Глава 1
Старик вошел в междугородный “Грейхаунд” в Сакраменто и плюхнул свои телеса на заднее сиденье рядом со мной.
Выглядел он так, словно заявился прямиком из девятнадцатого века, - с усами а-ля Марк Твен, в добротном сером костюме из шерсти ламы, с
галстуком-бантиком и в белой стетсоновской шляпе. На вид толстяку было далеко за шестьдесят, и живот его можно было в темноте принять за
мусорное ведро. Он носил прическу с длинными волосами в стиле Буффало Билла, вся его румяная физиономия свидетельствовала о довольстве и
благодушии, какие редко встретишь в наши дни.
Усевшись и зорко оглядевшись, старикан сосредоточил свое внимание на мне. Автобус тронулся, и тогда он сказал:
- Приветствую. Я Джон Пиннер из Викстеда.
Я понимал, что колючие темные глаза мистера Пиннера уже оценили мой изношенный костюм, который шесть лет назад стоил двести долларов, но
давно забыл о тех золотых денечках. От него не ускользнули и обтрепанные манжеты рубашки, заскорузлой после долгих лишений, перенесенных мною в
этом автобусе. Я в ответ буркнул:
- Кейт Девери из Нью-Йорка.
Старик сделал своими толстыми щеками “пуфф”, снял шляпу, вытер потный лоб и водрузил шляпу обратно; затем добродушно сказал:
- Нью-Йорк? Далеко путь держите. Бывал я в Нью-Йорке: климат там не для меня.
- И не для меня тоже.
Автобус качнуло, и мы соприкоснулись плечами; мое болезненно ощутило твердость мускулистого плеча старика.
- Мистер Девери, вы бывали в Викстеде? - спросил он.
- Нет.
Мне хотелось только покоя, но было уже понятно, что на это рассчитывать не приходится.
- Самый приятный из маленьких городов на Тихоокеанском побережье, - продолжал старик. - Всего пятьдесят миль от Фриско. В нем самая лучшая
маленькая больница, самая процветающая торговля и действительно лучший магазин самообслуживания между Лос-Анджелесом и Фриско, даже если это
говорю я, его владелец, - он зычно хохотнул. - Вам, мистер Девери, следует остановиться там и поглядеть самому.
- Я еду во Фриско.
- Вот как? Знаю я этот Фриско: климат там не для меня. - Он вынул довольно потертый портсигар и предложил мне угощаться.
Я покачал головой.
- Молодому энергичному человеку есть где развернуться в Викстеде. - Он закурил сигару, выпустил облачко ароматного дыма и откинулся на
спинку сиденья. - Собираетесь искать работу, мистер Девери?
- Точно. - Мне вспомнились последние десять месяцев, когда я то и дело хватался за халтуры, и притом какие! В данный момент я стоил ровно
пятьдесят девять долларов и семь центов. Когда эти деньги кончатся, не останется совсем ничего. Да, я ищу работу.., причем любую работу. Ведь
едва ли что может быть хуже моей последней работы - мытья тарелок в грязной придорожной кафешке.., или все-таки может?
Старик Пиннер пыхтел своей сигарой.
- Тогда вы не прогадаете, если заглянете в Викстед, - сказал он. - Городок у нас радушный. Мы любим помогать людям.
Последняя фраза меня задела.
- Считаете, что я нуждаюсь в помощи? - с неприязнью спросил я.
Он вынул изо рта сигару, осмотрел ее и лишь тогда ответил:
- Я считаю, что в жизни всем нам иногда не повредит чья-то помощь.
- Я об этом не просил. - Я даже повернулся, чтобы твердо посмотреть ему в глаза.
- Ну, мистер Девери, у меня сложилось впечатление, что вы не откажетесь от дружеской помощи, - примирительно сказал он. - Но раз я ошибся,
извините меня и давайте забудем об этом.
Я отвернулся и уставился в запыленное окно. Через плечо я бросил:
- Я не прошу об одолжениях и ни от кого их не жду.
На это он ничего не сказал, и я продолжал пялиться в окно, а через некоторое время услышал, что старик тихонько похрапывает. Я снова
повернулся к нему, чтобы убедиться в этом. Пиннер спал, сигара была зажата меж толстых пальцев, и шляпа сползла ему на глаза.
Сан-Франциско отделяет от Сакраменто девяносто миль. Хорошо бы добраться до места за три с половиной часа. С утра я не позавтракал, а моя
жажда могла бы доконать верблюда, Я уже выкурил последнюю сигарету и начинал жалеть, что отказался от сигары Пиннера.
Так я сидел, в отвратительном настроении созерцая пейзажи и размышляя, правильно ли поступил, променяв Атлантическое побережье на
Тихоокеанское. Я напомнил себе, что у меня еще оставалась пара приятелей в Нью-Йорке и его окрестностях, и хотя они ничем не могли мне помочь в
смысле работы, но в самых крайних обстоятельствах у них можно было бы выпросить денег в долг. А Тихоокеанское побережье было мне совершенно
незнакомо, и платежеспособные приятели здесь отсутствовали.
Примерно через час я увидел дорожный знак, который гласил: “Викстед, 40 миль”. Джон Пиннер проснулся, зевнул, глянул мимо меня в окно и
крякнул.
- Подъезжаем, - сказал он. - Мистер Девери, вы водите машину?
- Конечно.
- Вам бы понравилась работа инструктора по вождению?
Я нахмурился:
- Инструктора по вождению? Для такой работы нужен диплом.
- В Викстеде на этот счет можно не беспокоиться. У нас все по-простому. Нужно быть хорошим шофером, иметь чистые водительские права и
огромный запас терпения.., вот и все. Моему старому другу Берту Райдеру нужен инструктор по вождению. Он владелец Викстедской автошколы, и его
прежний инструктор попал в больницу. Для Берта это просто ужасно. Он в жизни к машине не подходил. Не знает, с какой стороны в нее лошадь
впрягать. - Пиннер разжег потухшую сигару и продолжал:
- Вот это я и называю помощью людям, мистер Девери. Он мог бы помочь вам, а вы могли бы помочь ему. Это не бог весть какое хорошее место,
платят всего две сотни долларов, но работенка непыльная, на свежем воздухе, и две сотни на еду хватит, согласны?
- Все верно, но, может быть, он уже кого-то нашел на это место, - попытался я скрыть свою заинтересованность.
- С утра у него еще никого не было.
- Что ж, я мог бы обратиться к нему.
- Так и сделайте. - Пиннер расстегнул “молнию” на сумке, лежащей у него на коленях, и вытащил сверток в вощеной оберточной бумаге. - Моя
хозяйка воображает, что в поездке я могу совсем забыть про еду. - Он издал громоподобный смешок. - Отведаете ее сандвичей, мистер Девери?
Был момент, когда я собирался отказаться, но, взглянув на свежий белый хлеб, цыплячьи грудки и ломтики маринованных огурчиков, ответил:
- Что ж, спасибо, мистер Пиннер.
- Дело в том, что я пообедал перед тем, как сесть в автобус.