Он хотел бы прийти к вам в пятницу в девять вечера.
- Майкл, вы понимаете, что вы...
Ассистент закашлялся. Он был блестящим студентом и очень обаятельным молодым человеком, несмотря на слишком худое, подвижное лицо и несколько суетливые манеры.
- Я знаю, сэр, вы не делаете исключений. Но здесь особый случай, я думаю. На его карточке написано: "Полковник Джон Селби. Королевская артиллерия. В отставке".
Гарт застыл возле трубы.
За окном стоял сумрачный, унылый полдень; по соседним крышам забарабанил дождь. Изморозь затуманила оконные стекла, и такой же туман клубился у Дэвида в голове.
- Это бывший опекун миссис Боствик, не так ли? И на карточке в качестве адреса указан Хэмпстед. Во всяком случае... Доктор! Вы меня слышите?
- Да. Слышу.
- Надеюсь, я не сказал ничего лишнего, сэр? Если так, то мне очень жаль.
- Все в порядке. Прошу прощения, Майкл.- Гарт перешел на деловой тон: Назначьте полковнику Селби прием на девять часов вечера в пятницу, скажите, что я буду рад его видеть.
И вот теперь, в сгущающихся сумерках, почти ночью, Гарт тащился в лязгающем такси по всем этим чопорным площадям, между Оксфорд-стрит и Риджент-парком. И тут он со всей ясностью осознал еще один факт.
Не то чтобы он не хотел встречи Бетти Колдер с Марион и Винсом. Нет, он не хотел, чтобы Бетти встретилась именно с Марион Боствик.
Но сейчас беспокоиться не о чем. Бетти в Кенте. Он сядет на последний поезд на Фэрфилд, а затем такси доставит его к гостинице "Кавалер и перчатка", где он обычно проводит уик-энд; потом он заедет к Бетти - совсем ненадолго, после чего благопристойно пожелает ей спокойной ночи и вернется в гостиницу, и опять встретится с ней в субботу и в воскресенье. Ей тоже не нужно ничего знать о Марион.
Он не хотел, чтобы Бетти запачкалась.
"Ты - отъявленный лицемер",- сказал себе Дэвид Гарт и громко рассмеялся.
Запачкалась?
Почему, собственно? В других случаях он никогда не рассуждал о пороке, безнравственности и тому подобных материях, столь любимых моралистами. Вот и нужно забыть всю эту ерунду и подходить к собственным проблемам так же трезво, как к проблемам любого другого. А кроме того, за исключением его собственных туманных ощущений и предполагаемого визита полковника Селби, который мог и не иметь отношения к Марион Боствик, у него не было поводов для опасений.
Машина свернула на Харли-стрит. Посмотрев вперед, Гарт резко выпрямился и попросил водителя:
- Остановитесь здесь. Прямо здесь.
Он расплатился с шофером и услышал, как тот шумно покатил прочь. В доме, где помещался его кабинет, арендовали помещения еще шесть медиков. Они пользовались общей большой приемной на первом этаже, а двое из них, Гарт и старший офицер медицинской службы, хирург, тоже холостяк, тут же и жили.
У тротуара стоял его собственный "панхард".
Сначала Гарт подумал, что ошибся,- этот автомобиль должен находиться за много миль отсюда, в Фэрфилде. Но это был его зеленый "панхард" - пустой, покрытый грязью после дальней поездки и такой горячий, что можно было услышать, как под капотом кипит смазка.
Выудив ключ из кармана, Гарт взбежал по ступеням, отворил входную дверь и уставился на женщину, сидевшую в вестибюле.
- Вот это сюрприз, Бетти,- проговорил он.
Глава 2
- Ничего, что мы приехали?- спросила Бетти Колдер.
- Мы?
- Хэл и я.
Хэл Омистон, его племянник. Хэл Омистон, вялый и высокомерный молодой человек, не скрывавший своего презрения к отставшему от жизни дядюшке.
- Машину вел Хэл. Я хотела, но он мне не позволил. Мы проехали двадцать пять миль без единой остановки и успели как раз к приходу твоего поезда. Видишь ли, Хэл был у меня...- Бетти осеклась.- Ты ведь не возражаешь, правда?
