился и разливался, как наводнение. Двое умерли в ту ночь от ужаса, четверо потеряли рассудок, и их на следующий день бросили в священный огонь.
Роз и Бора, окруженные советниками и слугами, поднялись на крышу своего дворца и несколько часов простояли там, испуганные не меньше своих подданных.
А Ден и Геза видели такое, что можно было только удивляться, как они сами не сошли с ума.
Пришельцы попросили их приблизиться к преобразившемуся столу. Свет шара снова померк, превратился в узкий луч, сосредоточившийся в центре стола.
И из этого центра, словно растекаясь по всей поверхности, возникали одна за другой картины...
На Земле были художники. Они высекали на стенах или рисовали углем изображения людей и животных. Были мастера, создававшие из камня и дерева подобия людей. Эти картины и статуи держались долго, но всегда оставались такими, какими были созданы. Они не менялись и, конечно, были неподвижны.
А здесь, под поверхностью стола, как бы в его "глубине", появлялись движущиеся картины! Их никто не рисовал, они появлялись сами, неокрашенные, все в одном черно-белом тоне, и производили впечатление действительности. И это было самое страшное, как все, что непонятно уму.
Точно откуда-то сбоку и немного сверху виднелись дома, люди, природа. Странные дома, странная природа! Люди походили на пришельцев, но природа была ни на что не похожа.
Все двигалось. Люди шли, растения шевелились. Между домами, по улицам, совсем не похожим на улицы городов страны Моора, быстро, очень быстро проезжали какие-то повозки. Но в них не были впряжены животные или рабы. Повозки двигались как бы сами по себе. В них сидели люди. А часть повозок, совсем иной формы, летела по воздуху, и в них также сидели люди, похожие на пришельцев. Но одежды на этих людях были не только голубыми.
- Вы видите нашу родину, - сказал пришелец.
Где, в какой части света могла находиться столь странная и необычайная страна? Никто никогда не слыхал о существовании такой страны на Земле.
- Где ваша родина? - спросил Ден.
- Она очень далеко. И мы не можем на нее вернуться. Нам нужна помощь людей.
- Вы говорили недавно, что не можете сказать, какая вам нужна помощь. Теперь вы сказали. Мы дадим вам корабль, на котором вы сможете доплыть на самый край света.
- Корабль нам не поможет. До нашей родины не доплывешь по воде.
- Где бы она ни находилась, до нее можно добраться.
- Да, можно, но не с той... какая есть у вас. (Опять провал, опять должно было прозвучать незнакомое им слово.)
Ден замолчал. И он и Геза не спускали глаз с поверхности стола. А под ней одна картина сменяла другую. Проходили, как в больном сне, причудливые виды удивительной родины пришельцев. Города сменялись отдельными зданиями, полями, по которым двигались невероятные, ни на что не похожие сооружения, садами может быть, это были леса, - с неведомыми растениями.
Всюду виднелись люди, которые что-то делали, но что именно - трудно было понять. И всегда, везде неизменно находились летающие повозки. Они опускались на землю, из них выходили люди. Другие влезали в эти повозки, и те поднимались в воздух и летели, как птицы.
Холодный пот выступил на лбу обоих жрецов. Они чувствовали - еще немного, и они убегут отсюда, как убежали днем.
Но "живые" картины внезапно прекратились. На их месте появились, как письмена, длинные строчки непонятных знаков. Пришельцы наклонились вперед, всматриваясь в эти знаки, а может быть, и читая их, если это были и в самом деле письмена неизвестного народа.
- Они еще ничего не знают, - сказал один на пришельцев.
Фраза явно адресовалась не жрецам, но они услышали ее. А раньше, когда пришельцы говорили друг с другом, они не слышали ничего. Было ли это признаком волнения или рассеянности пришельцев?
- И мы бессильны им сообщить, - раздался голос другого пришельца.
Больше ни Ден, ни Геза не слышали ничего. Пришельцы отвернулись от стола; они продолжали свой немой разговор, видимо потеряв к столу всякий интерес.
Письмена исчезли. Шар снова вспыхнул белым светом.
Один из пришельцев повернулся к Дену.
- Простите нас, - сказал он, - но сегодня мы вам ничего больше не покажем. Мы очень опечалены, получив с родины неприятные вести.
- Эти картины... - сказал Ден. - Вы хотите сказать, что они пришли сюда с вашей родины?
- Да, они оттуда.