- Подумать? - Росс обхватил себя руками за голову. - Да я только и делаю, что думаю! Я хочу уехать!
- Заткнись! Ты прекрасно знал, что она задумала. Ты хотел получить деньги. Ты помогал ей. “Дело ясное, и его можно закрывать”. Помнишь?
Именно ты убедил Маквина не беспокоить Бет. Именно ты ждал, пока я выполню грязную работу, чтобы самому остаться чистым и забрать деньги. Твоя
проблема в том, что ты трус. Пока ты чувствовал себя в безопасности и ждал денег, ты был счастлив, а когда Бет тебе сказала, что я на тебя
охочусь, ты не смог этого вынести. Теперь слушай меня: если Бет не согласится отдать мне пятьсот тысяч долларов, ты умрешь. - Я взялся за
маузер. - В этом пистолете десять пуль, и все они твои. Или ты убедишь Бет, или.., учти, я не блефую. Лицо его посерело.
- Я не смогу уговорить ее! Я же тебе объясняю.., она совсем с ума съехала!
- Тогда - тем хуже для тебя. - Я встал. - Выматывайся!
- Девери... - Его трясло. - Что я могу для тебя сделать? Дай мне шанс! Дай мне уехать. Я уеду сейчас же!
- Ты что, не понял, Росс? Без тебя мне никогда не получить с нее денег. Сделаешь один ложный шаг - и ты мертв. А теперь уматывай!
Росс с трудом поднялся. Он уставился на меня, начал что-то говорить и умолк.
- Заставь ее! - гаркнул я. Он вышел, опустив голову, с поникшими плечами и весь дрожа.
Бесхребетность? Трусость.
***
Я дежурил у окна, когда Бет вернулась на мотороллере. В руках у нее была хозяйственная сумка, и я заподозрил, что она все-таки купила пистолет.
Я был абсолютно уверен, что у Росса не хватит смелости прийти сюда по мою душу, а вот у Бет может хватить. Но до темноты Бет не придет. Мне
предстоит дежурить всю ночь. Я сходил на кухню, нашел оставленные миссис Броуди сандвичи и принес их в свою комнату.
Заперевшись, я съел сандвичи и вытянулся на кровати.
Мысль о том, что Бет может ворваться ко мне с пистолетом, казалась просто шуткой. Я был уверен, что Бет никогда в жизни не держала в руках
оружие.., так что пусть приходит! Я не сомневался, что справлюсь с ней. Я решил поспать.
Когда миссис Броуди принесла мне ужин, я бодрствовал уже около часа. В “Яблонях” оживления не наблюдалось, и до темноты ожидать активности
их обитателей не приходилось.
Я справился о здоровье соседки миссис Броуди и получил ответ, что ей лучше.
Миссис Броуди принесла мне вечернюю газету.
- Вы были так заняты, мистер Лукас; мне кажется, что вы давно не слышали о новостях.., хотя ничего хорошего в них нет. Я уже прочитала эту
газету. Я подумала, может быть, вы захотите на нее взглянуть.
Я поблагодарил свою хозяйку. Она была права. Я забыл обо всем на свете, кроме этой комнаты и “Яблонь”, впрочем, не особенно заинтересовался
и сейчас. Я поужинал и, поскольку было все еще светло, сел к окну и пролистал газету. На финансовой страничке меня ждал удар: “Чарринггон стил”
и “Питтсбург стил” объединились! Была напечатана фотография самодовольно улыбающегося Джэка Сонсона из “Чарринггон стил”. В статье говорилось,
что после шести лет секретных переговоров Сонсон в конце концов убедил “Питтсбург стил” согласиться. Цена акций “Чарринггон стил” в одночасье
утроилась.
Значит, пьяница Маршалл был прав, а я ошибался! Это была самая горькая пилюля в моей жизни.
Значит, пьяница Маршалл был прав, а я ошибался! Это была самая горькая пилюля в моей жизни. Если бы я подождал с убийством Маршалла до
окончания этой сделки, у нас с Бет было бы теперь свыше трех миллионов вместо неполного одного!
Я сидел, переживая свое горькое и унизительное разочарование. Слишком поздно! Похоже, в моей несчастной жизни все происходит слишком
поздно! Но по крайней мере, я смогу получить с Бет пятьсот тысяч, хотя по сравнению с полутора миллионами это звучит так жалко!
Я оставался у окна, следя за “Яблонями”, пока не наступила темнота. Из гостиной доносился шум телевизора. Миссис Броуди была целиком
поглощена передачей. Взяв маузер и не выключая свет в комнате, я потихоньку выбрался из дома и прокрался к “Яблоням”.
На грунтовой подъездной дорожке, ближе к дому, росли несколько деревьев и кустарник. Я остановился здесь. Мне отчетливо было видно бунгало
Бет, поэтому я забрался с маузером на груди в заросли кустарника и приготовился долго ждать. За красными занавесками в гостиной виднелся свет, и
я пытался представить, что там готовится. Я был уверен, что Бет никакой помощи от Росса не добьется.
Воюя во вьетнамских джунглях, я видел немало сломленных людей. Росс сломался, и никакие угрозы и увещевания Бет не смогут восстановить
хребет этого слизняка.
Так что Бет придется задуматься, что делать - заплатить или разбираться со мной самостоятельно. В одном я был уверен - она ни за что не
сдастся просто так.., поэтому мне надо приготовиться к какой-то ее отчаянной выходке.
Около половины двенадцатого я услышал, что она идет по дорожке.
Ее осторожное продвижение при моем опыте боев в джунглях показалось мне до слез беспомощным. Она не имела ни малейшего представления, как
двигаться бесшумно. Она спотыкалась о камни, переступала слишком быстро, задевала за кусты - в общем, делала все то, чего меня учили никогда не
делать.
Ночь была темная и безлунная, но я просидел в кустах уже три часа, и глаза мои привыкли к темноте. Я видел Бет. Она оделась в черное, но ее
лицо явственно белело во мраке.
Я присел на корточки и приготовился. Едва Бет миновала меня, я прыгнул. Руками я захватил ее запястья, а коленями ударил в спину. Бет
рухнула со сдавленным криком. За секунду я выкрутил у нее из руки пистолет и, продолжая прижимать ее коленом к земле, сказал:
- Бет, это даже нельзя назвать попыткой.
Она лежала ничком и молчала.
Я слез с нее и выпрямился, отступив на шаг.
- У тебя есть время до завтра, - продолжил я. Бет медленно поднялась и посмотрела на меня.
- Не покупай себе другой пистолет, - сказал я. - Ты совсем потеряла голову. Убив меня, ты никогда не отвертишься. Я оставил в своем банке
письмо. В нем рассказано обо всем. Так что больше не занимайся этой чепухой. Плати, или твой хахаль получит десять маслин.
Она застыла в молчании. Хотел бы я, чтобы было посветлее и можно было бы увидеть ее лицо. Я мог разглядеть только белое пятно.
Я обошел ее и направился к дому миссис Броуди. Пистолет, который я отобрал у Бет, был так себе - 22-й калибр. При стрельбе в упор может
ранить, но бесполезен на дистанции.
Приобретенный в джунглях инстинкт заставил меня оглянуться. Бет кралась за мной, словно разъяренная дикая кошка.