– Пластмассовый бак? Откуда он здесь?
– Понятия не имею. Сам посмотри! – Мамия ткнул пальцем в сторону края мостовой.
Там действительно валялся бак для хранения керосина.
Он прогорел сбоку и сильно расплавился, почти совсем потеряв форму.
– Судя по тому, что мне рассказали о потерпевших, все не так просто. Кажется, здесь произошло что‑то из ряда вон. Ничего не понятно. – Мамия покачал головой.
– Кто потерпевшие?
– Молодые люди, под двадцать, пятеро, – сказал Мамия и быстро добавил: – Один погиб.
Делавший записи Кусанаги поднял глаза.
– Сгорел?
– Ну, в общем, да. Он оказался ближе других к баку.
Подавив в себе неприятное чувство, Кусанаги продолжил делать записи. Уж пора бы, казалось, привыкнуть, но каждый раз, когда приходилось сталкиваться со смертью, ему становилось не по себе.
– Давай‑ка походи по округе, расспроси. Со всем этим шумом наверняка многие еще не спят. Вон, посмотри, кое‑где горят окна, туда и иди.
– Слушаюсь. – Кусанаги огляделся по сторонам.
Его внимание сразу же привлек жилой дом, стоящий на углу улицы. В нескольких окнах еще горел свет.
Дом – ветхий, двухэтажный, несколько дверей выходят прямо на улицу. Балконы, видимо, расположены на противоположной стороне. С этой стороны окна были только у угловых квартир. Место происшествия можно увидеть лишь из квартир, расположенных в северо‑восточном углу.
Подходя к дому, Кусанаги заметил молодого человека, собирающегося войти в квартиру на первом этаже, как раз в северо‑восточном углу. Он уже достал из кармана ключ и вставил в отверстие замка.
– Извините! – окликнул его Кусанаги.
Юноша обернулся. На вид – двадцать с небольшим. Высокий, в серой, похожей на рабочую форму одежде. В руке – белый пакет, вероятно, ходил в магазин.
– Вам известно, что совсем недавно рядом с вашим домом произошел пожар? – спросил Кусанаги, представившись, и показал в сторону автобусной остановки.
– Конечно, знаю. Такое трудно не заметить.
– Вы находились в квартире? – Кусанаги взглянул на дверную табличку с номером 105.
– Ну да, – сказал юноша.
– Было что‑нибудь необычное, когда это случилось? Например, сильный шум? Может, вы что‑то видели?
– Даже и не знаю, что сказать. – Юноша покачал головой. – Я смотрел телевизор. Помню только, что эти кретины там здорово горланили.
– Вы имеете в виду парней на мотоциклах?
– Да, – сказал юноша, слегка поморщившись. – Откуда они только взялись? Постоянно орут, и в два часа ночи, и в три. А ведь у нас такой хороший, тихий район…
По его сжатым губам было видно, что он с трудом сдерживает накопившуюся за многие дни ярость.
«Вот их Господь и покарал», – чуть не сказал Кусанаги, но удержался. В его устах эти слова прозвучали бы слишком жестоко.
– Им никто не делал замечания?
– Замечания? Ну, вы скажете! – Юноша пожал плечами и усмехнулся. – В наше‑то время? Никто и носа из дома не покажет.
Кусанаги кивнул, соглашаясь.
– Из вашей квартиры видно место, где это произошло?
– В принципе видно, должно быть видно, но… – Юноша замялся.
– В чем дело?
Вместо ответа он открыл дверь.
– Входите, сами увидите.
Воспользовавшись приглашением, Кусанаги заглянул в квартиру. Не считая кухни, она состояла всего лишь из одной комнаты. Мебель, имевшаяся в распоряжении жильца, ограничивалась кроватью, стеклянным столиком и книжными полками.
На столике стоял беспроводной телефон, и Кусанаги подумал, что в такой халупе стационарные телефоны, скорее всего, не предусмотрены. Книжные полки были набиты не столько книгами, сколько видеокассетами и всяким барахлом.
– И где же окно?
– Там, за ними, – юноша махнул рукой в сторону громоздящихся полок. – Ставить некуда. Пришлось пожертвовать окном.
– Сочувствую.
– Зато благодаря этому шум с улицы не так слышен.
– Кажется, это ваше больное место.
– Как у всех, кто здесь живет.
– Да уж, наверно. – Кусанаги задержал взгляд на наушниках, подключенных к телевизору. Вероятно, пользуется ими, чтобы не мешал шум с улицы. В таком случае, вряд ли он мог услышать что‑либо необычное.
– Спасибо за сотрудничество, – сказал Кусанаги. Обычная форма вежливости, даже когда никакого урожая.
– Подождите, – сказал юноша, – вы пойдете в двести пятую квартиру?
– Двести пятую? Ту, что над вами? Да, как раз собирался.
– Понятно… – Юноша явно что‑то хотел сказать.
– В чем дело?
– Видите ли… – Юноша смущенно замялся. – Там живет парень, Маэдзима, он не говорит.
– Не говорит? В каком смысле?
– Не может говорить. Проблемы с речью. Ну, немой.
«Этого еще не хватало!» – подумал Кусанаги. Хорошо, что предупредил. Иначе оказался бы в дурацком положении.
– Хотите, пойду с вами? – предложил юноша. – Мы с ним в хороших отношениях.
– Вас это не затруднит?
– Ничего. – Уже вошедший было в квартиру юноша вновь надел спортивные тапочки.
Любезного молодого человека звали Такио Канэмори. По его словам, у живущего в двести пятой Итиноскэ Маэдзимы, несмотря на проблемы с речью, со слухом было все в порядке.
– Слышит еще лучше, чем мы, – сказал Канэмори, поднимаясь по лестнице с ржавыми перилами. – Его тоже наверняка уже достала эта шумная компания.
Как только постучали в двести пятую квартиру, дверь открылась и в проеме показалось бледное лицо. Помоложе Канэмори. Острый подбородок, впалые щеки.
Кажется, Маэдзиму успокоило то, что одним из ночных визитеров был Канэмори. Все же в глазах, устремленных на Кусанаги, читалась настороженность.
– Это полицейский, – сказал Канэмори. – По поводу того, что произошло.
Кусанаги продемонстрировал свое удостоверение. Маэдзима был, кажется, в нерешительности, но открыл дверь пошире.
Разумеется, планировка квартиры была такой же, как у Канэмори. Однако восточное окно не было загорожено. Первым, что привлекло внимание Кусанаги, была странно смотревшаяся в этой тесной квартирке роскошная аудиосистема и множество сваленных на полу аудиокассет. Помешан на музыке, сразу решил Кусанаги. Так же его удивило обилие книг, высокими стопками выстроившихся вдоль стен. Почти исключительно романы.
Юноша, любящий книги и музыку, – как только Кусанаги прилепил эту характеристику к Маэдзиме, со всей очевидностью представилось, что именно он сильнее всех должен был ненавидеть собиравшуюся под окнами шумную компанию.
Продолжая стоять на пороге, Кусанаги спросил:
– Где вы были во время случившегося?
Маэдзима, почти без всякого выражения, указал пальцем на пол. Имея в виду конечно же – здесь, в этой комнате.
– Что вы делали? – перешел Кусанаги к следующему вопросу.
Маэдзима был в свитере, надетом на рубашку, к тому же постель была не расстелена, так что очевидно: спать он еще не ложился.
Маэдзима, обернувшись, показал в сторону стоящего у окна телевизора.