В перерыве Татьяна долго не отпускала в буфет компанию из 535-й комнаты, кляня себя за несобранность и растерянность.
- Не волнуйся, он же оценок не ставил, - утешали ее друзья.
- Вам хорошо, а как мне теперь быть, ведь вся группа видела!
В конце занятий в кабинет физики ворвался незнакомый мужик и назвался Замыкиным Иваном Даниловичем. С позволения Ярославцева он сообщил:
- Я только сегодня узнал, что являюсь куратором вашей группы. Хотел поймать вас на физкультуре, но в зале никого не оказалось. Вынужден сообщить вам, что в понедельник все первокурсники отправляются в колхоз. Страна сдуру пообещала партии засыпать в закрома родины двадцать миллионов тонн картофеля! Прикидываете? Шутка ли сказать. Действительность опережает наши планы. Прежний рекорд, на который замахивались в прошлом году и, естественно, не побили, был десять миллионов триста тысяч тонн, а нынче решили округлить, чтобы все прошло без задиров.
Реакция группы была настолько положительной и продолжительной, что Замыкин забеспокоился, как бы план не был перевыполнен.
- И еще, - сказал он. - Старостой в вашей группе деканатом назначается Рудик Сергей. Кандидатура отобрана в результате просмотра анкет и обсуждению не подлежит. - На это сообщение бурно отреагировала одна Татьяна. - А теперь немного техники колхозной безопасности, вернее, безопасной колхозной техники... тьфу ты... техники безопасности в колхозе. Во-первых, не входить ни в какие контакты и конфликты с местными жителями, во-вторых, вам нужно до отъезда научиться пить. За примерами делеко ходить не надо. Скажем, вам захочется отметить День учителя, а потом вы выйдете излить деревенским улицам накопившееся за столом веселье - и в результате стычка с селянами неминуема. Или, скажем, в нетрезвом виде упасть в приемный бункер комбайна... Да, да - не под комбайн, а именно в приемный бункер! И такое бывало в моей кураторской практике! После сельхозработ некоторых из вас за соответствующее поведение придется исключить из комсомола, а затем автоматически отчислить из института. Такова статистика... Вот примерно в таком плане, в таком разрезе...
После официальности, как только куратор и физик вышли, Татьяна подбежала к Рудику и горячо поздравила его с повышением, возложив на него как на старосту надежды, которые были по плечу только ей самой.
...Вторая половина дня ушла на сборы в колхоз.
Когда из "красного уголка" на первом этаже послышалась сюита "Время, вперед!", на полу 535-й комнаты стояло пять готовых в любое путешествие рюкзаков.
За окном отживал очередной сентябрьский вечер. Он не спеша опускался на студгородок, стирая углы отношений между людьми, зданиями и выравнивая возможности силикатного кирпича и алюминия со стеклом.
Глава 4
ЗОЛОТОЕ_МЕЛОВОЕ
В понедельник с утра первокурсники стали заметно проще. Походная форма сделала многих неузнаваемыми. Вместе с наглаженными костюмами дома было оставлено все наносное, вычурное и напускное, что мешало сближению во время занятий. Оказавшись незажатыми, все повели себя так, будто одновременно сделали шаг навстречу друг другу.
В ожидании электрички первокурсники всего потока банковались вокруг своих старост.
Рудик в армейском берете и затертой до дыр кожанке был заметен из любой точки перрона. Его черные вихры как нельзя лучше оттеняла разметанная ветром рыжая шевелюра Татьяны. Так что лик Рудика постоянно находился как бы в ее нимбе, в ее ореоле.
Имея столь завидные ориентиры, группа 76-Т3 быстро собралась вместе. Пересчитались, как в детском саду, троих не хватало.
- Во времена господства статистики невелика потеря, - резюмировал Замыкин, но отсутствующих все же занес в свою красную книгу, аккуратненько и с необъяснимым воодушев- лением.
До места назначения добирались целый день.
- Известное дело - в хороший колхоз не пошлют. Передовое хозяйство и само справится, - разъяснял куратор незадачливым первокурсникам причину столь несоседских шефских связей. - За нашим институтом - не знаю, почему, но догадаться можно - закреплена самая что ни на есть глушь.
Замыкин оказался на редкость словоохотливым. Из общих споров и бесед с ним - достаточно увлекательных - многие уходили в диалоги друг с другом, сближаясь и подавая пример сближения другим. Затронутые куратором вопросы оживляли сначала центральное купе, потом вмиг расхватывались соседними, и те, не обращая внимания на развитие темы в центре вагона, гнули каждый или попарно в свою сторону, выдавая убеждения, наклонности, устремления или их полное отсутствие.
С девушками на марше сближались самыми невинными способами - таскали с вокзала в автобус, из автобуса складывали на траву, а потом вновь загружали на гужевые повозки их тугую поклажу.
Татьяна несла свой мешок сама. Рудику было не до нее: будучи заядлым охотником-любителем, он увлеченно спорил с Замыкиным насчет ружей - какая двустволка эффективней, обычная или "вертикалка". Остальные одногруппники не отваживались предложить помощь Татьяне, опасаясь, что этот акт обидит ее и здорово навредит дальнейшим отношениям с ней. А Татьяна так хотела, чтобы любой, пусть даже самый захудалый одногруппник предложил взять ее ношу. Желание возникало не оттого, что было тяжело нести, просто ей хотелось казаться такой же хрупкой и слабой, как три ее будущие подруги - Люда, Марина и Наташа. Она долго ждала подвига от парней, потом полностью разуверилась в их джентльменстве и стала обходиться со своим вещмешком подчеркнуто самостоятельно.
К месту назначения прибыли в настроении самом что ни на есть предрасположительном.
Забелин, среднего диаметра толстячок в болотных сапогах, попросил группу попозировать для снимка на фоне приближающейся деревни. Было заметно, что отец у Забелина законченный рыболов, - куртка, свисавшая с плеч сына, как с вешалки, была усеяна крючками и мормышками.
До самой околицы Забелин изощрялся в умении снимать объект на ходу и просовывался со своим фотоаппаратом чуть не в души согруппникам, поминутно цепляясь мормышками за чужую жизнь. Всех, кого снимал, Забелин уверял, что смерть как не любит статических снимков, поэтому ведет творческий поиск только в движении, только в порыве...
Подшефная деревня называлась Меловое.
Она раскинулась на двух известковых холмах, у подножия которых гремели ключи. Вокруг простирались неубранные поля, а в самой низине лежал луг, через который бежала маленькая речка. По периметру до самого горизонта шелестели перелески.
Замыкин пошел за колхозным начальством, а группа прикорнула на околице.
Бригадира искали часа три. Но он был не в состоянии, поэтому разводил прибывшую рабсилу по домам для поселения сам агроном. Охотников приютить студентов нашлось немного, и часть группы была отправлена в соседнюю деревню. В Меловом остались те, кто оказался проворнее и расторопнее.
Рудика, Артамонова, Бибилова, Гриншпона и Нинкина приняла на постой неунывающая бабуся, жившая почти за околицей.
- Заходите в хату, я сейчас приду, - сказала она мнущимся во дворе постояльцам и направилась к соседке.
Студенты вошли в избу и стали прикидывать, кто где устроится на ночь.
- Чур я сплю на печке, - категорически заявил Нинкин, более всех заволновавшийся насчет вместимости бабкиного жилища.
- Если влезешь, - бросила непонятно откуда появившаяся старуха. Больно печка мала. У моего покойничка и то ноги свисали до колен, хоть ростом он был с сидячую собаку, не боле.
Нинкина передернуло оттого, что на облюбованном им месте спал покойник. Но отступать было некуда.