Разрабатываю новые модели женского белья.
- Как это? - удивился я.
- Так. Работа - она и есть работа. Я не хуже других, работающих в этом бизнесе, да и у меня большие связи.
- Но, как мне кажется, возить белье в Париж дело бесперспективное.
- Кому как. У меня неплохой вкус, хотя покупательницы там очень привередливые.
- И все же, как мне кажется, вы слишком молоды, чтобы вести дело самостоятельно.
- Вам тоже не сто лет, - засмеялась она.
- Не думал, что в тридцать два года выгляжу сосунком. Благодарю за комплимент.
- Вы женаты?
- Да, а вы?
- Я же уже сказала. Да и зачем мне это? У меня есть любимая работа, а мужчина - найти его проще простого.
Я снизил скорость и повернул направо. По всей видимости, Глория не врала. У нее действительно квартира на Бонд-стрит, и она может себе позволить каждый месяц ездить в Париж. Я вдруг разозлился на себя. Если у меня плохо идут дела, это вовсе не означает, что у других - обстоит точно так же. Я сделал ошибку, вложив почти все деньги в покупку гаража. Если бы у меня осталось еще немного денег, я бы выкарабкался. Мне не следовало покупать новые заправочные колонки и моечную машину, следовало кое-что оставить и на черный день. Но тогда, в первые дни, мне так нравилось покупать все новое, что и в голову не приходило, что я могу потерпеть крах. Эта девица, рядом со мной, могла позволить себе купить "ягуар", ездить в Париж каждый месяц, снять квартиру на Бонд-стрит. Для меня это были совершенно недоступные вещи, казавшиеся сказкой. Я работал, как вол, постоянно учился, приобретал все новые и новые специальности, но это не приносило мне ничего, кроме головной боли. А эта женщина всего лишь имела хороший вкус, за который ей платили много денег. Она имела даже больше, чем нужно.
Она вдруг встревоженно спросила:
- Ваши часы идут правильно? Неужели уже так поздно?
- Они чуть спешат, но сейчас уже полночь. Вы спешите?
- Нет, но ведь в это время полагается быть в постели. Впрочем, мне завтра не нужно вставать рано. Вы любите рано вставать? Я - нет.
- Люблю я это делать или нет, мне все равно придется вставать очень рано, - в моем голосе послышалось неприкрытое раздражение. - Я открываю станцию в половине шестого. Это единственное время, когда у меня худо-бедно покупают бензин. Но если я посплю лишний час, прощай торговля. Вот так.
- Так вам приходится совсем туго?
- Я просто устал, но дела и в самом деле неважные.
- Возможно, вы просто не знаете нужных людей.
- На что вы намекаете?
- У меня есть знакомый владелец станции техобслуживания. Так у него куча денег.
- Я же сказал, что неудачно выбрал место.
- Он покупает и продает подержанные машины. Это отличный бизнес.
- Ну это вряд ли. Сейчас кризис.
- Смотря для кого. Кризис - это не более чем оправдание для бездельников. Если деньги нельзя заработать в одном деле, почему бы не попробовать в другом? Не мытьем, так катаньем, так, кажется, говорят. Ведь я права, не так ли?
"Черт! - подумал я. - Только этого не хватало! Эта девица пытается учить меня жить!"
- Конструируйте лучше свои бюстгальтеры, - проворчал я.
В ответ она лишь усмехнулась.
Я с облегчением вздохнул, когда повернул на Нью-Бонд-стрит.
- Даже не знаю, как вас и благодарить...
Я открыл дверцу, и Глория выпрыгнула из машины.
- Скоро я к вам приеду, Гарри. До встречи.
- До встречи, - я поколебался и добавил: - Глория.
Она обошла "пикап" и пошла по тротуару. Мне так и не удалось хорошо рассмотреть ее лицо. Даже если она заедет ко мне завтра, я ни за что не смогу узнать ее. Дойдя до угла, она оглянулась, махнула рукой и исчезла. Я вспомнил ее длинные стройные ноги, круглые коленки. До этого времени меня не очень волновали женщины, я имею в виду с тех пор, как я женился на Анне.
