"Ну нет,- вмешался второй, насмешливый голос,- так не пойдет. Для ревности к Хэлу есть причина. Но нет никаких поводов ревновать к Винсу и Марион. Почему же ты ни разу даже не заговорил о Бетти?"
Неделю назад, в субботу 8 июня, давали новый спектакль у Дали. Такие премьеры не были редкостью: нашумевший в прошлом году спектакль Джеральда дю Морье "Взломщик-любитель" играли в ту же субботу в "Лотереях". Пьесу специально переписали для мюзикла и назвали все это действо "Веселая вдова". Какой-то друг Винса снял в театре на несколько вечеров четыре ложи.
Гарт был с ними, и ему хотелось, чтобы Бетти тоже была там. Пока вздорная бабенка - главная героиня - отплясывала на сцене, половина зала азартно подпевала под не менее вздорную музыку. Но когда зазвучали "Вальс веселой вдовы" и "Пойду к Максиму я", Гарта тоже так и подмывало запеть. А потом, на ужине у Романо, Марион Боствик каким-то образом оказалась на стуле рядом с ним.
На Марион было вечернее приталенное платье с глубоким декольте и все в серебряных блестках. Свет хрустальных люстр играл на ее обнаженных плечах и прическе под молоденькую американочку Гибсона. Некоторое время она смотрела на Гарта голубыми глазами, будто о чем-то размышляла.
- Дэвид,- вдруг спросила она,- у вас в последнее время появлялись новые пациенты?
Это было так неожиданно, что Гарт рассмеялся. Марион надменно смотрела на него, а он никак не мог справиться с собой.
- Неужели я сказала что-то очень смешное?
- Вовсе нет, за исключением того, что вы попытались таким образом завязать разговор с доктором. Мне приятна ваша забота.
- Благодарю вас, но вы не правы. Я просто пытаюсь выказать вежливый интерес к вашей работе. Тем не менее, если вы не хотите, чтобы я...- Марион пожала плечами, ее тон изменился.- Кстати, Дэвид.
- Да?
- Боюсь, что наш автомобиль снова сломался. Это, конечно, промах Винса. В его возрасте нельзя быть таким глупым. Но с пожилыми мужчинами это бывает.
- Пожилыми?- воскликнул Гарт и снова подумал о Бетти.- Винс не пожилой, знаете ли. Мы с ним одного возраста.
- Ой, ну вы знаете, что я имела в виду. Во всяком случае, вам это к лицу. У вас такой мудрый вид, да еще эта обходительность, это удлиненное лицо с резкими чертами...
- Ничем не могу вам помочь, Марион.
- Дэвид, я просто хочу, чтобы вы не держали на меня обиды. Наш автомобиль сломался, а я ненавижу общественный транспорт, вот и все. Не будете ли вы так любезны подбросить нас на Гайд-парк-Гарденз? О, а потом могли бы немного поболтать?
- С удовольствием, Марион. Вас что-нибудь беспокоит?
- Беспокоит... меня?- выдохнула она.- Не понимаю.
- Ну и не беда.
У Дэвида Гарта не было шофера, он отвез друзей сам в большом пятиместном двадцатисильном "панхарде" ярко-зеленого цвета, украшенном всякими латунными штучками. Поскольку все слуги уже спали, Винс исполнял обязанности бармена и открыл бутылку шампанского.
Стены гостиной были отделаны панелями из мореного дуба с геральдическими щитами. Гостиную заливал розоватый свет электрических свечей. Высокий и худой Винс, в вечернем костюме со стоячим воротничком, молча поднял бокал.
Марион спросила:
- Дэвид, почему вы не женитесь?
Винс поставил бокал на стол. Гарт в который раз удивился, почему он не говорит им о Бетти. Интересно, не слышали ли они что-нибудь? Очевидно, нет, судя по тому, как засмеялся Винс.
- Рано или поздно, старик,- лениво проговорил он,- любая женщина сделает тебе такое замечание. Но ты зря тратишь время на Дэвида, дорогая. Он из закоренелых холостяков. Во всяком случае, я должен напомнить тебе, он работает.
- Да,- вскричала Марион,- но это еще полбеды! Бедняга Дэвид,- она скорчила такую сочувственную гримасу, будто Гарт был лет на тридцать старше,- так занят работой, что это уже почти болезнь.
