На одной из стен висела репродукция картины Маркросса с изображением бессмертного "Корсариуса", а рядом - рисунки мужчин и женщин, с которыми работал Гейб, выполненные в технике многослойной печати, и среди них - мой портрет в четырехлетнем возрасте.
Здесь всегда было много различных предметов, найденных Гейбом во время полевых сезонов: игрушки, компьютеры, лампы, статуэтки. Даже сейчас я видел какой-то цилиндрический, весь в заклепках предмет под стеклянным колпаком.
Я поднял бокал, показывая, что пью за его здоровье. Он поднял свой, наши глаза встретились, и я почти поверил, что у нас с Гейбом, наконец-то, все наладилось. Напиток был теплым, довольно мягким и имел привкус прошлого.
- Тебе надо кое-что сделать, - сказал Гейб.
Он стоял перед картиной Ван Дайна, изображавшей развалины в Пойнт-Эдварде. Знаете, темные руины, а над ними красно-золотые кольца и скопление серебряных лун. Таким его нашли после нападения.
Кресло было удобным, даже сверхъестественно удобным, "Туманящий" превосходным. Такой эффект всегда возникает от объектов, которые не существуют в реальности. Некоторые говорят, что совершенство портит иллюзию, что воспроизведение с кристаллов могло работать лучше, если бы физические ощущения были приглушены или имели какой-нибудь дефект, как в реальности.
- Что именно? - спросил я, полагая, что Гейб собирается попросить меня разумно вести дела поместья, следить, чтобы деньги шли на благое дело, не транжирить их на скиммеры и женщин.
Он помешал кочергой в камине. Пламя взметнулось ввысь, из-за решетки тяжело вывалилось полено, облако искр взлетело и растаяло. Я ощущал на лице жар.
- Как это случилось? Сердечный приступ? Проблемы с зафрахтованным кораблем? Меня переехало такси по дороге в космопорт?
Я не мог удержаться от улыбки, видя любопытство кристаллокопии.
- Гейб, корабль так не вышел из прыжка.
- Ну какой сукин сын! - сначала у него вырвался смешок, потом он разразился хохотом. - Значит, я погиб в обычном пассажирском рейсе!
Я тоже засмеялся. "Туманящий голову" согревал мой желудок, и я снова наполнил бокалы.
- Смешно, - сказал он.
- Самый безопасный вид путешествий на один пассажиро-километр, заметил я.
- Будь я проклят, если еще раз сделаю такую ошибку. - Однако его смех затих, и последовало долгое молчание. - И все же мне бы хотелось увидеть.
Я ждал продолжения и, поскольку он молчал, подтолкнул его:
- Увидеть что? Что ты искал?
Он отмахнулся от вопроса.
- Сказать тебе честно, я чувствую себя не совсем удобно, делая все это. То есть, было бы порядочнее, если бы люди не болтались тут после того, как... - Он помахал рукой в воздухе, подыскивая подходящее слово: Ушли в лучший мир. - Его голос звучал неуверенно. Растерянно. - Мне пришлось принять меры предосторожности. - Его глаза округлились. - Ты помнишь Хью Скотта?
Я немного подумал, потом ответил:
- Нет.
- Полагаю, у тебя не было причины его запомнить. А как насчет Терры Нуэлы? Это ты помнишь?
Разумеется. Терра Нуэла была первым поселением, основанным за пределами Солнечной системы. Ее построили на горячей скалистой планете, вращающейся вокруг Беты Центавра, и конечно, сейчас это всего лишь дыра в пустыне. Именно туда Гейб впервые взял меня с собой на раскопки.
- Да, - сказал я, - самое горячее место из всех, какие я видел.
- Скотт тоже участвовал в том путешествии. Я подумал, что ты можешь помнить его. После захода солнца он водил тебя на прогулки.
- Допустим, - я смутно припомнил крупного, бородатого человека. Правда, в том возрасте мне все казались большими.
- Если бы ты увидел Скотта сейчас, ты бы его не узнал.
- Здоровье? - спросил я. - Супружеские проблемы?
- Нет. Ничего похожего. Около трех лет назад он вернулся из разведывательного полета. Вернулся мрачный, озабоченный, сбитый с толку, совершенно не похожий на себя.
