Далеко-далеко улечу, туда, где и зимой тепло и розы цветут. Там сытно, как здесь летом.
- Да ведь ты соловей, - говорит Зинька, -тебечто:сегодняздесь спел, а завтра - там. А ясиничка.Ягдеродилась,тамвсюжизньи проживу.
А про себя подумала:
"Пора, пора мне о своем домке подумать! Вот уж и люди в поле вышлиубирают хлеб, увозят с поля. Кончается лето, кончается..."
СЕНТЯБРЬ
- А теперь какой месяц будет? - спросила Зинька у Старого Воробья.
- Теперь будет сентябрь, - сказалСтарыйВоробей.-Первыймесяц осени.
И правда: уже не так стало жечь солнце,днистализаметнокороче, ночи - длиннее, и все чаще стали лить дожди.
Первым делом осень пришла в поле. Зинька видела,какденьзаднем люди свозили хлеб с поля в деревню, из деревни -вгород.Скоросовсем опустело поле, и ветер гулял в нем на просторе. Потомразвечеромветер улегся, тучи разошлись с неба. Утром Зинька не узнала поля: восе онобыло в серебре, и тонкие-тонкие серебряные ничточки плыли над нимповоздуху. Одна такая ниточка, с крошечным шариком на конце, опустилась на куст рядом с Зинькой. Шарик оказался паучком, и синичка, недолго думая, клюнула его и проглотила. Очень вкусно! Только нос весь в паутине.
А серебряные нити-паутинки тихонько плыли надполем,опускалисьна жнитво, на кусты, на лес: молодые паучки рассеялисьтакповсейземле. Покинув свою летательную паутинку, паучки отыскивали себе щелочкувкоре или норку в земле и прятались в нее до весны.
Влесууженачалжелтеть,краснеть,буретьлист.Ужептичьи семьи-выводки собирались в стайки, стайки - в стаи. Кочевали всеширепо лесу: готовились в отлет.
То и дело откуда-тонеожиданнопоявлялисьстаисовсемнезнакомых Зинькептиц-долгоногихпестрыхкуликов,невиданныхуток.Они останавливались на речке, на болотах; день покормятся, отдохнут,аночью летят дальше - в ту сторону, где солнце бывает в полдень. Это пролеталис дадекого севсера стаи болотных и водяных птиц.
Раз Зинька повстречала в кустах среди поля всеелую стайкутакихже, как онасама,синиц:белощекие,сжелтойгрудкойидлиннымчерным галстуком до самого хвостика. Стайка перелетела полем из леска в лесок.
не успела Зинька познакомиться с ними, как из-под кустовсшумоми крикомвзлетелбольшойвыводокполевыхкуропаток.Раздалсякороткий страшный гром - и синичка, сидевшая рядом с Зинькой, не пискнув, свалилась на землю. А дальше две куропатки, перевернувшись в воздухечерезголову, замертво ударились о землю.
Зинька до того перепугалась, что осталась сидеть, где сидела, ни жива ни мертва.
Когда она пришла в себя, около нее никого не было - ни куропаток,ни синиц.
Подошел бородатый человек с ружьем, поднял двухубитыхкуропатоки громко крикнул:
- Ау! Манюня!
С опушки леса ответил ему тоненький голосок,искорокбородатому подбежала маленькая девочка. Зинька узнала ее: та самая,чтонапугалав малиннике медведя. Сейчас у нее была в рук\ах полная корзинка грибов.
Пробегая мимо куста, она увидела на земле упавшуюсветкисиничку, остановилась, наклонилась, взяла ее вруки.Зинькасиделавкустуне шевелясь.
девочка что-то сказала отцу, отец дал ей фляжку, иМанюняспрыснула из нее водой синичку. Синичка открыла глаза, вдруг вспорхнула - и забилась в куст рядом с Зинькой.
Манюня весело засмеялась и вприпрыжку побежала за уходившим отцом.
ОКТЯБРЬ
- Скорей, скорей! - торопила Зинька СтарогоВоробья.-Скажимне, какой наступает месяц, и я полечу назад в лес: там у меня больной товарищ.
И она рассказала Старому Воробью, как бьородатый охотник сшиб с ветки сидевшую рядом с ней синичку, а девочка Манюня спрыснула водойиоживила ее.
