Подумай об этом. Не упускай такую возможность.
- Ты это серьезно, Берт? Он кивнул:
- Не удивляйся. Я считаю себя хорошим знатоком людей. На этом ты сумеешь сделать хороший бизнес. Если захочешь, сможешь принять дела в
конце года.
Кому нужна третьесортная автошкола, подумал я, когда миллион долларов только и ждет, чтобы его заграбастали?
- Я очень высоко ценю твое предложение, Берт, - ответил я. - Если ты действительно этого хочешь, я, конечно, подумаю о нем. Ведь это в
общем-то не к спеху, правда?
Я увидел отблеск разочарования в его глазах. Он, наверно, воображал, что я запрыгаю от радости.
- Да, это не к спеху. Подумай о моем предложении. Когда я убеждал своего сына работать со мной, у меня была задумка открыть экскурсионное
бюро, даже бюро путешествий. Все вместе. С таким энергичным парнем, как ты, и с моим капиталом могло бы получиться неплохо. Подумай об этом.
- Обязательно. - Мне не хотелось его огорчать, и я добавил:
- Просто я привык к большим городам. Не уверен, смогу ли я осесть в таком маленьком городке. С этим у меня затруднения. Пожалуй, я мог
бы.., ну, я хочу как-то переломить себя.
Он несколько утешился.
Но думал я вовсе не об этом. Я искал для себя перспективу получше, чем провести остаток своих дней в захудалом городишке вроде Викстеда. Я
хотел попасть в высшую лигу, где крутятся настоящие деньги.
К тому моменту, когда я вернулся в свою комнату, я уже забыл о предложении Берта, настолько оно оставило меня равнодушным.
После ужина я провел остаток вечера, глядя на спортивные состязания по телевизору. Передача оказалась малоинтересной, и я смотрел ее
вполглаза. Мне не терпелось дождаться завтрашнего обеда, на котором я смогу познакомиться с Одеоном.
***
Войдя в гостиную миссис Хансен, я обнаружил, что Юле Олсон уже пришел. Он сидел во внутреннем дворике, потягивая сильно разбавленное водой виски
и читая воскресную газету.
Миссис Хансен провела меня в патио и представила нас друг другу.
Олсону было около пятидесяти пяти лет: высокий, худощавый, лысый мужчина с ясными голубыми глазами и доброй улыбкой. Он пожал мне руку и
спросил, буду ли я пить виски или предпочитаю джин. Я выбрал джин с тоником.
- Я оставлю вас вдвоем, - сказала миссис Хансен. - Обед будет накрыт через двадцать минут.
Я убедился, что Олсон приятный собеседник. Мы болтали о Викстеде и политике, пока миссис Хансен не позвала нас к столу.
Утки оказались хороши, и я сделал миссис Хансен комплимент по поводу ее кулинарных способностей. Когда был подан яблочный пирог, миссис
Хансен предоставила мне долгожданную возможность побеседовать на заветную тему.
- Мистер Девери был так добр, - сказала она, передавая блюдо с густыми сливками, - он уже дважды помог бедняге Фрэнку добраться домой, а в
эту пятницу мистеру Девери пришлось даже пройти пешком полдороги. Олсон нахмурился.
- Я несколько недель не видел Фрэнка. Значит, он все еще пьет? - Он взглянул на меня:
- Фрэнк был очень плох?
- Похоже, да. Заместитель шерифа Росс его караулил, так что я решил, что лучше отвезти его домой.
- Надеюсь, он поблагодарил вас.
- Когда я его оставил, Фрэнк спал, но по дороге он рассказал мне, что скоро будет очень богат, сможет купить весь Викстед и тогда
отблагодарит и меня.
- Когда я его оставил, Фрэнк спал, но по дороге он рассказал мне, что скоро будет очень богат, сможет купить весь Викстед и тогда
отблагодарит и меня. - Я рассмеялся, превращая все в шутку.
- Он и в самом деле будет очень богат, - сказала миссис Хансен.
- Ну, Марта... - перебил ее Олсон.
- Не глупи. Юле. Я помню, что Маршалл твой клиент, но ведь ни для кого не секрет, что он унаследует миллионы Фремлина. Это знает у нас
каждый житель. Маршалл сам не раз говорил об этом.
- Один миллион, а не миллионы, - сказал Олсон. - Не преувеличивай, пожалуйста.
- Маршалл что-то говорил об этом, - небрежно вставил я, - да я не поверил. Думал, он просто болтает.
- Нет. Его тетка оставила ему все свое состояние, но Маршалл еще не получил его, - ответил Олсон.
- Теперь ждать осталось недолго. Я была вчера у бедняжки Элен. Она очень слаба. - Миссис Хансен повернулась ко мне:
- В молодости мы с миссис Фремлин вместе работали в больнице. Она вышла замуж за стального короля, а я - за учителя местной школы. - В
голосе ее прозвучал оттенок грусти.
- Тебе больше повезло, - сказал Олсон. - Фремлин был тяжелым человеком.
- Значит, она действительно так плоха? - сказал я, чтобы поддержать беседу.
- Бедняжка Элен умирает.., лейкемия, - сказала миссис Хансен с горечью. - Вчера доктор Чандлер сказал мне, что теперь это вопрос нескольких
недель.
- Но Марта, тебе совсем не подобает распространять такие слухи, - резко сказал Олсон. - Да и доктору Чандлеру не следовало обсуждать с
тобой состояние Элен.
- Чепуха, Юле! Ты, кажется, забыл, что когда-то я была медсестрой. Естественно, доктор Чандлер мне доверяет, он же знает, что я ближайшая
подруга Элен.
- Ладно, но тогда прекрати болтать о том, что тебе сказал доктор Чандлер. Кстати, я не удивлюсь, если Элен протянет еще целый год.
- Три или четыре недели, - уверенно заявила миссис Хансен. - Ни одним днем больше, и позволь мне сказать тебе. Юле, что доктор Чандлер
знает, о чем говорит, а ты нет!
- Давайте выпьем кофе в патио, - сдавленным голосом сказал Олсон, и на этом спор кончился.
Пока миссис Хансен мыла посуду, Олсон сказал:
- Простите, что говорю это, мистер Девери, но я нахожу довольно странным, что молодой человек, получивший, очевидно, неплохое образование,
вынужден тратить свое время, обучая желающих водить машину.
- Я не считаю это пустой тратой времени, - улыбнулся я в ответ. - Кто-то ведь должен это делать. Так почему бы не я?
- Вряд ли это удовлетворит ваше честолюбие.
- А кто сказал, что я честолюбив? - рассмеялся я. - Даже до того, как меня призвали в армию, я довольствовался тем, что имею, а после
Вьетнама...
Последовала долгая пауза, потом Олсон сказал:
- В нашем городе для образованного человека открывается широкое поле деятельности. Например, мне скоро понадобится бухгалтер. Мой выходит
на пенсию. Вы, мистер Девери, когда-нибудь занимались бухгалтерией?
Я понял, что он старается мне помочь, как старался помочь Берт Райдер, но меня это не заинтересовало. Меня интересовал только миллион
Маршалла.
- Никогда, - солгал я.