С марта девяносто пятого года проживает на Кипре в пригороде Ларнаки на вилле "Креон"...
Я даже ахнул: вот это удача!
-- Ну, что теперь скажешь? -- спросил Артист. -- Кому, падла, дал наводку на Пана? От кого ее получил?
С лица резидента исчезло плаксивое выражение, а из голоса кавказский акцент.
-- Я подполковник Главного разведывательного управления, -- негромко и даже слегка презрительно проговорил он. -- Ваш контакт со мной зафиксирован. Вас достанут из-под земли. Валите отсюда. И забудьте, что были здесь. Ясно?
Не знаю, как на такие тексты отреагировали бы настоящие бандиты, но Артист словно бы только этого и ждал.
-- Ментяра! -- пропел он. -- Раскололся, паскуда! Подполковник он! ГРУ! ГРУ братвой не занимается. Понял, фуфлыжник? И хватит дуру гнать. Кто завалил Пана?
Резидент открыл рот и послал Артиста так далеко и с такими подробными-подробными объяснениями, как туда добраться, что я сразу поверил, что он и вправду подполковник.
Его выходную арию прервал Боцман. Он оторвал от мотка кусок липучки и заклеил резиденту рот. Бросил Артисту:
-- Кончай его!
Это была единственная фраза, которую Боцман произнес, и адресована она была не Артисту, а нам. Мы с Трубачом одновременно перемахнули через подоконник и нажали на кнопки японского собрата отечественного "Удара", направив приборы на Артиста и Боцмана, как пульты, которыми включают и выключают телевизоры. Из патрубков выскочили на пружинах металлические пластинки-электроды, и оба "телевизора" рухнули на ковер, довольно правдоподобно при этом дернувшись. Настолько правдоподобно, что я даже обеспокоился. Аккумуляторы мы из "Ударов", конечно, вынули, но вдруг в конденсаторах осталось что-нибудь от положенных по норме тысяч вольт и ребят шарахнуло по-настоящему? Но когда мы уволокли их в прихожую, Боцман притянул меня к себе, приподнял маску и шепнул на ухо:
-- У него в мини-баре "беретта".
Я успокоился: если и шарахнуло, то не сильно.
Мы вернулись в номер и, не обращая внимания на ошалевшего резидента, осмотрели стол, тумбочки и стенные шкафы. В одном из ящиков я обнаружил "Кодак" с набором объективов, а в платяном шкафу -- фотоштатив с укрепленной на нем цейсовской стереотрубой, дающей, судя по размерам, не меньше чем стократное увеличение. Я установил штатив у окна и сразу понял, почему резиденту так понравился этот номер в отеле средней руки и даже без бассейна: в окулярах стереотрубы в просвете между кронами дубов и сосен были отчетливо видны угол виллы Назарова, фонари вокруг бассейна, белые столы и шезлонги у кромки воды. В одном из шезлонгов полулежал сам Назаров, перед ним стоял Розовский в "бермудах" и что-то доказывал, размахивая руками. От отеля до виллы было около километра, выражение лиц не просматривалось, но то, что разговор был горячий, не вызывало сомнений. Не без сожаления оторвался я от стереотрубы, поднял с ковра выпавший из руки Артиста нож и освободил резидента от пут, а заодно и от липучки. Бросил шнур Трубачу и кивнул в сторону прихожей:
-- Свяжи их.
-- Они в отключке, -- возразил Трубач. -- На час, не меньше. Фирма гарантирует.
-- А если раньше очухаются? В суд на фирму подашь?
-- Тогда уж и утащить сразу надо.
-- Давай, -- согласился я и повернулся к резиденту: -- Подстрахуйте нас, Леон. Если что, скажете: ваши гости слегка перебрали...
Не дожидаясь ответа, я всунулся вслед за Трубачом в прихожую и помог ему спеленать Артиста и Боцмана. Связывать пришлось без дураков, на совесть, нельзя было допустить, чтобы резидент почуял неладное. Потом Трубач взвалил на спину Боцмана, а я Артиста, он был полегче. Двор мы пересекли без приключений, погрузили ребят в фургончик и заперли дверцу. Резидент наблюдал за нами с балкона.
Он вернулся в номер на пару минут раньше нас, и когда мы вошли, уже стоял посреди номера и целился в нас из "беретты". "Беретта" была дамская, 22-го калибра, но держал он ее обеими руками, как какой-нибудь крупнокалиберный кольт или "магнум".