Но эта женщина произвела на меня сильное впечатление.
Я даже не заметил, как, вспоминая свою случайную спутницу, доехал до гаража.
- Гарри? - услышал я раздраженный голос жены и вернулся с небес на землю.
- Да, моя радость, это я. А кто еще может приехать так поздно?
Поднявшись, я очутился в наших скромных апартаментах, состоявших из гостиной, маленькой спальни, ванной с туалетом и кухни, где с трудом можно было развернуться двум людям. Жена ждала меня в дверях спальни, кутаясь в старый халатик, купленный мной сразу после свадьбы. С тех пор я так и не мог позволить себе купить ей новый. Не те времена, чтобы покупать женам дорогие пеньюары.
- Почему так поздно, дорогой?
- Эта старая колымага никак не заводилась.
Анне было уже двадцать шесть лет, но выглядела она, как длинноногий подросток. У нее была свежая упругая кожа, большие серые глаза и большой, чуточку неправильной формы рот. Ее нельзя было назвать красавицей, но ее милая непосредственность и стройная фигурка подкупали. Я часто говорил ей, что никакой мужчина не отказался бы от такого лакомого кусочка. Она же считала, что у нее напрочь отсутствует вкус, и шикарной женщиной ей никогда не стать. Но она была отличная хозяйка, а уж готовила - пальчики оближешь! Возможно, она не была красавицей, но она была доброй и отзывчивой, а в моем теперешнем положении именно в этом качестве я очень нуждался.
- Пойди прими душ, дорогой. Ты голоден?
- Готов съесть даже живого ежика.
- Дай мне пять минут, дорогой. Ужин сейчас будет на столе.
Когда я вошел в маленькую спальню, она уже легла. Ужин, состоявший из нескольких бутербродов и подогретого чая, я проглотил за пять минут.
Быстро раздевшись, я рассказал ей о своей поездке, о девушке, которую подобрал возле испорченного "бьюика", и о том, что у нее "ягуар" последней модели. Анна не проявила особого интереса к моему повествованию. Лишь когда я сообщил о том, что эта девушка ездит каждый месяц в Париж, жена, тяжело вздохнув, сказала, что тоже не отказалась бы хотя бы раз побывать в этом городе. Но когда я заявил, что мне надоело вечно сидеть без денег, а у этой девушки имеется все, что только душа пожелает, жена вдруг воспротивилась такому упрощенному видению мира.
- У нее, скорее всего, проблем еще больше, чем у тебя. Не надо думать, что в мире только ты один страдалец.
- О'кей, о'кей, давай спать, - с раздражением прервал я ее. - Мне нужно очень рано вставать, если я хочу продать хотя бы несколько десятков галлонов бензина.
- Почему бы мне не сделать это? Я знаю, как включать насосы. Почему именно ты должен подниматься всегда так рано?
- Это мои трудности. Ты же не хочешь, чтобы я пришел на кухню и докучал там тебе своими советами?
- Думаю, на кухне тебе тоже бы не понравилось. Но я...
- Спи, дорогая...
Она вздохнула и покорно отвернулась, а я еще долго лежал, глядя в потолок. Я думал о гараже, о постоянно растущих долгах, и вновь слышал голос этой девушки: "Кризис - это не более чем оправдание для бездельников. Если деньги нельзя заработать в одном деле, почему бы не попробовать в другом..."
Ее голос удалялся и удалялся, но продолжал звучать в моем мозгу, как испорченная пластинка.
Глава 2
Через пару дней в закуток, гордо именуемый кабинетом, зашел Тим Слейв, вытирая промасленные руки куском ветоши. Круглые очки в металлической оправе делали парня похожим на умудренную опытом сову, хотя на самом деле ему было чуть больше семнадцати лет. Но мозги у него были что надо. Он работал у меня уже год и знал о машинах столько же, сколько знал я, и, как я подозревал, даже чуть больше.
Я платил ему четыре фунта в неделю, но, по правде говоря, стоило платить в два раза больше.