Даниель старался проявить твердость, но не выдержал
и обнял ее. Мартина ведь не какая-нибудь взбалмошная дурочка, не глупая водевильная дамочка, она должна понять, что он не может брать деньги у
отца... ароматная роза пока еще не оправдала возложенных на нее надежд, и это разочарование может снова ожесточить отца, хотя в последнее время
он и стал гораздо отзывчивее, и тогда отец снова начнет упрекать Даниеля в расточительстве. Может быть, новые опыты и помогут наверстать
упущенное. Если так будет продолжаться, он, Даниель, все бросит и займется одной только теорией генетики, лишь бы его оставили в покое! Но его
любовь к розам, страсть к широко поставленным опытам... слишком больно покинуть плантации, все время сидеть над микроскопом и замкнуться в
лаборатории. Кто знает, может быть, ему все-таки удастся вывести розу «Мартина Донель», которая даст им все то, чего жаждет Мартина, потому что
ведь он хочет только одного: чтобы Мартина была счастлива.
Невероятно, что человеку недоступно счастье, хотя оно зависит всего-навсего от неодушевленных предметов, которые попросту продаются...
Даниель чувствовал себя мелочным, неспособным проявить великодушие. И в то же время его возмущало, что счастье человека может зависеть от
какого-то холодильника. Но что он может тут поделать, что он может поделать!
Действительно, что мог он противопоставить хозяйственно-бытовому идеалу Мартины?! Она — дикарка, завороженная яркими безделушками,
привезенными белыми. Она обожествляет современные удобства, как язычница, а ей дали в руки кредит — волшебную лампу Аладина, стоит потереть ее,
и дьявол тут как тут, к твоим услугам. Да, но дьявол не столько услужил Мартине, сколько поработил ее. Хитроумный кредит — волшебные льготы,
дарующие исполнение всех желаний; всемогущий кредит, обольщающий вас сказочным изобилием и ввергающий в рабство.
Даниель чувствовал себя побежденным — вещи одолели его. Мартина-пропадавшая-в-лесах всю свою страсть вложила в комбинированный гарнитур.
XIX
Тяжкие льготы
Даниель по-прежнему жил на ферме и часто ездил на юг, где один из Донелей строил за счет Донеля-отца усовершенствованные теплицы. Даниель
и Мартина могли по пальцам пересчитать проведенные вместе дни и ночи, их было не больше, чем солнечных дней в дождливое лето. Время от времени
Даниель спрашивал Мартину: может быть, она все-таки бросит «Институт красоты»? Нет, не бросит. Ведь надо погашать обязательства, не правда ли...
И Даниель тотчас же умолкал, чтобы перед ними опять не встала все та же простая дилемма, невозможность разрешения которой приводила его в
ярость.
Фирма «Порт и компания» продавала все что угодно, и, так как Мартина аккуратно платила взносы, ей открыли новый кредит, не гарантированный
ее жалованьем: фирма не сомневалась, что у мадам Донель есть источники дохода и помимо жалованья, ведь как-никак она жена Даниеля Донеля, сына
владельца знаменитого садоводства.
Мартина заняла денег у Денизы. Покупка некоторых вещей требовала довольно крупных единовременных платежей, и только позднее следовали
«льготные» месячные взносы. Дениза отнеслась к Мартине сочувственно, но стала удерживать определенную сумму из ее жалованья, как если бы она
сама представляла фирму «Порт и компания». Мартина еще смогла бы продержаться, не прельстись она оранжевыми шторами для окон — а ведь ей
понадобилось целых пять штук.
Мартина еще смогла бы продержаться, не прельстись она оранжевыми шторами для окон — а ведь ей
понадобилось целых пять штук. Шторы же стоят недешево, особенно если они еще и с бахромой.
Вернувшись с юга, Даниель, к величайшей радости Мартины, не заметил штор. Но надо же было, чтобы агент фирмы «Порт и компания» наткнулся
прямо на него... Может быть, молодой человек сделал это умышленно, он был в хороших отношениях с консьержкой, ведь почта проходит через ее руки,
а Даниель прислал открытку, сообщая, что он возвращается, приедет во вторник в пять часов, принесет ананасный торт и будет ждать возвращения
Мартины. Ровно в пять сборщик оказался на месте.
Это был щегольски одетый молодой человек, а деньги, уплаченные Даниелем, привели его в отличное расположение духа.
— Дамы, — сказал он, — всегда хотят показать свою самостоятельность. Но, в конце концов, они осознают, что неплохо иметь в доме мужчину,
мужа...
— Даже еще и с другой точки зрения, мсье...
— Ого! — воскликнул молодой человек. — Тогда все действительно в полном порядке!
Он не отказался выпить стакан вина, предложенный ему Даниелем.
— Скажите, — спросил Даниель, — и часто вам приходится оказывать давление и принимать меры?
— Не то чтобы уж так часто... Но иногда приходится,
— Как же вы в таких случаях поступаете? Отбираете товар?
— Редко... Ведь большая часть вещей, находясь в употреблении, портится — мебель, белье... В случае отказа от платежа мы передаем дело в
суд. В провинции процедура несколько иная, но в любом случае прежде чем открыть кредит, мы наводим справки, обращаемся и к работодателю, и к
консьержке, и к поставщикам. Если клиент пользуется уважением и зарабатывает, скажем, 60 тысяч франков в месяц, мы можем без всякого риска
продать ему товаров на 120 тысяч, с небольшим задатком и ежемесячными взносами от 6 до 8 тысяч франков. Это терпимо. Возможность обмана здесь
минимальная. Если клиент должен платить по другим обязательствам за товары, купленные в кредит не у нас, и эта нагрузка слишком велика при его
заработке, хозяин всегда в курсе дела... У него мы и наводим справки, и он нас предупреждает, если есть другие кредиторы.
— Но все же у вас, конечно, бывают и промахи... Если покупатель почти ничем не рискует в случае неплатежа... На свете так много нечестных
людей.
— Вот тут-то вы и ошибаетесь, мсье, их не так много. Честных людей куда больше, чем нечестных, мы только потому и можем существовать, что
люди честны!
Молодой человек был серьезен и радостно оживлен в одно и то же время. Сборщики фирмы «Порт и компания», как видно, куда приятнее ее
представителей. Во всяком случае, если сравнивать с тем, кто приходил года два назад... в том было, пожалуй, что-то трагическое,
— Представители вашей фирмы совсем не похожи на агентов по сбору взносов, — заметил Даниель. — Тот, что у нас оформил заказ...
— Да, бедный старик... Нет, знаете, у нас и агенты, и представители фирмы ничем друг от друга не отличаются. Но тот, что приходил к вам,
это ведь разорившийся коммерсант... Их в нашем деле немало. Неудачи наложили на них отпечаток, они смотрят на жизнь безнадежно, с горечью.