Узнав, что новыймесяц,второймесяцосени,называетсяоктябрь, Зинька живо вернулась в лес.
Ее товарища звали Зинзивер. После удара дробинкойкрылышкиилапки еще плохо повиновались ему. Он с трудомдолетелдоопушки.ТутЗинька отыскалаемухорошенькоедуплишкоисталатаскатьтудадлянего червячков-гусениц, как для маленького. А он был совсем немаленький:ему было уже два года, и, значит, он был на целый год старше Зиньки.
Через несколько дней онсовсемпоправился.Стайка,скоторойон летал, куда-то исчезла, и ЗинзиверосталсяжитьсЗинькой.Ониочень подружились.
А осень пришла уже и в лес. Сперва, когда все листьяраскрасилисьв яркие цвета, он был очень красив. Потом подули сердитые ветры. Они сдирали желтые, красные, бурые листья с веток, носили их по воздуху ишвырялина землю.
Скоро лес поредел, веткиобнажились,аземляподнимипокрылась разноцветными листьями. Прилетели с далекого севера, изтундр,последние стаи болотных птиц. Теперь каждый день прибывали новые гостиизсеверных лесов: там уже начиналась зима.
Не все и в октябре дули сердитые ветры, не все лили дожди: выдавались и погожие, сухиеиясныедни.Нежаркоесолнышкосветилоприветливо, прощаясь с засыпающим лесом. Потемневшие на земле листьятогдавысыхали, становились жесткими и хрупкими. Еще кое-где из-под них выглядывалигрибы - грузди, маслята.
Но хорошую девочку Манюню Зинька и Зинзивер больше уж не встречалив лесу.
Синички любили спускаться наземлю,прыгатьполистьям-искать улиток на грибах. Раз они подскочили так к маленькому грибу,которыйрос между корнями белого березового пня. Вдруг по другую сторону пнявыскочил серый, с белыми пятнами зверь.
Зинька пустилась было наутек, а Зинзивер рассердился и крикнул:
- Пинь-пинь-черр! Ты кто такой?
Он был очень храбрый и улетал от врага, толькокогдаврагнанего кидался.
- Фу! - сказал серый пятнистый зверь, кося глазами ивесьдрожа.Как вы с Зинькой меня напугали! Нельзя же так топатьпосухим,хрустким листьям! Я думал, что лиса бежит или волк. Я же заяц, беляк я.
- Неправда! - крикнула ему с дереваЗинька.-Беляклетомсерый, зимой белый, я знаю. А ты какой-то полубелый.
- Так ведь сейчас ни лето, ни зима. ОИ я ни серый, ни белый. - И заяц захныкал: - Вот сижу у березового пенька, дрожу, шевельнуться боюсь. Снегу еще нет, а у меня уже клочья белой шерсти лезут. Земля черная.Побегупо ней днем - сейчас меня все увидят. И так ужасно хрустят сухие листья!Как тихонько ни крадись, прямо гром из-под ног.
- Видишь, какой он трус,-сказалЗинзиверЗиньке.-Атыего писпугалась. Он нам не враг.
НОЯБРЬ
Враг - и старшный враг - появился в лесу в следующеммесяце.Старый Воробей назвал этот месяц ноябрем и соказал, что этотретийипоследний месяц осени.
Враг был очень страшный, потому что он был невидимка.Влесустали пропадать и маленькие птички и большие, и мыши, и зайцы. Только зазевается зверек, только отстанет от стаи птица - все равно ночью, днем ли, - глядь, их уж и в живых нет.
Никто не знал, кто этот таинственный разбойник:, зверь ли, птицаили человек? Но все боялись его, и у всех лесных взерей и птиц толькоибыло разговору, что о нем. Все ждалипервогоснега,чтобыпоследамоколо растерзанной жертвы опознать убийцу.
Первый снег выпал однажды вечером. А на утро следующего дня в лесу не досчитались одного зайчонка.
Нашли его лапку. Тут же, на подтаявшем уже снегу, были следы больших, страшных когтей. Это могли быть когти зверя, могли бытькогтиикрупной хищной птицы. А больше ничего не оставил убийца:нипера,нишерстинки своей.
- Я боюсь, - сказала Зинька Зинзиверу.-Ох,какябоюсь!Давай улетим скорей из лесу, от этого ужасного разбойника-невидимки.