Он никуда не выходит; даже в театр мы затащили его почти силком. И кажется, кроме убийств, его больше ничего не интересует.
- Убийств?- изумился Винс.
- Ой, ну ты знаешь, что я имею в виду. Эти детективы, которые он всегда читает. Шерлок Холмс, Мид, Роберт Юстас и все эти глупые книжки из серии "Фантом".
- Твой ум, дорогая,- сказал Винс,- похож на привокзальную площадь с мчащимися во все стороны экипажами. Да, я знаю, что ты имеешь в виду. Но интересное с практической точки зрения убийство меня бы тоже заинтересовало.
- Да, дорогой. Я полагаю, ты бы взялся за расследование. Но, пожалуйста, не уводи нас от темы,- Марион обернулась,- и простите мое невежество, Дэвид, объясните, что хорошего в вашей работе, что вы так ею увлечены? Что такое неврология?
- В основном, Марион, это исследование нервных заболеваний. Считается, что многие из них органического происхождения...
Марион нетерпеливо махнула рукой:
- Органического происхождения? Боюсь, это мне непонятно.
- Я имею в виду, что многие из них связаны с физиологией, к примеру эпилепсия. В течение многих лет мы придерживались теории доктора Вейра Митчелла, который заявлял, что нервные заболевания носят органический характер. Ничто так не лечит пациента, как хороший отдых, даже без лекарств.
- Разумеется.
- Не обязательно. Некий профессор Венского университета придерживается другого мнения. Его теории - горькая пилюля для всех нас. По-моему, он слишком упрощает дело.
Но рано или поздно отношение профессионалов к его методам изменится.
- В самом деле, Дэвид? А как зовут этого венца?
- Его зовут Фрейд. Зигмунд Фрейд.
- Так что он говорит?
Где-то наверху часы пробили один раз. Было уже очень поздно. Гарту следовало бы вежливо закончить этот нелепый разговор, но он уже увлекся и не мог остановиться.
- Послушай, старина,- попытался вмешаться Винс.
Но Марион, кажется, не сердилась и не была шокирована, как обычно бывали шокированы, в действительности или притворно, другие слушательницы. Наоборот, она вдруг засмеялась, сделала успокаивающий жест и отошла от стола. Потом повернулась так резко, что ее белая юбка приподнялась и заколыхалась.
- Как забавно! В самом деле, послушайте, над этим стоит подумать. Как вы правильно говорите, Дэвид, все живут двойной жизнью.
- Я не думаю, что дело обстоит именно так. Хотя, полагаю, с известными оговорками это может быть правдой.
- Послушайте!- снова перебил Винс.
- Дорогой, пожалуйста, успокойся. Это потрясающе. Дэвид, ответьте мне еще на один вопрос. Возьмем, для примера, меня. Предположим, кто-нибудь пришел бы в ваш кабинет и что-нибудь рассказал бы обо мне. Ну, что я странная и ненормальная, что меня следует запереть в сумасшедшем доме, чтобы я не совершила убийство. Что бы вы тогда сказали?
Повисла напряженная тишина. Гарт молчал.
- Господи, Марион,- воскликнул вдруг Винс,- что ты заладила об убийстве?! И что это за вздор о сумасшедшем доме? Ты ведь шутишь, да?
Марион опять засмеялась, на этот раз поддразнивая его.
- Глупый, конечно, я шучу. Вы с Дэвидом притворяетесь такими мужественными и читаете такие нелепые истории, могу я немножко вас подразнить?- Она протянула руку.- А теперь, если не возражаете, я вас покину. Я устала. Давайте все забудем, да?
Это было в субботу, 8 июня. А в понедельник в полдень, когда Дэвид сидел в своем кабинете на Харли-стрит, поджидая очередного пациента, в переговорной трубке, висевшей на стене, завыло.
- Извините, сэр,- сказала трубка голосом Майкла Филдинга, студента-медика, который исполнял за Дэвида черновую работу,- но здесь, в холле, джентльмен. Он говорит, что ему нужно увидеться с вами и что это очень срочно.
- Я не могу принять его, Майкл. Вы же знаете, на сегодня мой день расписан...
- Я знаю, сэр! Но он не просит, чтобы вы приняли его сейчас.