-- Стоять на месте! Руки за голову! -- приказал он.
-- Ну вот, ни тебе здравствуйте, ни спасибо, -- ответил я, подходя к мини-бару и доставая из него банку кока-колы. -- А ведь мы вас только что от смерти спасли. И возможно -- довольно мучительной. -- Я с удовольствием отхлебнул из банки.
-- Стоять! -- повторил резидент, сбитый с толку.
-- Хватит дурака валять. Пистолет-то у вас не заряжен.
Он передернул затвор, патрон вылетел из казенника, и прежде чем его место в стволе занял другой, "беретта" уже была в руках Трубача и он даже успел подхватить у самого пола первый патрон. Это меня в нем всегда поражало. Понятно, Муха с его пятьюдесятью пятью килограммами -- он выстреливал ими с быстротой эфы. А в Трубаче с его ростом в метр восемьдесят было не меньше девяноста килограммов. Медведь и медведь. Видно, правильно рассказывают бывалые охотники, что у медведя реакция, как у рыси.
-- Смотри-ка, заряжен, -- сообщил Трубач и перебросил мне "беретту". Я разрядил ее, бросил патроны под кровать и вернул "беретту" резиденту.
-- Садитесь, Леон. И давайте спокойно поговорим.
-- Кто вы такой? -- хрипло спросил он.
-- Я -- Серж. А вы -- мудак. Кто же держит оружие в баре? Любая горничная может наткнуться.
-- Запирается бар. Как вы на меня вышли?
-- Те двое вывели. Кореша Пана. Они пасли вас со вчерашнего дня. А мы -- их. А вот как они на вас вышли -- это мне было бы крайне интересно узнать. Кому вы передали информацию о Пане?
Резидент не ответил.
-- Ладно, -- сказал я. -- Снимаю вопрос. И так знаю: Вологдину. И откуда вы ее получили, тоже знаю: в информационном центре ФСБ или МВД.
Но вот чего я не знаю и хочу узнать: когда вы ее передали?
Резидент продолжал молчать.
-- Кому вы передавали информацию о нас? -- продолжал я. -- Какую? Откуда вы ее получили?.. Так не пойдет, Леон. Мы пришли не в молчанку с вами играть. Вы что, не понимаете, в каком положении оказались? Вы провалились. С треском. То, что мы вас расшифровали, -- полбеды. Но о вас знают люди Пана. Вы понимаете, что это для вас означает?
-- Вы не могли за ними следить, -- проговорил резидент. -- Ваше задание: Назаров. Доставить его в Москву.
-- Это -- часть нашего задания. Вторая часть -- обеспечить его безопасность. Что мы и делаем. От кого вы узнали о нашем задании?
-- От вашего руководства. Я встал. Кивнул Трубачу:
-- Пригляди за ним. А я пойду этих братков приведу. Пусть они с ним разбираются. Не хочет нам помочь -- так хоть не будет мешать. И нам головной болью меньше -- не нужно думать, куда их трупы девать.
-- Вы этого не сделаете! -- сказал резидент. Я повернулся к нему:
-- А вы? Как бы вы поступили на нашем месте? Он не ответил.
-- Сука ты толстожопая! -- сказал я ему. -- На твое внедрение затратили огромные деньги. Тебе платят валютой за счет старух, которые месяцами пенсию не получают. А ты что делаешь? Жрешь, пьешь, на пляже валяешься, информацией торгуешь направо и налево! Из-за тебя, сука, нас чуть не перестреляли на вилле "Креон"! И после всего ты говоришь, что я этого не сделаю? Я это уже сделал!
-- Подождите, Серж! -- остановил меня резидент уже у порога. -- Я не торгую информацией, клянусь! Я сообщаю только то, что мне приказано и кому приказано!
-- Откуда ты узнал о нашем задании? Только не начинай про руководство, ты о нем даже понятия не имеешь!
-- Не буду. Успокойтесь, Серж. Я все расскажу. О вашем задании я узнал из разговора Вологдина и Розовского в баре "Бейрут". Я знал, где и когда они встретятся. И поставил "жучок" под столиком, за которым обычно сидел Вологдин. Я говорю правду, у меня есть пленка с записью этого разговора.