- А какой мэсто нам? - всполошился Мурат. Он был горяч и нетерпелив, и малейшее промедление мгновенно выводило его из себя.
- До вас по десятку жили, - отрезала бабка. - Поместитесь. - И, чтобы не подумали, будто она бросает слова на ветер, юркнула в какую-то каморку и принялась выбрасывать оттуда тюфяки, подушки, матрацы не первой и даже не второй молодости. - Если мало, я еще от Марфы принесу, - сказала она.
- Хватит, бабуся, достаточно! Тут и так полно, - унимал ее Рудик.
Под прямым руководством хозяйки возвели групповое спальное ложе, больше напоминающее яму для прыжков в высоту с шестом, чем постель.
- Будем спать высоко, как братья Бубки, - оценил изворотливость старухи Артамонов.
- Мы пока умоемся, а вы, бабуль, подумайте над тем, что нам нужно будет сделать по хозяйству, - предложил Рудик вариант взаимовыгодного сожительства.
- Да что вы, внучики! И так замаетесь, по полям шатавшись, - отказалась бабка поначалу.
- Ничего, справимся! - забодрились квартиросъемщики.
- Ну, разве что только картошку мою выкопать и снести в подвал да дрова порубить и уложить в поленницы. А крышу и после можно будет перекрыть... перед отъездом - к ней еще надо щепы заготовить да десятка два жердей приволочь из леса.
- Нарвались на свою голову! - занегодовал Нинкин, когда вышли во двор умываться из-под ведра. Он никогда не был в деревне и почти не знал слов "копать" и "рубить".
- Н-да, влипли, - произнес Гриншпон, глядя на бесконечные бабкины угодья и штабеля неразделанных дров.
Куратор подвез с фермы только что облупленного барана, которого ему отписали на ферме в расчете и надежде на то, что он будет отработан. В совсем недалеком прошлом баран был настолько хорошо упитан, что Замыкин тут же порекомендовал не делить тушу на постоялые дворы, а взять водки и, не мешкая, отправиться вместе с бараном к речке на шашлык.
Быстро нашлась и проволока под шампуры, и лук, и помидоры, но главное появилось общее дело, которого так не хватало в первые дни занятий.
- А как же техника безопасности? - спросил Рудик.
- Я же говорил: пить надо уметь, - сказал Замыкин.
- Вы говорили: научиться...
- Ну, это одно и то же.
Тропинка так плавно огибала бронзовые колонны сосен, что на поворотах хотелось накрениться, как на вираже. Бор аккуратно переходил в луговину, а луговина - в пойменную оболонь с песчаными бляхами.
Причесанные стога не успели потемнеть от дождей и пахли земляникой. Еле вытоптанная ленточка вилась между ними и, как все неприметные на земле тропинки, вывела к самому красивому месту на берегу. Река здесь делала изгиб, и вода, обласкав желтеющие ракиты, долго серебрилась под заходящим солнцем, прежде чем скрыться за поворотом.
Первокурсники ликовали. Еще бы! Свободные от всевозможных запретов, предвкушая новые дружбы и знакомства, шашлык, да еще и на природе, они и не могли вести себя иначе. Радости - полные штаны! Казалось, вот здесь, среди классических стогов под заходящим солнцем, присутствует сама юность, и молодые люди, ссылаясь на нее, ведут себя непринужденно, словно извиняясь за то, что поначалу осторожничали и переглядывались, высматривали что-то друг в друге. А сейчас все желания показать себя не таким, какой ты есть, пропадали.
- А ну-ка, Бибилов, заделай нам какой-нибудь своей кавказской мастурбы! - сказал куратор, потирая руки.
- Нэ мастурбы, а бастурмы, - не понял юмора Мурат.
- Какая разница, лишь бы побыстрей!
- Прынцыпэ, я могу взят кухну на сэба, - охотно вызвался горец. - Лычна сам я нэ дэлат их нэ разу, но знаю рэцэпт, - существительные Мурат произносил в единственном числе и именительном падеже, а глаголы - в основном в неопределенной форме. Это делало речь до такой степени упрощенной, что его перестали слушать и старались понять по глазам.