- Нет, не возражаю. Но я не знал, что мой уважаемый племянник навещает тебя.
- Господи, он меня не навещает! Он зашел в "Кавалер и перчатку", чтобы повидаться с тобой.
("Наверняка хотел занять денег. И конечно, взял машину, когда обнаружил, что меня нет".)
Хотя Гарт не произнес этого вслух, ничего и не надо было произносить. У него появилось неприятное ощущение, что Бетти может прочесть и другие его мысли тоже.
Они стояли в холле, с расписными белыми деревянными панелями по стенам и с черно-белым "в шашечку" полом. Никакой другой обстановки, кроме пышной пальмы в кадке, стойки для шляп и телефонного столика, здесь не было. Хотя газовые рожки заменили на электрическое освещение, горела, и то в полнакала, только одна лампа. В темноте холл казался даже выше; стук закрываемой двери отозвался эхом где-то наверху.
Бетти немного испугалась. На ней был строгий жакет и такая же юбка, к манишке приколоты часы. Совсем не красавица, она была благовоспитанной, сдержанной, скромной, можно сказать, целомудренной девушкой. В блестящих карих глазах читались смущение и обида. Бетти благоухала духами, словно и не проехала двадцать с лишним миль по летней жаре; ее вуаль, шляпа, слюдяные очки и сумочка валялись на столике.
- Пожалуйста,- проговорила она,- пожалуйста, не надо!
- Что не надо?
- Думать то, что ты думаешь.
- Разве я что-нибудь сказал?
- Нет. Ты никогда ничего не говоришь. Хотя лучше бы сказал. Ты не должен упрекать бедного Хэла. Да, он взял твою машину, но только потому, что я попросила его.
- Это как же?
- Ох, ладно!- вскрикнула Бетти.
Ее каблучки простучали по шахматному полу к столу.
- Вот,- она выдернула из кучи черный кейс,- твой портфель. Ты забыл его в коттедже. Я испугалась, что он понадобится тебе на работе, и решила его привезти.
В портфеле ничего не было, кроме нескольких напечатанных страниц, которые... Тут Гарт приказал внутреннему голосу заткнуться. Однако это ничего не меняло. Случается, что глупца повергают в смятение грядущие беспокойства, которые может принести женщина.
- Ты проехала такое расстояние, чтобы привезти...
- Ах, дорогой, какое это имеет значение?
- Для меня имеет, Бетти. Мера моего раскаяния...
- Не велика заслуга - сделать то, что хочется сделать. И я не хотела заставить тебя ревновать. Я, правда, люблю это делать, но только тогда, когда это выглядит забавно.
- Ну ладно. А мой уважаемый племянник, эта молодая свинья...
- Пожалуйста! Если тебе не нравится Хэл...
- Да, я его не люблю. Он со всей наглостью юнца ставит старших в неловкое положение. Я настолько его не люблю, что даже одалживаю ему деньги. Но Хэл, я хотел сказать,- это повод, чтобы оправдать мою неприветливость. Настоящая причина в том, что в девять часов сюда должен прийти человек и тебе с ним совершенно незачем встречаться. Кстати, где Хэл? И как ты попала в дом?
- Хэл пошел в бар "Критерион". Очень приятный молодой человек позволил мне войти, когда я постучала; он сказал, что он твой помощник.
- Майкл? Но ему незачем было сюда приходить!
Дверь в приемную справа была закрыта. В дальнем конце находилась дверь в кабинет Гарта. Дальше располагалась комната, которую доктора называли малой библиотекой. Дверь в нее внезапно распахнулась, и на пороге возник Майкл Филдинг со своим обычным дерзко-застенчивым видом. Все четыре пуговицы его горчичного жакета были застегнуты, словно он готовился к серьезному испытанию.
- Может быть, это и так, сэр,- заявил он,- но как раз хорошо, что я пришел. Пациент уже здесь.
- Уже? Я опоздал?
- Нет, сэр; полковник Селби пришел слишком рано. Он в приемной. Я надеюсь, вы не задержите его долго, доктор. По-моему, он сильно напуган.
Слова Майкла разнеслись эхом по всему холлу. Гарт взглянул на закрытую дверь.
- Мистер Филдинг,- официальным тоном произнес он,- проводите леди Колдер.