Как я подозреваю, психиатр мог бы прийти к выводу, что он подвергся глубокому изменению личности.
- И что?
- Он находился на борту "Тенандрома", большого нового корабля космической разведки. Они увидели нечто очень странное в Даме-под-Вуалью.
- Что именно?
- Он не захотел мне рассказать, Алекс. Ни в чем не признался.
- Тогда это просто твои догадки?
- Я знаю, что они увидели. Или, по крайней мере, думаю, что знаю. Я как раз летел туда, когда...
Он не смог продолжать, замолчал и махнул рукой, указывая на потолок.
- И что, по-твоему, они увидели?
- Не уверен, что могу много тебе рассказать, - вздохнул Гейб. - При таких передачах всегда существует проблема безопасности. Тебе тоже не захотелось бы, чтобы все вышло наружу.
- Почему?
- Поверь моему слову.
Гейб снова сидел в своем кресле и потирал лоб, как обычно это делал, стараясь что-то рассчитать.
- Тебе придется вернуться домой. Мне очень жаль, но по-другому нельзя. Все, что тебе нужно, находится у Джейкоба. Это в файле "Лейша Таннер". Адвокаты сообщат тебе шифр к информации. - Лицо Гейба помрачнело, и он вскочил с кресла. - Чертовски досадно пропустить такое, Алекс. Я тебе завидую.
- Гейб, у меня здесь дела. Я не могу просто взять и улететь.
- Понимаю. Наверное, мне легче найти помощь в другом месте. У меня есть несколько коллег, которые душу бы отдали за такую возможность, но мне хотелось возместить нам с тобой потерянные годы. Это мой дар и твоя награда, Алекс. Сделай, как я прошу, и ты никогда не пожалеешь. По крайней мере, мне так кажется.
- И больше ты ничего не скажешь?
- Остальное ждет тебя дома.
- Кто такая Лейша Таннер?
Гейб не ответил.
- Ты захочешь сам заняться этим. Пока ты еще не знаешь сути дела, я должен предупредить тебя, Алекс, что здесь важно выиграть время. Если в течение тридцати стандартных дней ты не явишься в контору "Бримбери и Конн", предложение направят другому лицу. Прости меня, но я не могу рисковать. Дело не должно ускользнуть от нас.
- Гейб, ты все-таки сукин сын.
Я произнес это небрежным тоном, и он улыбнулся.
- Вот что я тебе скажу. - У него был самодовольный вид. - Я знаю правду о Талино.
- Кто, такой, черт побери, Талино?
Он вытянул губы трубочкой:
- Людик Талино.
- А, предатель.
Гейб кивнул.
- Да, - мечтательно произнес он.
- Штурман Кристофера Сима. Возможно, один из самых невезучих людей на свете.
- Бесчестных - более подходящее слово.
- Да. Спустя два столетия он все еще возбуждает страсти. - Теперь Гейб быстро ходил по комнате, настоящий фонтан энергии.
- А ведь он всегда утверждала что невиновен.
Я пожал плечами.
- Все давно быльем поросло, Гейб. Мне понятен твой интерес, но меня удивляет такая секретность в связи с Талино. Будь добр, объясни суть дела!
- Мне не хотелось бы продолжать этот разговор, Алекс. Ты не представляешь, что поставлено на карту. Выезжай как можно скорее.
- Хорошо, будь по-твоему.
В действительности мне было глубоко наплевать на коллекцию глиняных горшков или на то, что Гейб нашел в этот раз. В каком-то смысле сейчас были последние минуты, которые мы проводили вместе, и я мог думать только об этом.
- Я сообщу адвокатам о своем приезде. Правда, нужно уладить здесь кое-какие дела. Не знаю, хватит ли мне тридцати дней. Но если это ждало два века, думаю, несколько месяцев затяжки не повлияют на результаты поездки.
- Нет! - Гейб наклонился ко мне и в его глазах появился слабый намек на насмешку. - Вероятно, не повлияет, хотя тебе придется спросить "Бримбери и Конн". Я предоставил им некоторую свободу действий. Полагаю, все будет зависеть от того, сочтут ли они тебя надежным человеком. - Гейб подмигнул. - Когда ты ознакомишься с файлом, то можешь решить, что я действовал неправильно.