- Ну, раз никогда не делал, нечего и разговаривать, - осадила его Татьяна и стала засучивать рукава. Когда она взяла в руки нож, за барана сделалось страшно.
Все бросились подсказывать ей.
Суммарный рецепт оказался предельно прост: развести костер побольше, а остальное добавлять по вкусу.
Вскоре кушанье было готово. Шашлыком его можно было назвать только из учтивости.
В четыре руки разливалось спиртное. Некоторые пили водку впервые и впервые затягивались сигаретой, считая, что так нужно. Рудик угощал всех крепкими до ужаса кубинскими сигаретами "Лигерос". Марина поймалась сразу. Она произвела вдох и зависла. За ней к пачке потянулась Люда, ее грудные отведения сразу напряглись - и вдохнуть не успела. Татьяна тоже купилась на красивую картинку. Вообще, она не курила, но за компанию она гордо выпятила грудь и глубоко затянулась во все свои безразмерные легкие. И ничего такого не почувствовала, кроме легкого саднения за грудиной. Хмыкнула и загасила.
Потом все запели. Умеющих играть на гитаре оказалось больше чем достаточно, инструмент пошел по рукам. Бернс, Высоцкий, Окуджава, Мориц, "Не жалею, не зову, не плачу...".
Где-то в момент "утраченной свежести" невдалеке раздался ружейный выстрел. Стайка ракитовых листочков, покружив над головами, спланировала в костер. Вскоре выяснилось, что на огонек забрели двое деревенских парней.
- Пируем? - поинтересовался тот, что побойчее, в кепке. - Откуда будете? - Одет он был в вывернутую наизнанку душегрейку денщика, которая сильно диссонировала с китайскими кедами на босу ногу.
Куратор Замыкин поднялся от костра с явным намерением растолковать охотникам до левого туса, что на дворе уже давно развитой социализм и что его полная победа зафиксирована в отчетных документах Политбюро последнему съезду партии, а потому наставлять ружье на живых людей не очень умно и выходит за рамки комсомольской этики.
- Посиди, отец, - сказал второй пришелец. - Может, пригласите к самобранке? Или как? - Он корчил из себя чморика после пивного путча, потому как имел на теле фасонный китель и высоко взбитую фуражку с раздвоенным по центру лакированным козырьком, отчего казалось, что ему на голову наступило копыто.
Студенты молчали в надежде, что местные пошутят немного и, сказав: "Ладно, отдыхайте", уйдут, куда шли. Но пришельцы давали понять, что они шли не куда-то, а именно сюда, и не просто так, а по делу. Вот только по какому, они, видать, заранее не решили, а на экспромт были не горазды. Посему вышла заминка.
- Может, все-таки нальете за приезд? Самую малость, - спросил первый.
- Трошки... - уточнил первоначальный объем требований второй.
- Ребята, - Замыкин опять попытался мирно решить вопрос, - ну, выпили немного, но надо же думать... а за баловство такими вещами...
Спустя секунду куратор получил прикладом по голове, а игравший у его ног транзисторный приемник "VEF-102" закувыркался под обрыв. Усов, выглядевший не опасней пятиклассника, бросился в воду спасать свою радиотехнику. Рудик, осознавший старостовую ответственность за коллектив, попытался помочь куратору. Началась потасовка.
Хулиганы успели несколько раз пнуть ногами близлежащих туристов, но в основном получилась куча мала. Только Мурат повел себя более-менее профессионально. Он встал в фехтовальную позу, и специфические движения руками крест-накрест без сабли повергли врагов в смятение. Так их еще никто не шугал. Какие-то выпады в пустоту, приседания, проходы приставными шагами. Пока нападавшие соображали, что означают эти пенки и тыканье руками перед собой, их повязали.
Начался допрос.
- Почему вы учинили драку, ведь нас явно больше? - любопытствовал Усов.
- Мы всегда бьем студентов, - ответствовали нападавшие.